— Мэнди! Я не говорила ничего подобного.

— Сегодня меня нельзя понимать буквально, — рассмеялась Мэнди. — У меня разбито сердце, вот я и несу невесть что.

— Не горюй, — ласково сказал ей Грант. — Я найду тебе кого-нибудь другого. Лучше прежнего. У которого морская болезнь и который не сможет путешествовать.

— Ты? — удивленно спросила она, зная, что он шутит. — Зачем тебе заниматься этим? Грант пожал плечами.

— Я вошел во вкус сводничества. Если мой текущий проект удастся, я посмотрю, что могу сделать для тебя.

Мэнди зачарованно уставилась на него, а Джолин покачала головой. Она не имела ни малейшего представления о том, что происходит. Уже давно к ней не заходил ни один мужчина, а Грант такой привлекательный и проявляет к ней интерес.

— Где малыш? — обратился к ней Грант.

— Его зовут Кевин, — автоматически поправила она. Ей так часто приходилось делать это, что, по-видимому, это становится их любимой шуткой.

— Он спит. — Она кивнула в сторону спальни, в которую можно было пройти прямо из гостиной. — Кевин поздно лег спать, потому что заигрался в прятки с тетей Мэнди.

— О, разумеется, — протянула Мэнди, стараясь напустить на себя строгий вид. — Вали все на меня.

— Во всем виновата она, — сказала Джолин Гранту, не обращая внимания на слова подруги. — Так всегда бывает.

Они рассмеялись.

— На самом деле, — сказал Грант, — я пришел, чтобы пригласить тебя завтра вечером на день рождения моей мамы. Соберется вся семья. Мне бы очень хотелось; чтобы ты пришла.

Он взглянул на нее. Его черные, подернутые туманом таинственности глаза, казалось, уносили ее в глубокий омут. Джолин захотелось дотронуться до него, чтобы убедиться, что он настоящий. Она одернула себя, но сердце бешено билось в груди, словно что-то предчувствуя. «Будь начеку, — мысленно сказала она себе. — Не дай эмоциям захлестнуть тебя». Она неохотно отвела взгляд.

— Не знаю, смогу ли я… — она запнулась, силясь придумать подходящий предлог для отказа.

— Может быть, Мэнди тоже пойдет, а? — предложил он, вопросительно взглянув на ее подругу.

Но Мэнди отрицательно покачала головой.

— Завтра вечером мне нужно быть на параде Санта-Клауса и торговать кренделями, — ответила она. — Спасибо за приглашение.

Грант снова повернулся к Джолин.

— Там будет Мишель, — сказал он ей. — И мой брат Тони.

Его брат Тони. Тревожные колокольчики звенели у Джолин в голове всякий раз, как он упоминал Тони. Почему он так многозначительно произносит его имя?

— Начало в три, — продолжал он, — если хочешь, я заеду за тобой.

Она отчаянно замотала головой.

— Нет, прости, Грант, но я действительно не могу. У меня масса дел.

Его черные глаза погрустнели.

— Моя мама огорчится, — сказал он ей с таким видом, словно это был очень серьезный аргумент. — Кроме того, Кевину там понравится. Во дворе маминого дома устроен настоящий «Мир развлечений», с качелями и поездом, на котором он сможет покататься, с механическими птичками, подвешенными на деревьях и щебечущими в ветвях. Он не будет скучать.

Джолин колебалась. Впервые за все время ей захотелось пойти туда, несмотря на то что она знала, как это рискованно.

Грант поднялся, собираясь уйти.

— Будем ждать тебя после трех, хорошо? Увидимся. — И он ушел прежде, чем она согласилась. Она стояла, глядя на закрывшуюся дверь, не зная, что ей делать. Возможно, там будет весело. Однако она не хотела настолько сближаться с Грантом. Это было слишком опасно. Она повернулась к Мэнди, чтобы услышать ее совет, но та только покачала головой.

— Я начинаю понимать твои опасения. Теперь он собирается познакомить тебя со своей семьей. — Мэнди в притворном ужасе выпучила глаза. — Берегись.

Джолин ничего не возразила. Она не могла понять, было ли это обычным кривлянием Мэнди, или она говорила серьезно.

— Что это значит? — спросила она. Мэнди положила руки на стол и окинула Джолин долгим многозначительным взглядом.

