Однако на обеде завеса этой тайны приоткрылась – дело в том, что в столовую Велора пришла не с Кэсси, как обычно, а в сопровождении Тувза, одного из самых борзых наших сокурсников. Причем улыбалась огневичка до того лучисто, что грозила затмить само солнце. И, кстати, парочка села отдельно от всех, что, естественно, наводило на определенные мысли.

Я, как и всю прошлую неделю, сидела за столом Дорса, и так как водников дела нашего факультета, в общем-то, не волновали, обсудить ситуацию было не с кем. Зато позже, когда отправилась относить поднос с грязной посудой, столкнулась с Кассандрой, и вот теперь все прояснилось окончательно…

– Привет, – выдохнула я. И, стрельнув глазами в сторону Велоры с Тувзом, спросила: – А это что?

– Просветление, – прошептала Кэсси. А заметив мой недоуменный взгляд, подарила улыбку и пояснила: – Уж не знаю почему, но Велора наконец поняла, что вздыхать по лорду Глуну бесполезно. Вот и переключилась на другой, более доступный объект.

Я невольно ухмыльнулась и, кивнув Кассандре, поспешила избавиться от посуды и вернуться к королю «синих». Блин, я очень рада, что тот поцелуй подвел Велору именно к такому выводу. Хоть что-то хорошее!

А вот спросить у рыженькой «эльфийки», где носит нашего братца и его новую любовь, я не решилась. Молчаливо надеялась на то, что эта парочка появится хотя бы на ужине и тогда я смогу затащить их в гости. Ну или сама на приглашение нарвусь, чтобы насмотреться на наглющего пижона перед разлукой.

Именно в таком смешанном настроении я вернулась к Дорсу и позволила увлечь себя в сторону учебного крыла.

Сам водник улыбкой тоже не блистал, ведь ради этой тренировки ему пришлось отменить очередное свидание со своей элементальшей. Однако подпорченное настроение не мешало королю «синих» шутить, подкалывать и всячески меня доводить.

В итоге, когда вошли в зал с зеркалами, я фыркала, хихикала и пыталась придумать какую-нибудь маленькую, но вескую месть. И в позу лотоса с теми же мыслями садилась, кстати. А через пару секунд, когда подкатала рукава свитера, шутки резко прекратились. Я же услышала тихое и слегка настороженное:

– Да-аш, а это что? – Реплика касалась, разумеется, браслета.

– Да так, – прикусив губу, чтобы не разулыбаться, ответила я.

Дорса ответ не удовлетворил. Парень приблизился, нагнулся, чтобы рассмотреть получше и, хмыкнув, отстранился.

– Ты мне только одно скажи, – хитро сверкнув зелеными очами, протянул Дорс. – Откуда столь… хм… редкая вещица.

Редкая? Блин, ну надо же.

Однако выкладывать другу все подробности я, конечно, не собиралась.

– Подарок, – ровно сказала я.

– Ах вот оно что…

Взгляд изумрудных глаз стал не просто хитрым, а прямо-таки лисьим. И хотя любопытство подзуживало, я расспрашивать не стала. Просто чтобы не привлекать лишнего внимания к теме.

– Ладно, Дашунь, – вновь подал голос «синий». – Начинай уже свой огненный беспредел.

Взлетевшее было настроение снова устремилось к земле. Увы, я слишком хорошо знала, что будет дальше – очередной провал, очередное указание на то, что магия сильней меня самой. И радоваться как-то не получалось.

Но я все равно выдохнула, закрыла глаза и попыталась обрести хоть какое-то подобие внутренней гармонии, чтобы через добрую четверть часа погрузиться в созерцание пламени.

И вновь безвременье, а пространство то ли расширилось до бесконечности, то ли сжалось до размеров спичечного коробка. И огонь! Яркий, неистовый и невероятно мощный! Он вспыхивает и угасает, стелется по земле и взмывает вверх, смеется и плачет, ластится и пытается куснуть.

Он подобен дикому зверю, который вопреки природе хочет стать домашним, но… ему нужны доказательства. Ведь смертоносные хищники не подчиняются слабакам, а поводов думать, что я сильнее, у огня нет. Причин уважать меня – тоже. Я для него просто человек, просто девчонка, которая сидит и смотрит. И пусть в моих глазах нет страха, но… этого недостаточно.

