— Я думаю, что уже восемь часов, а до школы тебе идти минут двадцать, поэтому советую поспешить.

— Вот-вот! Послушай, что умные люди говорят!

— Так, сейчас получишь! — воинственно направилась в сторону брата Саша.

Тем временем Кара и Лина заперлись в своей комнате.

— Значит, план В. У нас болят животы.

— Но они же у нас не болят.

— А здесь все, Линусь, очень просто. Если ты не хочешь в школу — то у тебя болит живот, а если хочешь, значит не болит. Въезжаешь?

— Въезжаю…

Как раз в этот момент в комнате появилась Катя.

— Ну, и что у нас на этот раз случилось?

— Ж-ж-живот…

Кара скривилась, и «умело» согнулась пополам от боли.

— У нее живот болит, — «перевела» Лина.

— А у меня попа болит, и что теперь?

Тем временем в комнату заглянула Света Караулова.

— А у вас тут открыто…

— Да уж, — согласилась Катя:

— Так, я Лине косички заплетать, а ты Кару до школы доведи.

— Я сама дойду! — обиделась Кара.

— Знаю я, как ты сама дойдешь.

Света увела Кару в школу, а Катя села заплетать косички Лине.

— Ай, больно!

— Терпи.

— А! А! А! Ты меня убить хочешь!

— Спокойно! От косичек еще никто не умирал.

Лина так орала и дергала головой, что косичка получилась кривая. Катя распустила, и под новые стоны и всхлипывания заплела еще раз. Вроде нормально. Или криво? По-моему все-таки криво…

Тем временем вернулась Света.

— Все…. Вроде отвела.

Кара «на цыпочках» вошла в квартиру — только бы не засекли, только бы не засекли…

— А ну иди отсюда! — воинственно размахивая банкой с зеленкой, вышла из кухни Маша.

— Дожили, из дома выгоняют! — вконец обиделась Кара, и все-таки ушла в школу.

— Свет, ты косички заплетать умеешь?

— Не-а.

— Может, хвост сделать попробуем?

Лина с криками «Убивают!» стала бегать по квартире. Через полчаса ее, наконец, отловили и насильно заплели кривую косичку. Потом все посмотрели на часы и бегом бросились в школу.

Лиза Закирова была высокой стройной девочкой с пронзительными голубыми глазами. Лиза осветляла отдельные пряди своих волос, что в простонародье называлось мелированием. Одевалась Закирова обычно в черную кожаную куртку, красный свитер в дырочку и обтягивающие джинсы.

Лиза считалась очень красивой девочкой, и по ней даже сохли некоторые парни из старших классов. Свой досуг девочка организовывала просто: приходя из школы, она сразу делала уроки, после чего допоздна рыскала в интернете, находя что-то интересное. Надо заметить, по компьютеру она шпарила так, что к ней приходили за советом девятиклассники…

Но как бы то ни было, Антон сел с Лизой на обществознании только потому, что ему надо было с ней посоветоваться по поводу вируса на его компьютере. Ну и что! Антон Лизе очень нравился. И поэтому, когда место Тимы Астраханова сегодня оказалось пустым, Лиза решила использовать свой шанс.

Она направилась на место Тимы, когда в класс влетела Катя Остапина и тоже бросилась к свободному месту рядом с Антоном. Лиза и Катя воинственно остановились напротив друг друга, синхронно облокотившись о парту.

— Я первая сюда села, — сквозь зубы процедила Закирова и плюхнулась на стул, поставив сумку напротив Остапиной.

— Зато я первая пришла к этой парте, — выразительно проговаривая каждое слово, как будто говорит с непонятливым ребенком, «процедила» Катя.

— А мне плевать.

Лиза вытащила из сумки учебник по литературе, дневник, тетрадь, карандаш и ручку. Катя скинула учебники на пол. Лиза вскочила и бросилась на Остапину. Девочки рвали друг другу волосы, царапались, и даже пытались укусить друг друга.

Драку разняли. Антон, взяв рюкзак, «удрал» от девчонок на последнюю парту к Роме. Катя и Лиза, всколоченные и расцарапанные, разошлись по своим местам.

Антон и Катя стояли в тени под лестницей. Не так темно, что бы не видеть кончика собственного носа, но и не так светло, что бы заметить Катину царапину на левой щеке.

