Смеюсь. Заливаюсь счастливым смехом, а в душе цветы распускаются от счастья. Он самый лучший, и я его люблю.

Женя

Через два месяца состоялась наша свадьба. Прекрасная девушка в белом платье теперь принадлежала мне, полностью и безоговорочно.

Свадьбу справляли в лучшем ресторане города, гостей пригласили тьму — это маменька расстаралась. Узнав, что единственный сын все-таки решил остепениться и завести семью, она разрыдалась и принялась организовывать мероприятие, приглашая на него всех, кого только можно. Я не против, приятно было видеть ее такой счастливой.

С Ликой они сразу поладили, что было вдвойне приятно, потому что характер у матери нелегкий, но Стрекоза умело нашла к ней подход, и через пятнадцать минут после знакомства они болтали, как закадычные подружки.

Кстати о подругах. Лика в качестве свидетельницы позвала какую-то безумную особу, которая едва увидев меня, показала растопыренными пальцами сначала на свои глаза, потом в мою сторону и зловеще произнесла:

— Смотри у меня, я за тобой наблюдаю.

Радость-то какая! Повезло. Я ее уже боюсь! Вид у нее уж больно подозрительный.

Пол вечера потом на нее оглядывался, подвоха ожидая.

Потом появилась бледная блондинка, которую жена почему-то называла мужским именем Валера. Не знаю, что за барышня, а Лика отмахнулась, сказав только, что мы ей многим обязаны, пообещав, что когда-нибудь все объяснит.

Мне если честно все равно было. И на присмотр со стороны безумной подруги, и на белокурую спасительницу Валеру. Самое главное Лика со мной, и ничего лучше этого быть не может.

Думал, что это самый счастливый день в моей жизни, что лучше уже просто не может быть, но опять ошибся, потому что как-то утром, спустя несколько месяцев, из ванны донесся дикий вопль. Перепугавшись не на шутку бросился туда, дверь на себя дернул ожидая увидеть самое страшное, а вместо этого обнаружил жену, одной рукой зажимающей себе рот, а во второй, на раскрытой ладони, протягивающей мне тест. С двумя полосками. Смотрит на меня, а по щекам слезы бегут, и губы дрожащие в улыбке растягиваются:

— Жень, — шепчет, — у нас малыш будет!

Подхватил ее на руки, закружил, осыпая ее поцелуями, а она смеялась так беззаботно и весело, обвив мою шею руками, что я понял — вот оно счастье. Настоящее, безо всяких "но" и ограничений.

— Так, ты слева заходи и гони его на меня, — Натаха хищным взглядом следит за мужчиной в темном костюме. Вокруг него толпа друзей. Шум, веселье. И мы, две такие партизанки, мелкими перебежками от угла, до угла.

Кивнув мне, подруга скрывается за неприметной дверью, а я все ближе подкрадываюсь к объекту нашей охоты.

Время поджимает, надо действовать быстро, а то ничего не выйдет.

Втиснувшись между людьми, хватаю его под руку и тяну в сторону:

— Молодой человек, пойдемте, невеста хочет сделать вам сюрприз.

— Эротический? — ржет кто-то из его друзей.

— А то! — усмехаюсь и тянула мужчину в сторону двери, туда, где нас ожидает Наталья.

Мы оказались в небольшой комнатке — из мебели стол, заваленный каким-то хламом, пяток стульев, да видавший виды диван.

Натаха прячется за шторами. Я это знаю, мужик нет, поэтому доверчиво идет вперед, не догадываясь о том, какой казус его поджидает. Он уверен, что это свадебные игрища, очередная развлекуха.

— Присаживайся, — подталкиваю его в сторону дивана, одновременно доставая красную ленточку из сумочки.

— Будешь, меня связывать? — ухмыляется он.

— В этом вся суть.

Ну и связала, двойным морским, и к деревянной ручке дивана прикрутила, чтобы не сбежал.

Все-таки доверчивый народ эти мужики, наивный. Не готовы они к женскому коварству. Не видят угрозы в маленькой девушке с большими грустными глазами и с аккуратненьким беременным животиком.

И тут выход Наташи.

