– Надеюсь, здесь не прячутся никакие чудовища, – проворчал Себастьян. – А то мы их и не заметим, пока они не подберутся совсем близко.

Ребята расселись вокруг ларца, из которого исходил ровный зеленоватый свет. Пэгги уставилась в пустоту, задумчиво потирая синяки и ссадины на щиколотках.

– Кажется, Пожирательница знает, что мы решили помочь ее заклятому врагу Массалии, – медленно проговорила она. – И она собирается во что бы то ни стало нас уничтожить.

Девочка легла прямо на пыльный пол и поджала ноги. Себастьян сел рядом, прислонившись спиной к стене. Острые камни впились ему в кожу. Но мальчик этого даже не замечал. Он сидел и смотрел во тьму. Почему-то он был уверен, что там, в темноте, притаились враги.

Пэгги Сью поняла, что наступил рассвет, когда заметила серый луч, пробивавшийся из-под двери. Девочка отодвинула оба засова и выглянула наружу. Синий пес подбежал к ней и просунул морду в щель.

В сером утреннем свете тюремный двор был похож на обычный пустырь, даже виселицы больше не пугали: подумаешь, какие-то полусгнившие столбы, поросшие мхом. Пэгги подумала, не приснилось ли ей все, что было накануне. Может быть, она сама, и Себастьян, и синий пес тоже надышались ядовитого газа из трещин? Почему бы и нет? Это вполне возможно.

Может быть, она наглоталась отравленной пыли и у нее начались галлюцинации?

«Серваллон меня предупреждал, – вспомнила Пэгги. – Как же я еще ночью не догадалась? Просто все казалось таким реальным…»

Она шагнула во двор. Небо было серым, вороны чистили клювы о гранитные стены с таким видом, с каким рыцарь точит свой меч перед боем. Пэгги стало не по себе. Неужели птицы собираются на них напасть?

– Ну что же, – сказала она вслух, стараясь отбросить мрачные мысли, – наступил день. Кошмары закончились, и больше ничего страшного не будет.

– Надеюсь, – вздохнул синий пес. – Честное слово, я уже думал, что это приключение плохо кончится.

Пэгги Сью кивнула и пошла будить Себастьяна.

– Вставай, нам пора, – проговорила она, тряхнув его за плечо, – уже утро.

– Что там снаружи? – спросил он, приподнимаясь на локте.

– Ничего. Все спокойно.

Себастьян только хмыкнул.

Пэгги Сью достала из рюкзака пшеничные галеты и вяленое мясо. Поели быстро, не проронив ни слова. Потом по очереди глотнули воды, собрали свои вещи и вышли из башни.

Оглядев тюремный двор, Себастьян с удивлением отметил, до чего же стары виселицы.

«Надо же! Все трухлявые, – подумал он. – Да стоит только по ним треснуть, как они рассыплются! Что же это вчера за наваждение было?»

– Ну вроде бы все кончилось, – сказала Пэгги Сью. – Ты как думаешь?

– Вроде да, – согласился Себастьян. – Осталось только поскорее отсюда выбраться.

– Надо же, какие вы самоуверенные при свете дня! – ухмыльнулся синий пес. – А меня вот не покидает чувство, будто некий адский режиссер только и ждет нашего появления, чтобы дать третий звонок и начать дьявольский спектакль! По-моему, это затишье перед бурей, так что я бы советовал всем быть начеку.

Себастьян с сомнением покачал головой, но уже через десять секунд и он тоже почуял близкую опасность.

«Львы не рычат до тех пор, пока на арену не вытолкнут рабов», – почему-то подумалось ему.

Пэгги продралась через колючий кустарник, и у нее перехватило дыхание, как будто она нырнула в ледяную воду.

Просмоленные дрова на кострищах, где когда-то сжигали колдунов, вдруг все разом вспыхнули!

Полыхнуло так, будто кто-то зажег спичку в помещении, наполненном газом. Обжигающий ветер пронесся по тюремному двору. Пэгги Сью насчитала двенадцать костров. Пламя гудело и рвалось к небесам.

– В этой части двора сжигали ведьм, которые защищали Пожирательницу, – пробормотала она. – Так написано на карте Серваллона. Но ведь это было давным-давно…

– Давным-давно? – рассмеялся синий пес. – А ты помнишь, что еще говорил этот старый болван: «Там все по-прежнему живо…», а для призраков время ничего не значит!

