— Отдохнула?

Ей очень хотелось ответить на призыв в его глазах, но Сима не могла. Только не сегодня.

— Да, спасибо. У тебя уютный дом.

— Дом. Как здорово это звучит. Когда ты вот так, рядом, я действительно чувствую себя, как дома.

— Егор, понимаешь…

— Ничего не говори. Я все понимаю. Ты не готова.

Ей захотелось плакать. Она уткнулась носом в его голую грудь и вдохнула запах. Ей нравилось, как пахнет его кожа.

— Извини.

— Ты не виновата. Это моя вина, что…

— Не нужно ничего говорить. Просто поцелуй меня.

Они целовались, как сумасшедшие, все сильнее вжимаясь друг в друга, пока Бритт не простонал:

— Еще мгновение, и ты снова станешь моей. Ты уверена, что хочешь этого?

Она не сомневалась, что хочет принадлежать только этому мужчине, но…

Сима отстранилась и поднялась с кровати, поправляя одежду. За окном темнело небо.

— Мне пора. Юля ждет. А, может, уже легла спать.

Ей не хотелось упоминать имя мужа. Сима достала из сумочки гребень и попыталась привести в порядок волосы. Без зеркала получалось не слишком удачно, и она лишь расчесала их.

Егор молча наблюдал за ней, затем поднялся с кровати.

— Я провожу тебя. Почти ночь.

— Нет. Не стоит. — Будет лучше, если соседи не увидят ее вместе с Егором так поздно. — Закажи мне такси.

Бритт сделал телефонный звонок, а затем подошел к Симе и взял ее за руки.

— Могу ли я надеяться?

— Мне нужно время, Егор.

— Я буду ждать, сколько потребуется.

— Вероника? Что с ней?

— Я ничего ей не обещал. Думаю, она все поймет.

— Надеюсь.

Они бросали короткие фразы, совсем не похожие на слова влюбленных, но глаза не могли обмануть. Сима выдела страсть во взгляде Бритта и знала, что и сама смотрит так же. Она понимала, что чем дольше длится прощание, тем большая вероятность того, что вскоре они снова окажутся в постели.

Серафима на мгновение прижалась к мужским губам и почти побежала к двери.

Где же она?

Кеша давно вернулся домой с твердым намерением поговорить с женой и покаяться. Именно так, потому что понял — Карасева не погнушается ничем, лишь бы унизить его и Симу. Если ее ненависть к нему он еще мог как-то понять, то жена вовсе не заслуживала подобного отношения. Она никогда не демонстрировала своего превосходства и богатства, носила дорогую, но очень сдержанную одежду, исключительно доброжелательно относилась ко всем, с кем общалась. Машина месть походила на примитивную и злую зависть. В конце концов, люди не могут выбирать, в какой семье им родиться.

Он долго выбирал жене подарок, планируя просить прощения, если нужно — умолять. За годы совместной жизни Сима стала для него необходимой. К тому же он не хотел никаких перемен. Кольцо с большим рубином показалось ему вполне уместным. Он нервно перекладывал коробочку с украшением с места на место, мысленно твердя, что оно обязательно понравится Серафиме.

Ожидая жену, Кеша тщательно перебирал в уме счастливые моменты их совместной жизни, чтобы при случае превратить их в аргументы. К сожалению, вспоминались не только удачные эпизоды, и, как правило, виновным в них оказывался именно он. Кеша неожиданно понял, что только лучшая из женщин могла вытерпеть такое.

Жаль, что он не подумал об этом раньше. Лора оказалась права — ему следовало объясниться с Симой после первого свидания с Карасевой. Тогда она точно простила бы его. Для нее семья — самое важное, на втором месте после Юли.

Кеша нервничал еще по одной причине. Очень сложно объяснить долгую связь с журналисткой, не раскрывая свой секрет. К сожалению, ничего подходящего к случаю не приходило на ум. Оставалось надеяться на удачную импровизацию. Он не может потерять жену теперь, когда понял, как она ему необходима.

Время неумолимо приближалось к двенадцати, а Сима до сих пор не позвонила, чтобы сообщить, где она и когда ее ждать. Раньше жена не позволяла ему беспокоиться. Что же случилось теперь?

