И тут откуда-то сбоку раздается до боли знакомый, насмешливый:

— Юрий Константинович, с этой дамой поосторожнее надо. Она с собой колющее оружие носит!

Застываю как вкопанная, страшась обернуться, но с секундной заминкой все же оглядываюсь. Не-е-ет! Это же тот самый мужчина, на которого я уже дважды покушалась!

Сидит, устроившись на кожаном диване, руки по спинке в стороны. Смотрит на меня глазищами довольного сытого кота, лениво с насмешкой.

У меня аж в животе все переворачивается: закручивается, сжимается и волнение такое охватывает, что чувствую, как медленно, но верно начинаю краснеть.

По знакомому незнакомцу взглядом шарюсь: на нем новый костюм. Сколько их у него? Два я уже успела подпортить. А это…

А потом сталкиваюсь с не менее наглым рассматриванием меня. Облизывает глазищами, ничуть не стесняясь: скользит от туфлей и выше, заставляя заливаться ещё более удушливым румянцем.

Странная реакция, непонятная… смущающая и выбивающая почву из-под ног. Такое чувство, что он… он мне нравится. Вот так внезапно, словно снег на голову! Я его вижу-то третий раз в жизни, до этого вообще никак не пересекалась, а в груди внезапное, неуместное томление расползается.

Да как так-то???

Я уже и забыла ощущение, когда симпатия к другому человеку возникает. Когда эмоции волнительные зарождаются. И теперь растерялась: опешила, не понимая саму себя и тем паче, чувствуя каждым миллиметром кожи, что тоже нравлюсь.

— Мне… папку передать… надо, — трясу ей.

— Передавайте, — он милостиво кивает, протягивая ко мне руку.

— Начальнику отдела, — упорно качаю головой, отступая. Лучше подальше держаться — чем ближе, тем выше градус смятения.

— Начальнику, — вторит нарочито задумчиво, а сидящий за большим столом мужчина смеется:

— Я ж говорил, место волшебное. Кто за столом сидит, то и босс.

Тут до меня доходит, кто есть кто.

Это я одному из наших боссов задницу булавками истыкала???

Стыдобища!

Смущенно кашлянув, шагнула к дивану:

— Простите, не знала, — папку ему протягиваю, старательно глядя в пол.

— Давайте уже документы, — с внезапным нетерпением ворчит мужчина, жестом требуя приблизиться.

Дважды повторять не приходится — торопливо ступаю и вручаю папку в руки.

— Я могу идти? — уточняю внезапно севшим голосом.

Мужчина взгляд на меня мрачный поднимает:

— Да, — ровно кивает. Я стремительно ретируюсь, чувствуя, что глаз с меня не водит, пристально смотрит, чуть ли не прожигая спину.

Выскочив в коридор, приваливаюсь к стене, прижимая руку к груди, где заполошно мечется сердце.

Да что за напасть такая? Какая-то неправильная реакция, ненужная. Просто посторонний мужик, не более того! С чего так взволновалась-то? Будто молния шибануло.

Обмахиваясь ладошкой, без оглядки тороплюсь прочь, а душу по-прежнему тревожит взгляд этот пристальный, грозовой.

Евгений

Такого развеселого корпоратива у меня еще в жизни не было. Чтобы и задом драным посверкать, и булавкой укол получить, и пиджак чужой, в качестве утешительного приза… Насыщенная программа. И не понятно, то ли ржать, то ли сердиться. И все благодаря Стрекозе. Определенно моя женщина!

В общем, после всех приключений я ушел. Из этой комнатушки и с мероприятия в целом, в странном состоянии. И воодушевление внутри, и злость беспомощная. Потому что в чужие отношения лезть не буду. Там семья, там все серьезно. Соваться не имею права, хотя очень хочется.

А на следующий день, как по заказу, Стрекоза появляется в моем кабинете, сжимая в руках папку с документами от Мартыновой. Вот значит, на кого трудится!

Неожиданно… И приятно. Значит, есть в ней что-то эдакое, раз требовательная Варька взяла личным помощником.

Рассматриваю ее, прикрываясь деловым интересом, а сам думаю только о том, как у нее дела с мужем? Любовь, идиллия и полное взаимопонимание или ссоры, разногласия и вообще проблемы? Стоит ли влезать?

На что сам же и отвечаю: стоит!

Потому что ЭТО — МОЯ женщина!

