И почему у меня не хватает смелости спросить его об этом? Этот язвительный голос в моей голове звучит.

Он утверждает, что я лгу из нас двоих, но у меня начинает складываться впечатление, что Баз не так откровенен, как он хочет, чтобы я поверила. Не отрывая взгляда от травы, я сижу на скамейке Бог знает сколько времени. Этого времени достаточно, чтобы небо начало темнеть еще больше, и вдалеке раздался раскат грома. Струйка воды брызгает мне на голову, и когда я откидываю голову назад, глядя на серое, затянутое облаками небо, я чувствую еще больше капель.

Сейчас или никогда.

С сердцем, застрявшим в горле, я останавливаюсь перед домом Зака. Часть меня задается вопросом, должна ли я воспользоваться входной дверью и надеяться, что он откроет ее, или попытаться войти так же, как в прошлый раз. Взломать и проникнуть. Что-то подсказывает мне, что на этот раз все будет не так просто. Он не похож на человека, который позволил бы кому-то дважды вломиться в его дом. Не без последствий.

Приняв решение, я прокрадываюсь сзади, точно так же, как и с Джеком. Оглядываюсь через плечо. Уже льет дождь. К счастью, деревья и боковые панели его дома защищают меня от дождя. Прижимая сумочку к телу, я пригибаюсь, стараясь не спускать глаз с дома. Внутри темно, никакого движения. У него все еще висят те затемненные жалюзи, из-за которых трудно заглянуть внутрь, но ни одно из окон на верхнем этаже его дома не освещено светом, что говорит мне, что его, вероятно, здесь нет.

Я прислоняюсь спиной к стене дома, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Не знаю, что я здесь делаю. Это может привести к еще большим неприятностям с законом, если я снова вломлюсь.

— Что мне делать? Что мне делать? — шепчу я себе под нос.

Закрыв глаза, я жду ответа, который придет ко мне. Когда это происходит, мои глаза распахиваются.

— Возвращайся домой, Кензи. Это не ты.

Оттолкнувшись от боковой панели дома, я иду обратно тем же путем, каким пришла, решив вернуться в пентхаус. В глубине души я знаю, что не должна здесь находиться. Мэдисон права. Это не я.

Низко опустив голову, я иду по улице, мой свитер туго натянут вокруг тела, когда дождь мочит мою одежду, пропитывая тело, ощущая, как постоянный холод живет в моих костях. Я возвращаюсь в парк и сижу под навесом, заказывая Убер. Когда я снова включаю телефон, у меня десятки текстовых сообщений от База с вопросом, где я. По-видимому, он чем-то занят в клубе.

Вот почему он уехал.

Когда прибывает такси, я принимаю недальновидное решение отправиться туда, а не в пентхаус. Не хочу оставаться одна. Потому что я знаю, что, если поеду в пентхаус, она вернется, и я не готова снова встретиться с Мэдисон. Не готова столкнуться с постоянными ошибками, которые продолжаю совершать. В этом случае Баз меньшее из двух зол.

Поездка быстрая, большую часть пути у меня кружится голова. Я останавливаюсь у входа, не уверенная, что меня впустят в таком виде. Я не совсем одета для клуба. Охранник передо мной странно смотрит на меня, и я поправляю ремешок сумочки на плече.

— Вы можете сказать Базу, что Маккензи здесь?

Он кивает, пропуская меня внутрь.

— Он внизу, занят делами. Я попрошу кого-нибудь сообщить ему, что вы здесь. Он вас не ждал.

Меня ведут на верхний этаж, и я устраиваюсь в комнате, глядя вниз на танцпол. Капли воды капают, волочась за мной. Я пытаюсь разглядеть База в толпе, но не вижу его. Сегодня здесь немного больше народу, чем обычно, танцпол заполнен телами. Я достаю телефон из сумочки, мой желудок сжимается при виде оружия. Определенно не самое умное, что можно сделать, разгуливая с оружием. Я как раз собираюсь отправить Базу сообщение, когда слышу, как что-то доносится из одной из задних комнат дальше по коридору.

Мое тело замирает, когда я слышу резкий смех. Я хватаюсь за сумочку, пытаясь дышать, несмотря на боль, пронзающую грудь. У меня начинает звенеть в ушах, и я медленно двигаюсь по коридору. Винсент смеется над чем-то, явно разговаривая с кем-то по телефону, так как я не слышу, чтобы кто-то еще был с ним в комнате.

