— Значит, у Кунгурской пещеры много входов и выходов, — сказал Миша. — Тогда и у нашей пещеры тоже. Правда? А вот где их искать? Приспособить бы Аргуса…

— Аргус один не пойдет, — возразил Володя.

После чая Иван Антонович разрешил ребятам пойти за хворостом — занятие для них более интересное, и они, не мешкая, направились к ручью.

— А мне опять с обедом возиться? — уныло сказала Светлана. — Закрепостили кухней бедную женщину.

— Если приготовление пищи — очень ответственное дело, — не по душе «бедной женщине», то чем бы она хотела заняться? — скрывая улыбку, серьезно поинтересовался доктор.

— Она хотела бы тоже собирать хворост. Вдруг найдет что-нибудь важное.

— Пусть попытается, — Иван Антонович ласково взглянул на Светлану. — Только я не думаю, что на берегу ручья можно найти что-то важное.

— Вот спасибо! — «бедная женщина» запрыгала от радости, обняла Мухина и поцеловала в покрытую густой щетиной щеку. — Спасибо, миленький Иван Антонович. Я побегу к ребятам.

— Беги, беги. Только будь осторожна.

Светлана убежала туда, где мелькали огоньки фонариков Миши и Володи. Часа через два ребята вернулись. Каждый притащил по хорошей вязанке хвороста.

— А ничего важного я так и не нашла, — рассказывала Светлана доктору. — Только сучья да камни. И никаких новых знаков на стене. Ничего.

— Не огорчайся, «бедная женщина», — Мухин лукаво взглянул на нее, — и помоги бедному закрепощенному старику-доктору приготовить обед.

Доктор то и дело доставал из брючного кармашка старинные часы с двойной крышкой, смотрел, который час, и озабоченно бормотал:

— Задерживаются. Все сроки прошли.

Ребята сидели по другую сторону костра и, казалось, не замечали волнения Ивана Антоновича. Миша что-то рассказывал, а его сестра и Володя громко смеялись. Давно уже доктор не слышал такого беззаботного смеха. Ребята словно забыли, что сидят у костра глубоко под землей, а не на лесной поляне.

Мухин опять вытащил часы, но открыть их не успел. Из темноты в освещенный круг вбежал пегий сеттер и поставил лапы на колени доктору. От неожиданности тот едва не выронил часы.

— Безобразник! Можно ли так бросаться на людей?

Аргус виновато вильнул хвостом.

— Почему один? Где твой хозяин? Как ты мог оставить его? А?

Сеттер замолотил хвостом, не сводя взгляда с доктора.

— Вот оставлю тебя без обеда, негодник.

«Негодник» тихо заскулил. Он готов был понести любое другое наказание, только не это. Его и так последние дни кормили не очень сытно.

— Ладно, не скули, получишь свою порцию.

Доктору было скучно, и он обрадовался случаю поболтать. В это время послышались шаги. К биваку подошли Санин и Одинцов. Оба выглядели усталыми, лица и руки их были перепачканы глиной. Ребята тотчас прекратили свои рассказы и обступили взрослых.

— Где вы были? Что там интересного? Расскажите.

— Все, все расскажем. Но сначала нам надо умыться и чего-нибудь пожевать.

— У нас есть настоящая баня, — с гордостью сказала Светлана. — Даже с паром.

— Баня? Чудесно! — Сергей Денисович потер от удовольствия руки. — А веничек, случайно, не найдется? Я, грешник, люблю попариться.

— Веника нет. Зато пару сколько угодно.

Миша подбросил в огонь хворосту, Светлана сбегала к ручью за водой, а доктор приготавливал посуду и хлеб.

— Мы прошли метров пятьсот, — говорил Одинцов, снимая ботинки. — Но какие метры. Сначала шли по шнуру, потом рискнули его оставить, там блуждать негде. До сих пор была легкая прогулка. Левый коридор забит камнями, идти можно только пригнувшись, а местами — ползти. Иногда встречаются небольшие залы, вытянутая рука почти достает потолок. Мы их назвали камерами-одиночками.

— Расскажи об идолах, — вставил Николай Павлович. — Это самое замечательное.

— Ты испортил все дело, — с досадой возразил учитель. — Я хотел сделать ребятам сюрприз.

— Сюрприз?! — Светлана оживилась. — Ой, как я люблю сюрпризы!

