С архитектурным у меня все сложилось быстро и так же успешно, как и с моим политехом. Буквально в течении месяца там была организована команда почти из двадцати активистов с добрым сердцем, которая и приступила к работе.

А вот с медицинским у меня никак ни складывалось. Я уже несколько раз виделся с их ректором на различных семинарах, и каждый раз пытался назначить ему встречу, но он, тот самый Земсков Дмитрий Викторович, был всегда слишком занят. И до вчерашнего дня я не мог его ни где выловить.

Он сам позвонил рано утром и назначил встречу у него в университете. Я рад был до задницы. И вот прямо сейчас летел к нему, не обращая внимания на снегопад и пробку. Главное, по времени успевал, а на остальное плевать.

Университет встретил меня полупустыми коридорами. Лишь изредка где-то тенью проскальзывали либо студенты-неудачники, не успевшие закрыть сессию, либо студенты-ботаники, которые без универа не могли прожить и дня. Ректорат я нашел сразу и быстро. А молоденькая шатенка-секретарша уже с вышколенной улыбкой ждала меня и сразу же проводила в кабинет к Земскову.

Дмитрий Викторович, невысокий мужчина с пышными усами и умными глазами пожал мне руку и предложил не тянуть кота за хвост и сразу же приступить к обсуждению вопроса.

Я напомнил ему суть моей просьбы, на что Земсков ответил:

- Идея отличная. И я думаю наши студенты с удовольствием примут участие в таком добром деле. Единственное, сейчас каникулы и мне будет сложно поручить кому-то это задание. Вы же не будете возражать, если мы еще ненадолго отложим этот вопрос? Скажем до начала следующего семестра.

- Дмитрий Викторович, здесь и сейчас все зависит только от Вас. Как скажите, так и будет. От себя могу сказать, что я готов оказать любую теоретическую и практическую помощь в организации в любое время.

Договорить я не успел. У Земскова зазвонил телефон и пробормотав слова извинения, он поспешно взял трубку.

- Да, Ирочка... Кто?... Гуляева?... Конечно, помню. Ее зачетка у меня... Прямо здесь? Сейчас?... Одну минуту, Ирочка.

Земсков зажал трубку рукой и довольно заявил:

- Кажется, я нашел решение нашей проблемы. У меня есть студентка, очень умненькая девочка. Одна из лучших наших студентов. Будущий педиатр. Правда учится в дополнительной группе, но это не важно. Гуляева нигде не принимает участия, хотя давно уже пора влиться в студенческую жизнь. Да и участие в этом мероприятии добавит ей лишь только дополнительных бонусов. Ответственная, добрая, активная. Все то, что Вам нужно, Матвей Александрович. Берем?

Земсков вопросительно посмотрел на меня, и я согласно кивнул. Мне уже хотелось быстрее начать работу в этом направлении, не откладывая этот вопрос в дальний ящик.

- Ира! Пусть Гуляева зайдет ко мне! Да, прямо сейчас. У меня к ней разговор.

Я сидел спиной к двери. Поэтому не видел, кто вошел в кабинет, но из уважения к будущему единомышленнику, медленно развернулся в кресле.

Это была обычная девчонка.

Серые угги, потертые голубые джинсы и растянутый сиреневый свитер с капюшоном. Ее светлые волосы были стянуты в небрежный узел на макушке, а глаза скрывались под безобразными круглыми очками в роговой оправе. Темной синий потрепанный рюкзак на плече и стопка учебников в руках.

Если бы встретил ее где-то в толпе, никогда бы не обратил на нее внимания. Весь ее вид говорил о том, что эта серая мышка помешана на учебе и кроме нее ее больше ничего не интересует.

На этом вся ее обычность и заканчивалась.

И начинался мой ужас.

Мое сердце билось о грудную клетку, как бешеное. Да и глаза скорее всего были распахнуты в удивлении. И не только у меня. Та самая Гуляева смотрела на меня так же ошарашено, как и я. А костяшки пальцев, сжимавшие книги, побелели от напряжения. Кажется, она разволновалась не меньше, чем я.

Я, если честно, в ту минуту совсем ничего не понимал. Почему Гуляева? Почему лучшая студентка? Ведь такого быть точно не могло! И почему она так одета?

Вопросов было море, и ни на один из них я не знал ответа. И даже не был уверен в их правильности и уместности.

Но одно я знал точно.