Черный дым поднимался к облакам и заволакивал небо. Не прошло и пяти мнут, как кромешная тьма накрыла тюремный двор.

Пэгги с удивлением разглядывала костры. Почему они загорелись? И что за странный запах? Пахло горелым мясом, хотя на кострах никого не было…

Девочка замедлила шаг, предчувствуя новую ловушку. Ветер прибивал дым к земле, и чернота ковром расстилалась по двору. Она быстро прибывала: сначала дошла до лодыжек, а потом и до колен. В дыму носились огромные хлопья пепла. «Это пепел от сожженных ведьм!» – с ужасом подумала Пэгги Сью.

– Осторожнее! – вскричал Себастьян. – В этом тумане может таиться что угодно. Мы даже не заметим, как оно подберется и…

– Знаю, – оборвала его Пэгги и осторожно шагнула вперед.

Дым уже поднимался больше чем на полметра над землей. Под ним ничего не было видно: ни травы, ни камней.

Пэгги Сью поежилась, представив, как призраки злобных ведьм подкрадываются к ней, невидимые в черном дыму, и хватают ее за ноги. Может, они хотят бросить ее в огонь?

Костры продолжали гореть, страшно чадя. Густой дым все больше наполнял двор. Пэгги взяла синего пса на руки, чтобы он не задохнулся, и посадила себе на плечи.

– Дым прибывает, – с тревогой сказал Себастьян. – Через десять минут он скроет нас целиком, и мы уже ничего не сможем разглядеть.

– Надо запомнить, в какую сторону идти, – предложила Пэгги Сью. – По-моему, дверь где-то там. Не хотелось бы ходить в дыму по кругу…

Они прибавили шагу, пытаясь достичь двери, прежде чем дым накроет их с головой, но все было бесполезно: вскоре липкая тьма поглотила их. Сколько Себастьян ни вертел головой, видно было не больше чем на два метра.

Пэгги закашлялась. Дышать было невозможно, к тому же дым разъедал глаза, и слезы текли в два ручья.

– Зажмурьтесь! – приказал синий пес. – Я буду вам говорить, куда надо идти. Я чую, где дверь – от нее жутко несет ржавчиной. Я постараюсь не потерять ее запах среди этой дымной вони. Сейчас давайте направо и прямо.

Сидя на плече у Пэгги Сью, синий пес мог кое-что разглядеть поверх черного дыма.

– Весь двор в огне! – вдруг прокричал он. – Если мы что-то не придумаем, то сгорим заживо, так и не добравшись до этой злосчастной двери! Надо куда-то спрятаться. Идемте направо – там виднеется полуразрушенная стена.

Пес то и дело взвизгивал: долетавшие от костров искры больно обжигали его шкурку. Себастьян чертыхался, спотыкаясь о камни. Слезы застилали глаза, и ничего не было видно. Наконец Пэгги Сью уперлась в стену. Судя по всему, это было все, что осталось от старой башни. Тут Себастьяну в голову пришла отличная мысль. Он поднапрягся, поднял огромный камень – один из обломков стены – и поставил его вертикально. Рядом так же пристроил другой, а сверху водрузил третий. Получилось что-то вроде стола. Такие постройки археологи называют дольменами.

Себастьян весь покраснел от натуги, мышцы у него гудели, и все же ему удалось водрузить кривоватое возвышение из камней, которые ни один обычный человек не смог бы даже сдвинуть с места. Когда он закончил, силы его были на исходе.

Кособокую постройку нельзя было назвать шедевром архитектуры, но зато на нее можно было забраться и спастись от пламени волшебных костров.

Пэгги Сью зацепилась руками за верхний камень, подтянулась и влезла на возвышение. Лицо у нее покраснело от натуги, но зато теперь она могла свободно вздохнуть, оказавшись выше черного дыма, застилавшего двор.

Себастьян тоже из последних сил взобрался на верх постройки, которую ему удалось соорудить столь быстро, и тотчас же заснул глубоким сном, вытянувшись на плите лицом вниз.

Поскольку верхний камень был слишком узким и Себастьян занял все место, Пэгги и синему псу ничего не оставалось, как сесть прямо на него.