Он перевел дыхание, успокоился. С удивлением понял, как горячится. Орлов слушал молча, словно губка впитывал слова доктора. Потом вдруг улыбнулся.

— Браво, доктор. Прекрасная речь. Однако так уж получилось, что я знаю наверняка: вас беспокоит не спасение жизней и не лечение больных. Вас беспокоит ваша репутация и лавры победителя. Именно поэтому вы присоединились к нашему предприятию.

Куинн вздрогнул. Он чувствовал, как его покрывают мурашки. Хирург не подозревал, что Орлов так пристально изучил его биографию и сделал столь точные выводы. Он не мог больше продолжать этот разговор.

— На этом все, профессор. Ваши убеждения, проявляющиеся в словах и предложениях, мне не близки. Это никак не повлияло на мое к вам уважение. Как к специалисту. Однако прошу, больше к этому вопросу не возвращаться.

Орлов покивал тяжелой головой. К удивлению Куинна, он выглядел весьма довольным.

— Спасибо за эту беседу, Стивен, — серьезно произнес профессор. — Она многое мне дала.

Глядя на его широкую удаляющуюся спину, Куинн внезапно решился.

— Профессор Орлов!

— Стивен?..

— Профессор, прошу вас, прекратите давить на Аллерсон. Прекратите свои интриги — вы и полковник. Девушка симпатизирует вашим стремлениям, но кроме того она еще осторожна и умна. Оказав ей поддержку, вы получите все, что вам нужно.

Орлов гулко рассмеялся.

— Стивен, умоляю! Мне лишь нужны единомышленники на случай больших дискуссий. Я не хочу возвращаться в город с пустыми руками, только и всего. Интриги? Давление? Астрид Аллерсон популярна среди членов экспедиции, ее любит как научный, так и военный персонал. На стороне этой, как вы выразились, тридцатилетней девушки элитное спецподразделение Службы городской очистки, а возможно и часть надзирателей. Теперь на ее стороне вы. Эта миссия пойдет так, как решит госпожа Аллерсон.

Куинн с сомнением хмыкнул.

— Не верите? Я вам докажу. Вы говорили о собаке. Что с ней будет?

— Аллерсон не даст ее убить. Она предложит изменить маршрут и использовать пса, чтобы найти его хозяев.

Орлов пошевелил тяжелым подбородком.

— Не самое мудрое решение, да будет мне позволено судить. Впрочем, я его принимаю.

— А полковник Каравценко?

— Полковник? — Орлов усмехнулся. — Увидите сами. То, что произойдет, докажет мои слова.

Озвученные мысли и предложения вызвали целый шквал мнений. И эмоций. Екатеринбуржцы намертво стояли за то, чтобы использовать пса и попытаться найти его хозяев. К ним охотно присоединились Орлов и Норнберг, а затем и Андре с Полянским, подтвердив тем самым единство научной части экспедиции. Военная же ее часть выступила решительно против.

— Это идиотизм, — скрипел зубами Каравценко. — Вы хотите сидеть здесь несколько дней, леча эту псину, теряя время и ресурсы. Вы требуете изменить маршрут, отправить «Герион» черт знает куда, двигаться без плана и четко обозначенной цели. Вздор!

— Полковник…

— Вздор, Орлов!

— Собака не нуждается в длительном уходе, — тихо заметил доктор Куинн. — А ее участие в поисках будет минимальным.

— Важен сам факт обнаружения пса! — возбужденно воскликнул Норнберг. — Как вы не понимаете? Объект представляет собой неопровержимое свидетельство нахождения где-то поблизости человеческого поселения! Человеческого, полковник! В зоне карантина!

— По распоряжению Аллерсон, я прикинул несколько возможностей, — забасил из динамиков голос Тарика Хантера. — Старые карты указывают на пару мест, которые имеет смысл проверить. В особенности привлекает внимание довоенный городишко районного значения. Он находится с другой стороны холмов, сразу за лесом, из которого показался наш четвероногий пришелец. Мы собирались проезжать его на обратном пути. Если здесь в округе кто-то и обитает, то там. Однако…

— Однако?..

— Этим картам шестьдесят с лишним лет. Многое могло измениться.

