— Неси сосиски. Я может, сейчас великим дрессировщиком становлюсь.

Ника, естественно, поржала, но с кухни пачку сосисок принесла.

Тем временем Джек объелся и уснул прямо на планшетнике. С Сашкой все шло отлично. Он вставал на задние лапы и выучил уже две команды: сидеть и лежать. В особенности у него вторая хорошо получалась…

А дальше Антон прокололся. Потому что без угощения Сашка выполнять команды отказывался. Категорически.

— Ладно, давай еще немного потренируемся, — не сдавался Антон.

За следующие полтора часа в доме кончились сосиски. Ника разморозила курицу. Сашка сожрал курицу. Ника принесла фарш. Сашка сожрал фарш.

— Еще что-нибудь есть?

Антон своего поражения признавать не хотел. Упорно.

— Еще пельмени есть! — вспомнила Ника.

Следующие сорок минут Антон и Ника «выковыривали» мясо из пельменей. Сашка, обожравшись, лег спать. Потом из школы пришла Алиса, и следующие сорок минут Ника и Антон «запихивали» мясо обратно. Потом Алиса руководила «этими непутевыми», которые делали (естественно, не по доброй воле) уборку в квартире.

Уборка получилась, мягко говоря, фиговая: Ника вместо того, что бы собрать всю пыль в веник, «растащила» ее по разным углам. Пока Алиса ругала Нику на чем свет стоит, Антон «не уследил» за пылесосом, и тот засосал в себя Алисин учебник по русскому, и половину Никиной косметики. Потом Алиса и Ника уже хором орали на Антона, а пока они на него орали, проснулся Джек, и сходил в туалет прямо в папины тапочки. Затем Алиса пошла отмывать папины тапочки, а Ника мыть посуду. Ника разбила шесть тарелок (случайно, разумеется), после чего заявила, что в доме кончилось моющее средство. Антона отправили в магазин за моющим средством. Вместо моющего средства Антон зачем-то купил «страшно нужный» шампунь для попугаев, а сдачу потратил на жвачку. Потом Ника и Алиса ушли в магазин за моющим средством (попытка № 2), а Антона оставили дома отмывать оставшуюся посуду шампунем для попугаев. Антон всю посуду перемыл, высушил и сложил в шкаф. А потом ему «вдруг» захотелось научиться жонглировать. Когда уставшая мама наконец пришла с работы, то подтвердились папины слова: «а с Никой и Алисой что-нибудь обязательно произойдет!» В итоге хороший нагоняй получили все трое.

Дни шли за днями. Ничего не происходило. Ника по-прежнему очень переживала по поводу Макса, но ее в какой-то степени очень «успокаивал» Паша Зайцев. Он целыми днями общался с девочкой. Нет, он к ней не лез, не приставал. Просто хорошо разбирался в сложившейся ситуации и старался поддержать Нику. Это помогало. Рана на сердце медленно затягивалась.

У Антона же не изменилось абсолютно ничего: они с Катей старались делать вид, что ничего не произошло. Они как будто жили в разных мирах. Катя на своей первой парте третьего ряда со Светкой, а Антон на своей второй (в том же ряду) с Тимой Астрахановым. Никто первых шагов не делал. Никто из мальчишек не устраивал драк и потасовок. Все было тихо, спокойно. До сегодняшнего дня.

Паша не пришел в школу. Место рядом с Никой на четвертой парте пустовало. Первые несколько уроков девочка честно пыталась себя занять: рисовала, писала расписание уроков на несколько месяцев вперед.

Но на пятом уроке Нику «съела» тоска. В голове снова маячил Савельев в обнимку с Морозовой.

Учительница у доски объясняла тему урока. Ника ее не слушала. Ей было грустно и одиноко. Девочка молча сидела, уставившись в окно: вот оно, ее настроение. Выгоревшая трава, пожухлые осенние листья, серые облака над городом. Вот-вот дождь начнется…

Ника качалась на стуле. Слишком сильно, но она этого не замечала. Заметила только тогда, когда с грохотом завалилась назад. Встать Ника не смогла — каким-то образом ухитрилась подвернуть ногу. Ее довели до сан. части, где все-таки вправили ногу и выписали справку: неделю постельного режима. Для профилактики.

На следующий день сразу после школы к Нике прибежал Зайцев.

— Ну ты как?

Паша стянул куртку и, прошествовав в Никину комнату, плюхнулся на кровать. Девочка устроилась рядом.