У Лоры Серафимы точно нет. Ее ненормальная подруга звонила уже два раза и интересовалась, сознался ли он в своем преступлении. Надо же обозвать связь на стороне таким словом! Тогда преступником можно считать каждого второго. Черт, сейчас ему нельзя так думать.

Стоп. А что, если… Нет, это невозможно. Только не Сима. Хотя теперь, когда Бритт в городе… И все же, нет. Она не такая.

Иннокентий уже накрутил себя до невозможности, когда услышал шум мотора перед домом, а затем увидел Симу, медленно входившую в дверь подъезда.

Она даже не торопится?! Что же…

В гостиной горел свет, когда Сима вошла в прихожую. Она поняла, что выяснять отношения придется сегодня.

Вздохнув, она сняла туфли и надела домашние тапочки. Это простое и привычное действие напомнило ей, как Егор разувал ее, ласково разминая уставшие стопы.

Понимая, что сейчас не время для воспоминаний о нескольких счастливых часах покоя в доме Бритта, Сима заставила себя встать и зайти в комнату. Кеша ждал ее у окна. Она порадовалась, что отговорила Егора сопровождать ее.

На лице мужа застыло выражение праведного негодования, но он молчал. Наверное, ждал, что Сима прямо с порога начнет оправдываться. Нет уж. Она устала считать себя виноватой и недостойной.

Сима бросила сумочку на диван и села. Медленно взяла с журнального столика свежую газету и развернула.

— Молчишь?

— Устала. Ты почему не спишь?

Лицо Кеши налилось кровью и перестало быть привлекательным. Он бросился к Симе и вырвал из ее рук бумажные листки, бросил на пол.

— Где ты была?

Сима заглянула мужу в глаза, пытаясь понять: что означает гнев в его словах — беспокойство или ревность? Не все ли равно? И то и другое казалось ей циничным обманом. Она доверяла ему, не слушая никого, даже лучшую подругу. Интересно, как долго это продолжалось? Нет, не интересно.

— А ты? Где ты провел день?

Грибов отпрянул и заметался по комнате.

— Мы сейчас говорим не обо мне. Ты оставила дочь на чужих людей и…

— Таисия Михайловна почти член семьи. Да и ты дома. Или тоже пришел недавно?

— Не увиливай от ответа.

— Беру пример с тебя.

— Я был на работе и… — Кеша тряхнул головой и выдавил из себя. — У тебя кто-то есть? — Сима не верила своим ушам. Он ее обвиняет?! — Ты ходила к Бритту?

— Я иду спать.

Сима поднялась и взяла в руки сумку.

— Мы еще не договорили.

Она несколько раз открыла и закрыла замочек на элегантной сумочке от Луи Витона, затем достала оттуда запонку и положила ее на журнальный столик.

— Откуда… — Кеша замер, глядя на маленький сверкающий предмет, как на ядовитого паука.

— Подумай над этим, когда будешь стелить себе постель в комнате для гостей. Белье — в нижнем ящике комода.

Она шла к двери, чувствуя, как рушится ее прежняя размеренная и вполне благополучная жизнь. Кеша, наконец, опомнился и крикнул:

— Я все тебе объясню!

— Сегодня я слишком устала. Завтра мы пойдем к адвокату, обсуждать развод.

Она не оглянулась, тем не менее, ожидая хоть каких-то действий от мужа, но он остался стоять посреди комнаты.

Что же, так даже лучше.

Лора подмигнула секретарю Серафимы, сидя на диване в ее кабинете. Не успел смущенный Феликс закрыть за собой дверь, как подруга отставила чашку в сторону и возмущенно растрепала свою и без того взъерошенную прическу.

— И это все?

— Да. Утром он ушел, пока я спала. Наверное, желает увильнуть от встречи с адвокатом. Детский сад.

Она не стала рассказывать подруге, что этой ночью впервые заперла спальню на ключ, а муж долго ругался под дверью, требуя его впустить. Счастье, что он не пытался взломать дверь, иначе точно разбудил бы Юлю. Хотя, взлом двери и Кеша как-то не сочетались в ее сознании. К тому же Грибов вряд ли стал бы тревожить дочь. Он любил Юленьку, но после всего случившегося Сима сомневалась во всем.