Я не ошибся. Наша встреча с Катей здесь была ей поперек горла. А вот ее желание исполнить все мои просьбы в одну секунду заставило меня заерзать на месте. В голове сразу пронеслись все мои желания и фантазии. И я даже был готов разразиться матом вслух. Потому что Катя передо мной на коленях с приоткрытым ртом - это явно не из области разумного. Но только не для меня.

Эта девчонка сама дала мне карт-бланш в руки, и я был бы идиотом если бы отказался от ее предложения. Я уже знал, что попрошу взамен. Но для начала следовало избавиться от этого гребаного владельца клуба.

- Хорошо. Для начала ты перестанешь трахаться с Мироном.

- Чтооо? - Катя резко вскочила с места и мне пришлось подняться за ней.

Мы снова оказались с ней так близко.

- Ты перестанешь трахаться с Мироном!

Катя судорожно хватал воздух и гневно смотрела в мои глаза.

- Да пошел ты, Соколов! - яростно выдохнула она.

- Да без проблем, - я усмехнулся. - Завтра поедешь со мной на конференцию. Будешь представлять свой универ. Возможно у тебя возьмут интервью. Так, что - будь готова!

Катины глаза просто расширились от ужаса, и я понял, что надавил на нужные точки.

- Я с ним... У меня ничего нет и не было с Мироном, - призналась Катя, краснея от смущения. - И не будет. Я с ним никогда не спала. Это все?

А я оказался не готов к такому ответу. Что согласится его бросить - возможно, но что она не спала с Мироном - это прям как-то удивительно.

Я не знал, что в тот момент происходило в кабинете ректора. Рядом со мной была другая Катя. Но она точно та, по которой я сума сходил уже несколько месяцев. Она стояла рядом и смотрела в мои глаза. Я видел, как она волновалась. Видел, что сейчас все наше общение зависело только от меня. Если бы я захотел, я мог бы свернуть горы и быть рядом с ней. Потому что очень хотел. Стоило только сделать первый шаг.

Но я давно не романтик, и вместо того, чтобы предложить свидания, цветы и подарки, я нагло, и почему-то с рвано бьющимся сердцем, заявил:

- Нет. Я буду молчать, но взамен ты будешь спать со мной.

По классике жанра Катя, оскорбленная моим неприличным предложением, как минимум должна была залепить мне пощечину. И я даже был готов к этому. Но Катя удивила меня. Она сначала в изумлении вскинула брови, а потом с издевкой спросила:

- Ты охренел, Соколов? Серьезно?

Катя хорохорилась, но я видел по ее встревоженным голубым глазам, что она нервничала. Что вся ее смелость напускная. И мне почему-то в этот момент хотелось обнять ее, прижать к себе и сказать, чтобы не слушала меня, идиота. Но отступать было поздно. И я просто пожал плечами, давая понять Кате, что я сказал все, что хотел.

Мы стояли так близко, что я снова чувствовал ее особенный нежный аромат. А ее глаза, обрамленные длинными ресницами, прожигали во мне дыру, даже сквозь толстые линзы очков.

Когда Катя поняла, что ответ от меня она не услышит, она сама продолжила разговор, но как-то неуверенно, словно боялась и отвергнуть мое предложение, и согласиться на него.

- Зачем тебе это, Соколов?

- Я хочу тебя, - впервые за долгое время я говорил ей правду прямо в глаза.

Мое признание напугало Барби. Я видел, как она вздрогнула. И стыдливо опустила ресницы.

Черт, если бы не знал, что представляет из себя Катя Торопова, то давно бы себе лещей надавал за такое хамское поведение. Она была так наивна и скромна, что я чувствовал себя последним уродом. И бесила эта кукла, и притягивала одновременно. Давно со мной такого не было.

- Может не надо? - Торопова так и не подняла своих глаз. - Может что-то более разумное взамен?

- Нет, Кать. Это мое последнее слово.

- А как же мой брат? Как же твое отвращение и призрение ко мне? -Катя, наконец, подняла глаза, и я увидел в них столько надежды.

Она верила, что заставит меня одуматься.

А мне стало так мерзко самому от себя. Видел, что мое желание не взаимно. Видел, что Тороповой до ужаса противно мое предложение. И я почти готов был сдаться и отступить. Ведь невозможно сопротивляться такому страху и презрению. Ведь у меня тоже вроде как мужская гордость должна быть.