— Это значит, что ты действительно нравишься ему, — ответила она, отчеканивая каждое слово.

— Ну, разумеется, — тут до нее дошло, что Мэнди имела в виду. — О, Господи! Мэнди подняла руку.

— Успокойся, не сходи с ума. То, что ты ему действительно нравишься, — это хорошо. Это не так уж и страшно.

Джолин не успокаивалась.

— А что, если я действительно отвечу ему взаимностью?

Мэнди на мгновение задумалась, потом заявила:

— Ты не должна.

Джолин красноречиво пожала плечами.

— Но он мне нравится, — объяснила она. Мэнди оперлась подбородком на ладони.

— Да. Ты действительно в большой беде.

Грант вошел в кухню матери и тотчас почувствовал себя дома. Многочисленные тетки и кузины сидели за длинным столом: некоторые складывали салфетки, одна чистила горох, другая сворачивала каннеллони, — и все говорили одновременно. Два его дяди стояли в дверях, обсуждая политические события. Большинство присутствующих повернулось, приветствуя его, а одна молоденькая темноволосая кузина вскочила и чмокнула Гранта в щеку. Его маленькая, пухлая мама была занята приготовлением лазаньи, на ее миловидном лице проступала напряженность, когда она пробовала, готова ли лапша. Большой серебристый персидский кот поднял на Гранта зеленые глаза, лежа на своем месте в дальнем конце кухни, и беззвучно мяукнул. Кто-то принялся напевать пронзительным голосом популярную песенку. Другими словами, на кухне царил полный хаос.

Грант улыбнулся.

— Дом, милый дом, — произнес он, окинув взглядом знакомые лица. На кухне собственного ресторана он не потерпел бы подобного беспорядка. Но в доме матери это было совершенно естественным.

Он поздоровался со всеми родственниками и друзьями, отпустив шутку одному, поздравив другого. Остановился около мистера Домашние Тапочки, персидского кота, чтобы погладить, за что тот укусил его в палец и умчался прочь. Наконец Грант подошел к матери и обнял ее. Она лучилась счастьем.

— Мама, отгадай, что у меня для тебя есть, — прошептал он ей на ухо. — Я нашел девушку для Тони.

Мать подняла к нему перепачканное мукой лицо и испуганно взглянула на сына, неодобрительно качая головой.

— Нет, только не это, Грант. Ты не можешь отдать своему брату одну из своих бывших подружек. Это было бы… — Она никак не могла подобрать слово, достаточно сильное, чтобы выразить свое возмущение.

— Нет, мама. Она не одна из моих бывших подружек. Это очень хорошая девушка. Мать фыркнула.

— Рада, что ты все-таки чувствуешь разницу, — сказала она, вернувшись к своему занятию.

Грант пропустил ее слова мимо ушей: он знал, что в этом споре никогда не победит.

Мать повернулась, с интересом глядя на него и пытаясь увидеть в теперешнем взрослом сыне своего милого маленького мальчика.

— Нельзя манипулировать людьми, как шахматными фигурами, — строго сказала она ему. — Теперь ты начал обманывать тех, кого любишь, а это до добра не доведет. — Она погрозила ему пальцем. — Займись лучше собой, Грант. Что толку искать кого-то для Тони? Он никогда не забудет Мэри.

— Мама, Мэри была замечательная. — Грант взял две маслины и отправил их в рот, несмотря на ее попытки отогнать его. — Но Мэри с нами больше нет. А ему нужно, чтобы кто-нибудь был рядом.

Мать помолчала, обдумывая слова Гранта.

— Знаю, — наконец грустно произнесла она. — И Эллисон нужна мать. — Она дотянулась до щеки сына и нежно погладила ее. — Но, золотой мой, Тони должен сделать это сам.

На лице Гранта была написана непокорность, как и тридцать лет назад, когда он стоял в этой самой кухне; время ничуть не умерило его горячего нрава.

— Если мы предоставим выбор ему, — возразил он, — он в конце концов женится на своем телевизоре. Не можем же мы допустить этого. Ему есть для чего жить.

Мать склонила голову набок и оглядела его с головы до ног.

— А ты, мой дорогой, когда собираешься начать настоящую жизнь?