Взявшись за вожжи, Джиллиан сразу выбросила из головы всю тоску и печаль. У нее оставалось слишком мало времени на обдумывание. На отца рассчитывать нельзя: придется довериться Мартину, сказать ему правду и надеяться, что он согласится помочь ей в доведении до конца первоначального плана. Конечно, она может поплатиться за это жизнью. Своей полуправдой Джиллиан уже ввела в заблуждение отряд парламентских войск, а теперь собирается опоить одного из солдат Кромвеля, чтобы утаить от местного констебля жизненно важную информацию. Ее будут пытать и повесят, как и Камерона.

Джиллиан настолько углубилась в обдумывание своего решения, что не замечала ни времени, ни расстояния, которое они проехали. Ей надо было решаться на что-то. Спрятаться тихой мышкой и молиться, чтобы Камерону повезло, или же пойти на огромный риск. Даже если все пройдет удачно, это еще не будет означать, что она вернет любимого. Однако даже в случае неудачи Джиллиан докажет, что достойна человека, которого любит.

– Вы, конечно, проголодались, мистер Эдмондс, – предположила она. – Наша экономка должна оставить нам еду, а я приготовлю вам особый чай перед тем, как вы отправитесь в дорогу.

Джиллиан знала, что Мартин ожидает их возвращения, и про себя проклинала конструкцию фургона. Высокие стенки загораживали не только от непогоды, но и от любопытных глаз, зато теперь Мартин не сможет увидеть, кто находится внутри экипажа, и не поймет, что третьим едет не Камерон, а республиканский солдат.

Джиллиан надеялась, что ее охранник, не подозревая ничего дурного, не выйдет из конюшни принять у нее лошадь и фургон. Не хотела она и того, чтобы он напал на солдата, как тогда на паренька, прибежавшего к ним накануне ночью.

«Не высовывайся, – молилась она. – Доверь мне разбираться с ним».

Похоже, мольбы ее были не напрасны. Она заметила только едва уловимое движение, каким Мартин переместился в черную тень, отбрасываемую конюшней.

– Ну, вот мы и приехали, мистер Эдмондс. – Голос Джиллиан дрожал от усилия, которое ей пришлось приложить, чтобы прочно удерживаться на скамье. Ее всю трясло от потребности немедленно бежать в дом. Она слишком долго была вдали от этих спасительных стен. Однако ее страх уравновешивался пониманием: чем дольше она удержит Эдмондса вдали от Брамбера, тем дольше Фрейли не услышит новость, тем лучше для Камерона.

Она правила так, чтобы кобыла шла как можно медленнее. Куинни не терпелось прибежать домой, и у Джиллиан уже болели руки от усилий, которые ей приходилось делать, чтобы удерживать лошадь. К тому же Джиллиан всю дорогу вынуждена была бороться и с собой, чтобы не пустить лошадь галопом.

И вот теперь они приехали. Дом манил к себе, обещая успокоение взвинченным нервам, но Джиллиан не могла войти до тех пор, пока она не сообщит Мартину о происшедшем и не добьется от него обещания помочь.

– Я займусь лошадью и сразу же вернусь, подогрею ужин и приготовлю чай, который вам обещала.

Она затаила дыхание, молясь, чтобы солдат не вспомнил о своем благородном происхождении и не проявил галантность, вызвавшись распрячь и почистить Куинни.

Он ее не разочаровал. Эдмондс был все так же мрачен и прошел в дом вслед за доктором, даже не глянув на потную лошадь.

Мартин схватил поводья в ту же минуту, как только Джиллиан вошла в конюшню.

– Ты можешь с ней управиться в темноте? – прошептала Джиллиан. – Так было бы лучше.

– Конечно, я знал, что вы этого захотите, – проворчал Мартин. – Чтобы ни один луч света не попал на лицо и не высветил предательство.

Оскорбление причинило Джиллиан острую боль. Обосновавшись в конюшне, Мартин постоянно был один, а она не подходила к нему и не делала попыток подружиться. Однако Камерон наверняка говорил ему, что ей можно доверять.

Камерон. Мысленно произнеся его имя, она содрогнулась от беспокойства.

– Я не по своей воле пригласила этого негодяя республиканца в дом.

– Не важно. Где Камерон?

– Мистер Делакорт… – Она поразилась тому удовольствию, которое испытала, произнося доверенное ей имя. Джон Камерон Делакорт. Оно так шло ему, благородное и гордое, оно звучало в ней как барабанный бой. – Мистера Делакорта схватили солдаты Кромвеля.