Она как выскочит из-за шторы, как выпрыгнет. Мужик от такого счастья опешивает — рот открывает, пытаясь что-то сказать, а она ему тотчас кляп заталкивает, а сама сверху на бедолагу запрыгивает.

Мужик дернулся, а руки-то привязаны!

Наташа как макака вцепляется в него с улыбкой кровожадной. Он мычит, что-то там булькает, пытается высвободиться. Да куда там!..

Я еле сдерживая глупый смех, выглядываю в щелку, тут же находя прекрасную, как белый лебедь, невесту. Она осматривается по сторонам, явно своего суженного выискивая. У одного спрашивает, у второго, у третьего.

Наконец кто-то показывает в сторону двери, за которой я прячусь.

Невеста замирает на мгновение, решительно подол чуть подбирает и твердым шагом идет в нашу сторону. Я с писком отскакиваю вглубь комнаты.

— Идет? — ржет Наташа.

— Угу.

— Ну, поехали!

Я уже говорила о том, что подруга у меня чуток с приветом? Так вот, повторяю. Она с приветом! Я бы даже сказала с нихреновым таким приветищем.

Не обращая внимания на пытающегося сбросить ее мужика, она начинает на нем извиваться, стонать.

Он в испуге косится на дверь, еще активнее брыкает и мычит грозно, явно обещая оторвать нам головы. Старый диван под ними весьма двусмысленно скрипит.

— Антон! — стонет она, театрально закатывая глаза.

И тут к нам врывается Лерка. Фата на бок, платье подхватила так, что подвязка видна, физиономия бледная, глаза безумные.

Я давлюсь хохотом, чуть не падая со стула. Безбашенная Наташка продолжает вопить, извиваясь у жениха на руках:

— Да мой жеребец, возьми меня! Еще глубже! Давай, Антошка, поднажми! Вдуй мне по самые помидоры!

Мужик явно перепугавшись, в полуобморочном состоянии, испуганно смотрит на свою новоиспеченную жену и начинает судорожно качать головой.

У Валеры дергается глаз. Сначала левый, потом правый.

— Ах, вы сучки! — шипит она, и, перехватив поудобнее миленький букетик, шурует вперед.

Наташка понятливо скатывается с мужика и с диким гоготом бросается в сторону. Лера за ней, голося на все лады и дубася ее по спине букетом, от которого только листья с лепестками в стороны летят.

Я продолжаю ржать, наблюдая эту дивную картину: связанный муж в полуобморочном состоянии на раздолбанном диване, ополоумевшая от гнева жена, лучшая подруга улепетывавшая от нее со всех ног, продолжая сыпать пошлыми комментариями относительно чужих причиндалов.

Смех уже не получается, только хрюканье, смешанное с икотой, аж слезы из глаз бегут.

Тут Лерка, потеряев быструю Наташку, обращает внимание на меня и теперь двигается в мою сторону.

— Меня нельзя бить, — стенаю, держась за бока и утирая слезы, — я беременная.

Картинно глажу кругленький животик, в котором растет доченька.

Валера поджимает губы, зло ногой притопывает, выплевывая негодование, а потом к своему муженьку шагает, дабы освободить из нашего коварного плена.

Развязывает веревку, вытаскивает кляп.

— Лера, солнышко, это не то что ты думаешь. Я не знаю, что происходит, я не знаю, кто это, они сами на меня набросились. Я ее даже не трогал. Ле-е-ер.

— Врет он все, — подливает масла в огонь неугомонная Наташа, выглядывая из-за укрытия. — Прибалдел, когда я на него заскочила, аж стручок задымился.

— Не обращай внимания на них, — сквозь зубы шипит Лера, — больные они, на всю голову. Обе! Иди к гостям, я сейчас приду.

Муж, охреневший от такой карусели, бросает косой взгляд в нашу сторону и бочком, бочком выскальзывает за дверь.

— Ну вы и ду-у-уры, — выдохает она, обессиленно падая на диван, — таких дур еще поискать надо.

— Да ладно. Весело было, — ухмыляется Натаха, потирая исхлестанную цветами задницу.

— Кто вас вообще сюда пустил, а? — обреченно интересуется Валера.

— Мы проникли тайными путями.

— Тайными путями?

— Да, как ниндзя! — гордо отвечает подруга, приняв боевую стойку бешеной цапли.