Сквозь огромное стекло уродливых очков, прячась в мешковатой и неброской одежде, на меня с испугом смотрела побледневшая Катя Торопова.

Я тоже был потрясен. Даже сильнее, чем в тот раз, когда увидел Катю с Мироном. И все из-за того, что не понимал, что происходит.

- Проходите, Катя, - позвал Земсков перепуганную девушку, на что Катя дернулась, а потом не спеша пошла к столу. Осторожно, медленно передвигая ногами, словно идет по первому льду. - Знакомьтесь! Это Матвей Александрович Соколов. А это Катя Гуляева. Гордость нашего университета. Уверен, что в будущем никто не посмеет сказать, что эта девушка в своей профессии случайный человек.

Катя медленно осела на стул под речь ректора. Но не смогла даже улыбнуться. Ее спина был прямой и напряженной, словно она только что кол проглотила. Ее глаза усердно изучали стену с наградами Земскова за его спиной и дифирамбы в ее адрес совсем не производили на нее никакого впечатления.

Я и сам не вникал в речь Земскова. Был слишком удивлен и никак не мог прийти в себя. Мне до сих пор не верилось, что вот эта вот невзрачная мышка была той самой стервой Катей Тороповой, из-за которой я спать нормально не мог. А в том, что это была она, я был уверен, как в своих ногах. И не только по внешним признакам. Несмотря на совершенно неузнаваемый вид Тороповой, мой внутренний зверь учуял ее и по телу прокатилась приятная дрожь, заставившая мою кровь бежать быстрее по венам.

Я не мог отвести глаз от Барби. Мне так непривычно было видеть ее такой, что мне даже в какой-то момент показалось, что это все мне просто снится.

Земсков продолжал свою пламенную речь и уже добрался до того, момента, зачем он позвал Катю на нашу с ним встречу. Он расписывал мою идею, расхваливал наши взаимные качества, искренне веря в то, что мы обязательно найдем общий язык и совершенно не замечал, что и я, и Катя ведем себя слишком неестественно.

- Я не могу, Дмитрий Викторович, - прошептала Катя, когда Земсков закончил и в ожидании уставился на Катю.

Ее ответ удивил его:

- Почему?

- Просто не могу, - продолжала пищать Катя, а я не узнавал Торопову, хотя на сто процентов был уверен, что это она.

- Екатерина, вы, наверное, не понимаете, что это ваш шанс заработать себе..., - начал Земсков строгим тоном, но договорить не успел.

У него зазвонил телефон. На этот раз сотовый. Ректор взглянул на звонившего, потом на нас и пробурчав в очередной раз извинения, покинул свой кабинет, оставив нас с Катей наедине.

В кабинете стояла звенящая тишина, прерываемая тиканьем больших настенных часов. Первой нарушить тишину решилась Барби. Она повернулась ко мне и привычным задиристым тоном приказала: - Откажись от меня и моей помощи!

У меня от ее голоса кровь забурлила еще сильней.

- Почему, Гуляева? - я не хотел отдавать ей контроль над ситуацией.

- Это не имеет значения. Просто откажись от меня, Соколов, - Катя продолжала сопротивляться, но ее голос продолжал немного подрагивать.

- Что за цирк, Барби?

- Соколов! - зашипела Катя. Ее щеки раскраснелись, и ей видимо очень хотелось закричать, но она с опаской поглядывала на дверь и едва сдерживала себя. - Будь человеком! Просто сделай вид, что мы не знакомы, откажись от меня, и забудь об этом!

Я улыбнулся. Эта хитрая лиса играла в какую-то игру. Известную только ей. И, возможно, я бы наплевал на ее прихоти и хотелки, но черт возьми, гордость университета! Я не мог в это поверить. Пустышка и зазнайка с красивыми глазами, бесконечными ногами и умопомрачительной задницей - да! Но точно не будущий врач-педиатр, да еще и умная, и ответственная.

- Сначала я должен узнать, что здесь происходит.

- Матвей, блин! Да ничего здесь не происходит! Просто не надо сейчас лезть в мою жизнь. Не переходи мне дорогу здесь. Прошу тебя, - Катя снова посмотрела на меня и теперь в ее голосе слышалась отчетливая мольба. Что бы сейчас не происходило, но похоже у нее была причина скрывать свою настоящую фамилию. - Я сделаю, все что ты попросишь. Разумеется, в пределах разумного. Только не надо Матвей, пожалуйста.