— Это дерьмо длится уже достаточно долго, Зак, — рычит он. — Хочешь испытать меня, брат? Я дал тебе много шансов, и на этот раз все кончено. Убей ее сам, если ты такой чертов параноик. У них ничего нет.

Я задыхаюсь. Он разговаривает по телефону с Заком, что явно означает, что они все еще работают вместе.

Капли пота выступили у меня на лбу, и, внезапно почувствовав необходимость защитить себя, я достаю пистолет из сумочки. Прижимаю его к груди, мои руки дрожат от страха и адреналина.

Все, что мне нужно сделать, это снять с предохранителя и выстрелить, если Винсент поймет, что я здесь, и решит предпринять что-нибудь. Я подкрадываюсь ближе и оглядываю комнату, замечая Винса, растянувшегося на диване спиной ко мне, на заднем плане тихо играет рэп, открытая бутылка ликера и сильный запах марихуаны, доносится из комнаты. Я прислушиваюсь к его разговору, сердце замирает от жаркого спора.

Они... спорят? Чем внимательнее я прислушиваюсь, тем глубже в моем животе поселяется яма. Похоже, они спорят обо мне.

— Не суетись вокруг меня. В следующий раз, когда выкинешь такое дерьмо, ты будешь следующим, которого я отправлю на покой.

Крепко сжимая пистолет в потной ладони, я поднимаю его, сердце бешено колотится, когда я целюсь ему в затылок. Неизвестно, попаду ли я в цель, если выстрелю, вот как сильно я дрожу.

Мой палец парит над спусковым крючком. Металл холодный и тяжелый, и кажется таким неправильным в моих руках, но когда я возвращаюсь к Винсенту, это также ощущается... правильным. Мой палец сжимается на спусковом крючке, когда я направляю пистолет на него. Еще один маленький толчок, и я смогу покончить с ним. Я смогу покончить с ним и с остальными.

Где-то в глубине сознания я слышу, как сестра говорит мне бежать, опустить пистолет и уходить прочь. Руки начинают дрожать, борясь с решением в голове. Руки дрожат от тяжести пистолета и тяжелого решения, которое я собираюсь принять. По собственной воле мои глаза закрываются, и за веками вспыхивают вспышки прошлого. То лето в Ферндейле, когда он ударил меня ножом, приставил пистолет к моей голове. Я вдруг не могу дышать. Такое чувство, что руки Винсента сжимают мои легкие, ограничивая воздух. Он снова убивает меня.

Я сжимаю челюсть, пытаясь подавить рыдания. Как только слезы начинают катиться по моим щекам, я нажимаю на спусковой крючок и напрягаюсь, ожидая отдачи, ожидая оглушительного звука выстрела, но он не раздается. Вместо этого мой палец соскальзывает со спускового крючка, когда Винсент сдвигается, его глаза сталкиваются с моими. Лед заливает мои вены, и у меня перехватывает дыхание. В этот момент все исчезает. Края моего зрения расплываются, и я внезапно переношусь обратно в лес, обратно в Ферндейл. Вместо того, чтобы быть в его власти с пистолетом, направленным мне в голову, он в моей власти.

Винсент медленно перемещается, поднимаясь на ноги, и кладет телефон на стол. Его взгляд сужается, мускулы на челюсти подскакивают, когда он смотрит на меня.

— И так она жива.

Я сглатываю кислоту, скопившуюся в горле.

— Нет, благодаря тебе.

Он ухмыляется. Это так отталкивает, что у меня сводит живот.

— Ты не станешь стрелять в меня, Маккензи.

Я крепче сжимаю рукоятку пистолета и возмущенно фыркаю.

— Ты действительно хочешь проверить эту теорию прямо сейчас? — я бросаю вызов.

Винсент игнорирует меня, медленно сокращая расстояние. На каждый шаг вперед я делаю шаг назад, пока моя спина не сталкивается со стеной. Я в ловушке с человеком, который пытался меня убить. С человеком, который солгал об убийстве моей сестры с Базом.

Я ненавижу его.

Мне бы ничего так не хотелось, как увидеть, как он катается, крича от боли, как кровь льется из его ран, но я, кажется, не могу заставить свой палец на спусковом крючке работать. Он там, прямо там, черт, но я не могу заставить себя сделать это.