Николай Павлович замолчал. Слушатели нетерпеливо покашливали.

— Завтра утром, — подсказал Миша. — Читайте дальше, Николай Павлович.

— Дальше невозможно ничего разобрать. Листы слиплись, буквы расплылись. Видимо, в дневник попала вода.

— Тогда пропусти несколько страниц, — посоветовал учитель.

В ответ Санин показал часы.

— А не хватит ли на сегодня? Время отдыхать.

— Мы не устали, еще послушаем, — просительно сказал Володя. — Почитайте. Интересно же, что было завтра утром.

— Мне не меньше твоего хочется это узнать, — строго сказал Санин. — И всем хочется. На каждом привале будем читать по нескольку страниц. А сейчас — спать.

— Тысяча и одна ночь, — вздохнул Володя. — Пойдем, Мишка, постели делать.

Доктор и учитель тоже не стали упрашивать начальника отряда еще почитать, знали: он не поддается уговорам. Устраивались спать кто как мог.

— Мальчишки, а как, по-вашему, что было дальше? — спросила Светлана.

— Дальше? — Володя повернулся на бок и подпер голову рукой. — Они, ясное дело, спустились в пещеру и пошли. Помните, мы с Николаем Павловичем первые увидели стрелу и под ней надпись? Там было написано… Ага, там было написано всего четыре слова: «Были здесь… давно… снова». Запомнить легко. Это они написали — Василий Федорович и Алеша.

— И стрелы тоже они рисовали, — добавила Светлана.

— Понятно, они, — отозвался Миша, — кто же еще.

— Постой, Мишка, а ведь в дневнике сказано, что кто-то до них побывал в пещере. Какой-то путешественник. Он и карту нарисовал. С этой картой шли Василий Федорович и Алеша.

— Нам бы карту, — опять перебил Миша, — мы бы живо выбрались отсюда. Может, она в тех тетрадках, а?

Светлана вздохнула.

— Наверное, они потеряли карту и заблудились.

— Выдумаешь! — проворчал брат. — Уж карту-то они берегли, знали, что без нее им не выбраться.

— Потеряли же дневники.

— Затвердила: потеряли, потеряли. Тебе очень хочется, чтобы они заблудились, да?

— Да нет…

— Тогда молчи лучше.

Ребята еще поспорили, высказывая разные догадки о судьбе Василия Федоровича и его спутника. Но мало-помалу голоса утихли, усталость взяла свое, и все трое крепко уснули.

Утром доктор по обыкновению осмотрел товарищей, справился о самочувствии. Осмотром он остался доволен и дал команду умываться, благо воды было вдоволь.

Покинув Колонный зал, туристы снова попали в коридор. Но теперь он был шире, просторнее. А через несколько часов все заметили удивительное явление: темнота, постоянно окружавшая людей, как будто стала менее плотной, словно в пещере начинался пасмурный рассвет. Путешественники заволновались.

— Где-то близко выход, — возбужденно говорил Иван Антонович. — Как же еще можно объяснить это явление. Прибавим шагу, друзья.

— Выход близко, факт, — радостно вторил Миша Глебов. — Я уже вижу твое лицо, Володька.

— И я твое вижу, — отозвался товарищ. — Под носом у тебя сажа, будто усы.

— Мальчишки, смотрите. — Светлана вытянула руку и пошевелила пальцами. — Шевелятся! Видно!

В коридоре все более светлело. Теперь туристы видели не только друг друга, но и мрачные каменные своды, нависшие над ними, и обломки камней, и трещины, змеями расползавшиеся по стенам и по полу коридора. Санин погасил фонарик, надобность в нем отпала.

— Но если близко выход, — с удивлением говорил Сергей Денисович, — то какой же это огромный лаз! Он не может оставаться незамеченным. Местные жители должны о нем знать.

— А ты не допускаешь, Сережа, что лаз прикрывают кусты или деревья, как там, где мы вошли в пещеру? — возразил Мухин. — И добраться к нему, наверное, совсем нелегко.

— Не спорьте, — вмешался начальник отряда. — Если даже вход в пещеру ничем не прикрыт и местные жители о нем знают, что из того? Не так-то много охотников бродить под землей. И не забывайте: с пещерами часто связывают предания и страшные истории, а это отпугивает любопытных. Потерпите еще немного, скоро мы все узнаем. А сейчас пора делать привал. Или пойдем дальше?