— Ты любишь торт «Сюрприз», — поправил брат. — Не мешай рассказывать.

— Сам не мешай. Сергей Денисович, про сюрприз, а?

— В одном из гротов мы увидели… — Одинцов обвел взглядом настороженные лица ребят. Даже доктор перестал бренчать посудой. — Мы увидели идолов.

— Идолов! Вот здорово! — Володя с завистью смотрел на отца. — Идолы золотые? С драгоценными камнями?

— Каменные, только не рубиновые и не изумрудные. По-моему, из обыкновенного известняка. Огромные. Каждый метра в три-четыре высотой. Высечены грубо, но посмотреть их стоит. А добираться туда трудно. И мы подумали: не лучше ли выбрать иной путь…

— Зачем другой, пойдем этим, — зашумели ребята. — Туда же стрела показывает. Мы не боимся и не устанем, вот увидите.

— Вас не страшат острые камни, темные лазейки, в которых можно застрять, как мышь в мышеловке?

— Вы же прошли! И мы пройдем.

Сергей Денисович широко улыбнулся.

— Что я говорил, Николай? Не обижайтесь, ребята, я просто хотел испытать вас и… немного, как бы это сказать…

— Приукрасил, — подсказал краевед.

— Вот именно. А на самом деле путь не такой уж тяжелый. По этому коридору вы шли как по проспекту, а там как в печной трубе. И воды нет. По крайней мере, мы не встретили. А без воды… ни туды и ни сюды.

— Значит, все неправда? — разочарованно перебила Светлана. — Никаких идолов нет? Это вы все… приукрасили?

— Есть. Есть. И любопытные. Вот вам еще одна загадка.

После бани Сергей Денисович достал зеркальце, бритвенный прибор и старательно побрился. Потом подравнял ногти, почистил костюм и даже ботинки. Закончив туалет, он и Николай Павлович сели ужинать. Ребята снова атаковали их вопросами. Наконец, начальник отряда заявил:

— Ладно, увидите идолов. А сейчас отдыхайте и набирайтесь сил. Выступаем рано. Хорошо бы взять с собой хворосту и в гроте развести костер.

— Взять хворост? — переспросил Одинцов. — Верно, Николай. Приготовим вязанки, сколько сможем нести. Не очень удобно, зато на привале костер. Чай, суп — награда за труды.

— Возьмем, возьмем, — с готовностью согласился Миша. — Мы хворосту насобирали много. Вовка, готовь вязанку.

И он тут же взялся за дело. Светлана тоже хотела приготовить вязанку, но Володя тихо сказал:

— Давай я тебе сделаю. Поменьше.

— И понесешь за меня?

— Ну уж, понесешь-то сама.

Светлана обиделась.

— Готовь. Только такую же, как у всех.

— Не задавайся. Ты же девочка, тебе трудно будет.

— Ну и пусть.

— Как хочешь, только потом не хнычь.

— А я хныкала, да? Ты видел? Видел, чтобы я хныкала?

Володя растерялся.

— Ладно, чего уж, — и пошел за хворостом.

Утром следующего дня туристы вступили в левый коридор, куда указывала стрела. Сергей Денисович если и «приукрасил» свой рассказ, то не так уж погрешил против правды. Коридор представлял собой узкую трубу. Потолок местами сильно нависал, приходилось нагибаться, чтобы не удариться головой об острые выступы. Часто встречались каменные завалы и осыпи — следствие разрушений стен и потолка. Через них пробирались с большим трудом, на каждом шагу рискуя вывихнуть или сломать ноги.

Санин и Одинцов подбадривали своих спутников, напоминали, что скоро встретится просторный грот, где можно отдохнуть. Путешественники в кровь исцарапали руки и ноги, пот градом катился с вымазанных глиной лиц, но никто не роптал. Ребята даже подшучивали друг над другом и то и дело спрашивали учителя, где же обещанные идолы.

— Теперь близко, — отвечал Сергей Денисович. — Потерпите.

— Мы терпим, — бодро отзывался Миша. — А идолы настоящие? Может, это сталактиты?

— Первосортные. Без подделки.

Труднее всех приходилось Мухину. Доктор хотя и похудел за последние дни, но не настолько, чтобы соревноваться в ловкости с товарищами. К тому же он нес «гастроном», ружье и большую вязанку хвороста. Начальник отряда не раз предлагал ему передать хотя бы часть груза, но Иван Антонович упорно отказывался.