— Да в принципе нормально.

— В принципе?

Паша на всякий случай потрогал Никин лоб, проверяя температуру.

— Антон считает, что я убила наш ноутбук.

— В смысле?

— Антон подцепил на каком-то сайте вирус. А потом я стала скачивать обновления, и компьютер совсем глюкнулся.

— Оба молодцы, — резонно рассудил Пашка:

— Сама-то как? Все страдаешь?

Ника грустно кивнула: дома она просто сходила с ума. А ходить куда-либо ей было строго запрещено до следующего понедельника.

— Я тут тебе кое-что принес…

Паша вытащил из рюкзака миниатюрного плюшевого мишку.

— Ты не грусти. Все наладится.

Ника улыбнулась и стиснула Пашу в крепких объятиях. Зайцев густо покраснел.

— Спасибо, Паш. Я постараюсь больше не грустить.

Тем временем раздался протяжный звонок в дверь. Ника, еще немного прихрамывая, доплелась до двери и открыла.

— Это полный капец! — с порога заявила Катя Остапина и, стянув с себя неизменную куртку в цветочек, уселась на диван и закрыла лицо руками.

— Кать, ты в порядке? Что-то случилось?

Ника была лучшей подругой Кати со второго класса, и достаточно хорошо знала все Катины привычки. Как и следовало ожидать, Остапина выудила из рюкзака «кит-кат» и сунула в рот, как всегда поступала в подобных ситуациях.

— Я ему не нужна! Так, пустое место!

— Ты о ком? — не сразу вникла Ника.

Катя прикончила первую шоколадку и достала из рюкзака вторую:

— Я ему тут, блин, признания в любви пишу, в рюкзак подкладываю, а он на меня и не смотрит! А на обществознании и вовсе с Закировой сел!

Катя закинула в рот остатки шоколадки, и заревела уже натурально. Пронзительно и громко.

— Подожди… Ты Антону опять в любви призналась?

— Да! Я написала «Я тебя люблю» и не подписалась. А потом подкинула ему в рюкзак! А он достал эту бумажку и, развернув не той стороной, написал на ней классную работу!

— Может, он просто не заметил?

— Ага, не заметил!

Катя заревела еще громче.

— А на обществе он и вовсе с Закировой сел! Он ей три раза улыбнулся, а она ему пять! Они весь урок о чем-то болтали, а на меня он даже ни разу не посмотрел!

— Ну Кать…

Остапина продолжала заливаться слезами и всхлипывать, когда в прихожую вышел Паша:

— Привет…. А что случилось?

Катя подняла заплаканное лицо.

— Ты что, все слышал?

Паша кивнул.

Катя порывисто вскочила с дивана и придавила Зайцева к стенке:

— Если хоть кому-нибудь расскажешь, тебе не жить!

— Да я и не собирался!

— Ну-ну.

Остапина закинула на спину рюкзак (тоже в цветочек) и, даже не взяв своей куртки, ушла.

— С этим надо что-то делать, — вздохнула Ника.

— Может, попробуем их свести?

— Катю и Антона? Да они друг друга бояться, как я не знаю кто!

Паша пожал плечами:

— Странно все это…. Неужели Антон в Лизу Закирову влюбился?

— Да почему сразу влюбился? — вспыхнула Ника, — странная у вас, у мальчишек, логика!

Катя Остапина оставшиеся полдня гуляла по городу. Она съела три пачки жвачки и пять шоколадок. После этого у нее разболелся живот, и следующие несколько часов девочка провела в туалете ближайшего супермаркета. Потом живот прошел, и Катя пошла дальше бродить по городу. Она слушала музыку, мечтала, и естественно, охарактеризовывала Милахина полным придурком. В районе пяти часов Катя отправилась в лес, находящийся недалеко от новостроек. Там она еще немного погуляла, пособирала осенние листья и поплакала. Когда начало темнеть, Катя вспомнила, что забыла у Ники свою куртку и начала шмыгать носом. Возвращаться не хотелось, домой идти тоже. Тогда Катя пересчитала оставшиеся у нее карманные деньги и купила билет на трамвай. В салоне было тепло и уютно. На трамвае Катя каталась часа полтора — она несколько проехала на нем полный маршрут из одного конца Москвы в другой. На конечной девочку все-таки «выгнали» из трамвая, но Катя купила новый билет и продолжила катание.