— Это идиотизм, — повторил Каравценко. Черные скарабеи его глаз сверлили Орлова. Профессор оставался внешне спокоен. — Лично я — категорически против изменения маршрута. Мною движет забота о жизни и здоровье членов экспедиции, вами — необдуманные фантазии и отсутствие чувства меры. Нам не договориться.

— Любопытно, — Орлов медленно покачал головой. — В таком случае, у нас затруднение.

— Нет никакого затруднения.

В кают-компании повисла тишина. Астрид поднялась на ноги, окинула взглядом собравшихся. Хмурые, сосредоточенные, возбужденные предстоящим делом, они смотрели на нее.

— Нет никакого затруднения.

— Госпожа Аллерсон… — скрипнул зубами Каравценко.

— Достаточно, полковник, — девушка с трудом выдержала его взгляд. Даже сидя, надзиратель был ненамного ниже ее. — Достаточно. Я выслушала все точки зрения и приняла решение.

— Вы… приняли решение?

— Именно. Мы стали частью этого опасного мероприятия ради информации. Это не сафари, где требуется пристрелить пару чудовищ и вернуться домой с трофеями. Нам нужны сведения о зоне карантина. О том, чего бояться, как выживать. И если где-то неподалеку есть люди, выживающие здесь уже несколько десятков лет, мы обязаны вступить с ними в контакт.

— Разумное решение, — одобрительно склонил массивную голову Орлов.

— Последнее такое разумное решение, — тихо произнес Каравценко, — разорвало одного из нас на куски и утащило останки на дно озера. Жертва Эндрю Сарина позволила узнать нам… что именно? Госпожа Аллерсон, господин Орлов? За что умер этот мальчик?

— За людей, полковник, — тихо заговорила Хикс. Астрид с удивлением взглянула на подругу. Взгляд темнокожей женщины обжигал холодом, как сталь. — За людей. Если это что-то значит, выскажу свое мнение: прислушайтесь к профессору Орлову.

Надзиратель вперился в нее черным глазом.

— Хикс… подумайте. Это вовсе не…

— Полковник, — психолог скрестила руки на груди. — Это мое окончательное… мнение. Спасибо.

— Что это значит? — резко спросила Астрид. Хикс спокойно смотрела на нее. — Что это значит, Хелен? Каравценко?

Ей долго не отвечали.

— Я солдат, — наконец, медленно произнес надзиратель. — Вы — руководитель экспедиции, и я выполню приказ. Даже плохой, даже вредный. Однако проявите нетипичную вашему возрасту мудрость, Аллерсон, и прислушайтесь ко мне: не сходите с тропы. Не рискуйте всем.

Астрид встряхнула головой, полыхнула индиговым взглядом. Каравценко побагровел: он увидел в нем решение.

— Тарик, — звонко сказала девушка, — начинайте разработку нового маршрута. Мы едем в город.

Сборы не заняли много времени. Екатеринбуржцы и надзиратели быстро свернули автоматические орудия, выкопали конусы датчиков движения, упаковали амуницию. Сменяющиеся бойцы Надзора и СГО скрылась в вездеходе, наслаждаясь его кондиционерами и возможностью переодеться в легкие рабочие комбинезоны.

Грунтозацепы втянулись в борта, корпус качнулся, и «Герион» отправился в путь. Двигаться решили через небольшой сосновый лесок, голубевший на западе. Карты показывали, что шестьдесят лет назад его можно было проскочить насквозь по небольшой асфальтированной дороге. Через пару километров заросли уступят место пригородной парковой зоне.

Несмотря на сомнения механиков-водителей, Хантера и Ли, среди сосен, берез и ольх довольно быстро обнаружилась старая, утопленная в подлеске дорога. Ее очертания на удивление хорошо просматривались среди лещины, малины и можжевельника. Однако время давало о себе знать: лес словно заглатывал трескающийся асфальт, топил его в сучьях, ветках, листьях. Из трещин в покрытии выглядывали травы и даже молодые деревца.

Перед въездом в лес колонна остановилась. Каравценко, с самого столкновения с Орловым хмуро молчавший за своим командирским пунктом, теперь все же вмешался, подозвал Аллерсон, Солмича и Ламберта.

— Согласен, — кивнул командир Екатеринбуржцев, едва полковник озвучил свои предложения. — Багги не предоставляют достаточной защиты.