— Так зачем ты меня сюда позвал?

Сегодня Катя сменила свою неизменную цветочную куртку на желтый вязаный свитер. Свои кеды девочка тоже сменила — на новые кожаные осенние ботинки. Мама говорила, что в них еще жарко, но Катя все равно не удержалась и одела. Она была все в тех же рваных джинсах стрейч. Рюкзак у Кати сегодня тоже был другой. Вместо розового — просто обычный черный, с прикольными вставками из джинсовой ткани. Помимо всего этого он был весь покрыт разнообразными значками.

— Катя…

Антон теребил карманы школьных брюк, выворачивал и заворачивал обратно.

— Катя, я тебя люблю.

Катя молча в упор смотрела на Антона. Шли минуты. Ничего не происходило. Наконец парень решился поднять глаза.

— Сначала я признаюсь тебе в любви, а ты придумываешь всю эту глупость, еще и Тиму туда втягиваешь! Ага, так я и поверила, что ты пошел в туалет, а Тима стал переписываться со мной вместо тебя!

— Но…

— А потом ты делаешь вид, что ничего не произошло! Да, мне было приятно, когда ты за меня врезал Звереву, да, я в тебя влюбилась!!! А ты на меня не реагировал! Даже посмотреть боялся! Я тебе подкинула записку с признанием в любви, а ты написал на ней классную работу! Да ты даже со мной за одну парту боишься! Трус!!

— Катя, я правда… Это не…

— А теперь ть признаешься мне в любви?!! Лучше поздно, чем никогда. Только поздно! Все! Я больше не сделаю к тебе ни одного шага!! Ни взаимного, ни ЛЮБОГО другого! Все, приехали!!

Антон густо покраснел, что было видно даже в полумраке.

— Почему это я должна была признаваться тебе в любви и бегать за тобой, ожидая ответа?!! Иди ты знаешь куда?!!!

Катя бросилась к лестнице. Антон порывисто схватил девочку за руку и притянул к себе на максимально близкое расстояние:

— Да, я признаюсь тебе в любви! Да, поздно. Но ты мне реально очень нравишься…

Остапина попыталась вырваться, но Милахин держал ее очень крепко.

— Отпусти!

Катя попыталась оттолкнуть парня свободной рукой, но он изменил хватку — обхватил Катю за локти.

— Не отпущу. Катя? — Антон заглянул девочке в глаза:

— Ты будешь моей девушкой?

— Нет!

Катя сделала еще одну безуспешную попытку вырваться.

— Почему?

— Да потому! Поздно!

— Я добьюсь того, что ты будешь моей девушкой!

— Не добьешься!

— Добьюсь.

С этими словами Антон отпустил Катю и уверенным шагом направился к лестнице. Катя задумчиво смотрела ему вслед.

Ника проскользнула в пустой кабинет физики, и уселась на (а не за) первую парту напротив учительского стола. Через некоторое время пришла мама. Но это только для Ники, Антона и Алисы мама, а для всех остальных учащихся школы — Милахина Кира Геннадьевна: высокая, стройная женщина с ярко-карими глазами и пушистыми темными волосами до плеч.

Кира Геннадьевна была достаточно строгой (во всем) учительницей физики. Ученики ее немного побаивались, но при этом уважали, и за спиной особо не обсуждали. Неудивительно.

Кира Геннадьевна оглядела дочку с ног до головы. Как всегда идеально причесанная, накрашенная в школу лишь скромным блеском для губ с легким розовым отливом. Одета Ника была в элегантное обтягивающее платье болотного цвета, и высокие (почти новые) кеды того же цвета.

— Дочка, ты балетки потеряла?

— Мам, они же бежевые! А платье зеленое.

— Между прочим, они бы под него идеально подошли. Ну так что, потеряла все-таки?

— Да нет, они дома стоят.

— ?

— Мам, сейчас носят кеды с юбками и платьями. Это модно и красиво.

— Ох уж эта ваша мода…

Махнула рукой Кира Геннадьевна, и, порывшись в сумке, вручила дочери пирог с вишней:

— Будешь?

— Да.

Ника сунула в рот пирог, а Кира Геннадьевна пошла писать на доске тему урока:

— Чего зашла-то?