Нетерпение было так велико, что все отказались от отдыха, несмотря на усталость.

— Сегодня будем ночевать в лесу, — радостно говорили ребята. — Увидим небо, звезды! И будут шуметь деревья.

Мухин достал часы.

— Это еще что за новости?!

— Какие новости? — спросил Сергей Денисович.

— По моим расчетам, сейчас девять часов вечера. Следовательно, должно смеркаться. А в пещере светает.

— М-да… Что-то и в самом деле не так.

Путешественники зашагали быстрее, словно опасаясь что свет исчезнет. Но, если у кого и были такие опасения, то они скоро рассеялись. Свет усиливался, стали видны даже мелкие предметы. Потолок коридора все поднимался, как бы образуя гигантский навес, а стены, изгибаясь, расходились вправо и влево.

Светлана нагнулась и радостно вскрикнула.

— Володя! Миша! Смотрите, трава! Настоящая трава!

Она показала мальчикам пучок желто-зеленой травы.

— Покажи-ка и мне, — Иван Антонович снял очки, протер стекла и стал разглядывать травинки, словно то была необыкновенная редкость.

— А вот еще! — крикнул Миша.

— Я тоже нашел! Смотрите все! — послышался возглас Володи.

На каменистой почве кое-где виднелись пучки травы. И чем дальше шли туристы, тем больше было травы. Она уже стелилась сплошным ковром. Но самое удивительное было впереди. Поднявшись на небольшое возвышение, путешественники увидели темную широкую полосу.

— Озеро! — воскликнул Сергей Денисович. — Озеро!

Учитель не ошибся: перед туристами расстилалась зеленовато-серая гладь большого озера. Берег, на котором стояли люди, полого спускался к воде, а справа и слева отвесно поднимались скалы. Их вершины уходили в туманную высь. Противоположный берег рисовался размывчатыми очертаниями. Издали вода казалась тусклой как застывший свинец, — ни волны, ни ряби. Озеро словно заснуло. Влажный теплый воздух тоже был неподвижен.

Из-за облаков выглянуло солнце — большое, ослепительное, жаркое. И все вокруг мгновенно преобразилось: ярче, сочнее стала зелень травы, серые камни покрылись теплой желтизной, тысячами бликов вспыхнула, заискрилась вода в озере.

— Урр-ра! — дружно закричали Миша, Володя и Света. — Мы на свободе! Ой, как здорово! Урр-ра! Урр-ра!

— Да здравствует солнце, да скроется тьма! — с чувством продекламировал учитель. — Конец нашим мытарствам.

А доктор, сильно волнуясь, повторял восторженно:

— Свобода! Ведь это свобода, друзья! Как здесь легко дышится! Какой великолепный воздух!

Миша и Володя, приплясывая, побежали вперед, и Светлана устремилась за ними, обиженно крича:

— Мальчишки, мальчишки! Так нечестно. Я тоже с вами!

Возбуждение, охватившее путешественников, передалось и Аргусу. Сеттер принялся носиться вокруг людей, громко, радостно взлаивая.

Только Николай Павлович ничем не выдавал своих чувств. Он молча стоял, опершись на палку-посох, и не отрываясь смотрел на озеро.

— Доктор, — не поворачивая головы, сказал вдруг Санин. — Вы ошиблись. Ошиблись не на двенадцать часов… На много суток. Но это не ваша вина. Мишель Сиффр ошибся на месяц. А вот на сколько мы…

— Я, право, старался быть точным, — растерянно ответил Иван Антонович. — Что же теперь делать?

— Не это сейчас важно, — вмешался Сергей Денисович, — а вот кто скажет, где мы находимся? Николай, тебе знакомо это озеро?

— Нет, не припоминаю. Озеро трудно сразу узнать, если и бывал на нем раньше. Вон под скалой, что нависла козырьком, удобное место для привала.

— Не лучше ли спуститься ближе к озеру? Под рукой будет вода и топливо для костра. Я вижу кое-где деревья.

— У воды всегда холодно, а если подует ветер или пойдет дождь — нам негде будет укрыться. Осмотримся, отдохнем и будем пробираться к реке, к своему лагерю.