Да вот так!

Моя, и точка!

И наличие супруга с каждым мигом волнует меня все меньше — не стена, подвинется. Даже не просто подвинется, а пойдет на хер, зажигательно пританцовывая.

Стрекоза на меня стреляет взглядом, удивленным таким, будто видит впервые.

А потом проблеск интереса проскакивает… Наконец-то! Замечает!

Глаза распахиваются в испуге, удивлении, смятении. На щеках тотчас вспыхивает румянец. Полные губы дрожат… Взглядом меня жадно прощупывает.

Да!

Именно после этого взгляда решаю, что она мне нужна, а я ей.

Осталось дело за малым — убедить ее в этом.

Чувствую, работа предстоит не из легких. И банальный вариант с цветами и прочей романтической дребеденью здесь не прокатит. Впрочем, не важно… Выбора у нее все равно нет.

— Ну, давай, рассказывай, — подруга откусывает кусок пирожного и с набитым ртом выжидающе смотрит на меня. Как у нее получалось тоннами жрать сладкое и при этом не обрастать лишними жировыми складками? Если бы я столько ела, то давно бы стала похожа на докторскую колбасу, перетянутую веревочками. А ей хоть бы хны.

— Что именно?

— Как обстоят дела с твоим гадким рогатым парнокопытным?

— Боюсь, рогатое парнокопытное — это я, — невесело хмыкаю, снова утопая в личных проблемах. Напряжение первого дня на новом рабочем месте отступало, и возвращались гадкие мысли о том, что дома ждал предатель, гуляющий за моей спиной.

— Отставить самоуничижение, — командует Наташа, чуть не подавившись Наполеоном, — давай по делу. Что произошло с той пятницы?

— Что-что, — пожимаю плечами, — все прошло по плану. Валера его заняла, как и просили, а я осталась одна. Сидела, ревела, жалела себя. Потом решила, что все равно его не отдам. Что окружу его лаской, уютом, ненавязчивой заботой. Докажу, что я самая лучшая, нежная, милая, отзывчивая.

— И как, оценил?

— Естественно! Пироги только так уплетал, заталкивая за обе щеки, — усмехаюсь, вспоминая довольную физиономию Стаса. Паразит! Предатель! Скотина.

— А ты ему улыбалась? — нарочито ласково уточняет подруга. — Хвостом мела?

— Да, — сознаюсь чуть сконфуженно, — говорила что он самый умный, самый лучший. Просто самый-самый во всех планах. Что мне с ним повезло! Что люблю его! За ухом чесала. С ног до головы облизывала…

— А он?

— А что он? Наобещал, что пойдет со мной в среду на корпоратив, а в результате прокатил. Дескать, работы навалилось — не провернуть. Понятное дело, к Лере опять ушел! — При мыслях об этом сердце вновь начинает стучать, как ненормальное: гулко, сильно, больно. И в груди, будто жгучий яд расползается.

Проклятье!!! Как же плохо! Когда же эта боль закончится? Когда отпустит?

— М-дя, — кривит миловидное лицо подруга и подводит неутешительный итог. — Прибыль не окупила вложения.

— Еще как не окупила! — киваю рьяно. — Я в жесточайшем минусе.

— Что дальше?

— Не знаю, — глаза в стол, бокал с алкоголем задумчиво прокручиваю.

— Будешь продолжать играть роль заботливой жены? — вклинивается в тягучий поток мыслей голос подруги.

На миг прислушиваюсь к себе и мотаю головой:

— Больше не хочу. Наигралась…

— Правильно! — выдыхает облегченно Ната. — Пора переходить к решительным действиям! — глаза загораются ярким огнем.

Ну вот, начинается… Опять!

Готовься жопонька! Ждут тебя приключения…

— Каким? — кисло интересуюсь, подпирая щеку рукой в ожидании чуда — сейчас Натаха что-нибудь выдаст. И это точно будет чудо!

— Пиши Валере! — Выдала!

Меня только на вытаращится хватает, не находя ни одного цензурного слова.

— Пусть на пятницу забирает твоего благо…неверного, — запинается на словах подруга.

— Наташа, милая, — осторожно, вкрадчиво, заглядывая подруженьке в глазки безумные, — ты опять за старое? Я же сказала, чем это в прошлый раз закончилось. Он ушел! А я дома была и волосы на голове рвала!