Мартин недоверчиво присвистнул.

– Он преднамеренно дал им такую возможность. – Джиллиан положила руку Мартину на плечо, чувствуя, как потрясла его эта новость. – Республиканцы принимают его за Карла Стюарта. Сейчас его везут в Лондон. Дороги уже свободны от солдат – нас ни разу не остановили.

– Тогда зачем вы притащили домой этого придурка?

Джиллиан постаралась объяснить все как можно короче:

– Мы не можем позволить, чтобы он пошел в Брамбер, – сказала она. – Если этот человек расскажет Фрейли, что произошло, Камерона разоблачат как самозванца.

– И что вы намерены делать?

Джиллиан вкратце обрисовала свой план.

– Вы надеетесь, что республиканский солдат потеряет сознание, выпив настой из листьев и корней? – Мартин недоверчиво уставился на нее. – И мистер Делакорт одобрил это?

– Не… не совсем.

Мартин скрестил руки на груди.

– Что именно велел вам сделать мистер Делакорт?

Джиллиан решила, что разумная смесь правды и выдумки окажется как нельзя более кстати.

– Он хочет, чтобы я довела дело до конца. После того как мы спасем короля, я должна буду собрать вещи и вместе с отцом ехать в местечко под названием Линчестер.

При упоминании названия города враждебность Мартина явно уменьшилась.

– Тогда все в порядке, мисс. Он посылает вас к себе домой.

– К себе домой? – Эта новость ее поразила. – Из его слов я поняла, что дом Камерона конфисковали, когда его брат ушел в Шотландию воевать за короля.

– Да, они отобрали у него Бенингтон-Мэнор, это правда, но в Линчестере много людей, готовых продать душу, чтобы помочь мистеру Делакорту.

– Именно это он делает сейчас для короля, Мартин. Мы не можем позволить, чтобы он потерпел неудачу.

– Я не понимаю, каким образом то, что этот придурок будет спать здесь, опоенный травами, поможет мистеру Делакорту там, в Лондоне?

– Мистеру Эдмондсу поручено доложить ситуацию констеблю Фрейли. Разумеется, Фрейли постарается как можно быстрее догнать солдат, чтобы и ему досталась часть славы. Мы не должны этого допустить.

– Какая разница, если в конвое мистера Делакорта будет одним подхалимом больше?

– Фрейли видел Камерона вблизи. Он знает, что Камерон и король – два разных человека, и сразу сообщит об этом. Солдаты будут в ярости от того, что их провели, а Камерон их пленник, связанный и беспомощный… – Она вздрогнула.

– Пожалуй, тут вы правы, – задумчиво кивнул Мартин.

– Фрейли не командует патрулями на дорогах вне Брамбера, и он не будет знать, что патрули отозваны. Чем дольше мы сможем удержать его в неведении, тем легче будет пройти королю Карлу.

– Я прямо сейчас пойду в лагерь, – решил Мартин. – Наши люди должны узнать об этих изменениях…

И тут Джиллиан вспомнила, что Камерон говорил ей о несдержанном йомене, поставленном во главе отряда. Было бы рискованно дать ему знать, что Камерона схватили, а она собирается сама спасти короля.

– Боюсь, на это нет времени. К тому же чем меньше людей знают правду, тем лучше.

Джиллиан говорила слишком нервно, и Мартин это почувствовал. Он нахмурился и упрямо выпятил челюсть.

– Мне это не нравится. Я не уверен, что мистер Делакорт позволил бы вам переправлять короля одной, без его охраны. Вернее всего он хочет, чтобы вы поехали в Линчестер.

– Я не поеду. – Она тоже попыталась выпятить челюсть, хотя и сомневалась, что ее подбородок сравнится с подбородком Мартина.

– Поедете, если я скажу…

– Мартин, пожалуйста, – умоляла она. – С тех пор как Камерон решился пойти на такой шаг, я живу с мыслью, что он может погибнуть. Это было бы тяжело, тяжелее всего, но те, кто его любит, могли бы утешиться сознанием, что он умер не напрасно. Короля надо переправить во Францию. Он уже едет сюда и не ожидает изменений в маршруте. Он настроен ехать в Брайтхелмстон со мной. Разве ты не видишь: единственное, что мы можем сделать, – это спасти короля во имя чести Камерона.