Невольно вспомнились слова Эмиля о полном отключении разума и слиянии с магией. Раньше они вызывали протест, а теперь обрели пугающе большой смысл. Я не претендую на лавры философа и, возможно, ошибаюсь, но мне всегда думалось, что истинная сила человека заключена в его душе. А раз так, то именно ее, душу, и нужно показать. Дать хищнику возможность прикоснуться к самому важному и решить – достойна или нет.

Вот только… опасно. Ведь если душа окажется слабее магии, то последствия будут катастрофическими. А так хоть какой-то шанс на обретение контроля и очень большая вероятность выжить.

Но, черт возьми, где же все-таки справедливость?!

А Каст, Дорс и Лерра? Ведь эта троица прекрасно понимала, с чем мне придется столкнуться. Но раз они пошли на авантюру с обрядом, значит… верили, что смогу?

Последняя мысль выбила из огненного транса, возвращая в суровую поларскую действительность, в зал с зеркалами. Вслед за осознанностью пришло удивление – просто вокруг было очень тихо: никто не пыхтел и не ругался нехорошими словами, сбивая и гася огненные пульсары, которые, обычно, срывались с пальцев вопреки воле.

Оглядевшись, я офигела окончательно – Дорс сидел на скамейке с самым скучающим видом. А заметив, что я очнулась, тяжело вздохнул и сказал:

– Ты сегодня слишком тихая. Всего два пульсара за все время. – И добавил самым страдальческим тоном: – Ну куда это годится, Даш?

Минута молчания, которое воцарилось после этих слов, закончилась тем, что я встала на ноги и, отойдя к противоположной стене, вызвала самый слабый из пульсаров. Дорс тут же оскалился, призвал водную спираль, и… да! Мы занялись тем, за что лорд фон Штирлиц точно не похвалит – мы начали играть в магические догонялки.

Это было определенно лучше бездумного созерцания пламени! В том числе потому, что у меня имелся серьезный шанс уделать «синего» и выйти из игры победительницей.

Зал с зеркалами мы покинули, тихо подхихикивая и пихаясь. Дорс обзывал меня шулером и одновременно уверял, что в действительности поддавался, а я пыталась объяснить коренному уроженцу Полара значение чисто земного слова «лошара».

Но Дорс понимать отказывался!

Последнее было поводом для новых беззлобных обзывалок и веселья, плавно переходящего в самую буйную стадию. В итоге большой зал я пересекла на плече короля «синих», а в столовую вошла в образе ржущей, но все-таки фурии.

Тем не менее выяснение отношений пришлось закончить – народ и так косился, а давать дополнительный повод совсем не хотелось. Поэтому мы с «величеством» дружно притворились приличными людьми и отправились за подносами.

Каста с Леррой в столовой, увы, опять не наблюдалось, но я решила не расстраиваться. Просто объяснила женщине в сером форменном платье, что буду есть, составила тарелки на поднос и поспешила за Дорсом.

Ну а когда мы уселись за столик, где уже поджидали Луир и Тауза, не пожелавшие оставлять академию на выходные, стало ясно – что-то не в порядке.

– Что опять случилось? – спросил резко посерьезневший Дорс.

Луир поджал губы, а Тауза отвела глаза. Но именно она и сказала:

– Ничего принципиально нового.

– А подробнее? – подтолкнул повелитель всех местных водников.

Однако ответить девушка не успела – за одним из соседних столиков грянул гром смеха, а едва он стих, от того же столика донеслось тихое, но очень отчетливое:

– Шлюха иномирная.

Дорс вскинулся моментально! А я столь же стремительно впилась в его руку. И король «синих» действительно сел на место, но мне потребовалось несколько минут, дабы призвать его к порядку.

Отдельная неприятность – к моменту, когда наше безмолвное противостояние кончилось, в столовой стало очень-очень тихо. Сцену увидели и оценили все!

Но и на этом дело не кончилось… Едва Дорс опустился на скамью, поднялись другие. И пусть по случаю выходного студенты академии были без мантий, я сразу опознала в этих парнях адептов факультета Воды.

– Дорс, утихомирь их! – взмолилась я шепотом.