И по мне лучше бы она злилась и шипела, лучше бы накинулась на меня с кулаками и пообещала стереть меня с лица земли. Так было привычнее. И так я точно бы хотел затрахать ее до потери пульса. Так, что она забыла обо всем и не строила из себя святую невинность.

А еще я знал, что Катя хорошая актриса. И вот эта вот растерянность и робость в глазах, дрожащие губы руки от испуга - это все игра. Умелая, тонкая. Игра, на которую я так хотел повестись и поверить ей.

Но также я знал, что Торопова всего лишь хотела защитить свою тайну. Я уверен на все сто, что я оказался там, где не должен был оказаться и увидел то, что не должен был увидеть. И чтобы это исправить, Катя была готова на все, что угодно. И если бы была уверена, что одноразовый секс заставит меня забыть о ее маленьком секрете, она бы давно утащила меня уже в уединенное место и сладко и призывно постанывала бы от моих ласк. Но Барби знала, что я тоже умею играть. И буду использовать ее долго. Буду дразнить и шантажировать. А это ей совсем не нужно. Именно поэтому она выключила свою стервозность и строила из себя невинную овечку. Ей нужно решение попроще. Мое желание простенькое, чтобы она его без труда выполнила и послала меня куда подальше.

И когда я это понял, то еще больше убедился в том, что ничего у Барби не получится. Я хотел знать ее секрет. Я хотел знать ее маленькую тайну. Хотел знать про эту куклу все. Хотел знать сильнее, чем трахнуть ее.

Барби зацепила меня. Теперь еще заинтриговала, да и отпустить я ее не в силах. И я может быть тот еще козел, но я все еще помнил, что она сестра моего лучшего друга и что, чего бы Барби не добивалась, а я точно не в ее вкусе, и поэтому предложил ей компромисс:

- Ну, есть еще один разумный вариант - ты мне рассказываешь, кто такая Катя Гуляева, откуда она появилась и почему ты играешь эту роль заумной ботанши. Я слушаю, и забываю обо всем.

Знал, что, предложив ей еще один вариант, упустил шанс выпустить пар и затащить ее в свою кровать. Но не боялся этого. Мне казалось, что Катя не согласится. Она быстрее раздвинет ноги. А если это так, то это значит, что у меня на эту стерву будет такой компромат, что мне и не снилось. И я пока не знал, зачем он мне, да и вряд ли я им воспользуюсь. Просто желание стать ближе и понять, как оказалось не такую уж и глупую куклу, было невыносимым.

Катя смотрела на меня долго, внимательно, а потом сняла очки, превращаясь в привычную Катю Торопову, и прищурив глаза, спросила:

- А ты, Соколов, смотрю в себе уверен?

- И не только. Я еще и благороден. Я даю тебе выбор. Ты сама можешь все решить. Так как тебе нравится.

Катя злорадно усмехнулась:

- А не пойти ли тебе на хрен?

А девчонка смелая. И упертая. Верила в то, что сможет со мной справиться. Привыкла, что ей все легко достается.

- Я-то пойду. А вот ты плохо понимаешь, что-либо мы сейчас едем в ближайшее кафе, и ты мне все рассказываешь, либо диктуешь свой номер телефона и уже вечером я сбрасываю тебе свой адрес, и ты проводишь первую из череды незабываемых ночей со мной, - Катя фыркает, а я продолжаю, - ну или садишься в это кресло, и мы ждем Земскова и начинаем игру как Катя Гуляева неожиданно превращается в Катю Торопову. Кстати, так как вечер у меня свободный, буду рад встретиться с твоим братом и с удовольствием расскажу, как ты здорово меня сегодня разыграла. А может сразу Торопову-старшему?

Катя бледнеет, и я понимаю, что снова попал в точку.

Но упертости в ней - я даже позавидовал. И снова удивился. Она медленно развернулась и так же медленно осела на стул. А я просто замер в удивлении и восхищении. Если она блефовала и никакой тайны у нее нет, то я просто лох, которого сделала Катя Торопова.

Я сидел и в ожидании смотрел на нее. Неужели я ошибся? Если да, то, наверное, я никогда ее не пойму.