– Поезжай, – сказала Патриция, – поговорю сама.

Он уже сидел в машине, когда она выбежала к нему.

– Звонил Том Мадтер. Не надо ехать в тюрьму. Поезжай в клинику. Санни Баттс и Чарли Уорд приволокли его туда с огнестрельным ранением.

– Он в порядке?

– Умер несколько минут назад.

Билли уткнулся лбом в руль.

– О Господи, Триш, Маршалл хотел, чтобы я побывал у них на встрече ветеранов, а я не пошел. Если бы я сегодня был у них, этого бы не случилось.

Она отворила дверцу машины и обняла его за голову.

– А теперь слушай, – проговорила она. – Ты не виноват. Ты сделал все, что в твоих силах, чтобы защитить Маршалла, и в том, что случилось, твоей вины нет. Теперь тебе надо выяснить, что произошло, и принять меры. Поезжай в клинику, а я отправлюсь к Энни. Ну, давай!

Он завел машину.

– Ты права. Я обязан сделать все, что в моих силах. Звони отцу Маршалла, его зовут Джим Паркер, он должен быть в телефонной книге. Расскажи ему все, что знаешь, и попроси тоже подъехать к Энни. Скажи ему, что как только я увижусь с Томом, я приеду туда сам и все расскажу. Постарайся не пустить их в клинику. Уговори подождать меня. – Она кивнула.

Он отъехал от трейлера и помчался в Делано.

Билли сидел в приемной клиники с Бруксом Питерсом и Томом Мадтером. Том рассказал им все и прочел подготовленный им отчет. Подтвердился факт разрыва аорты, и причиной смерти было обширное кровоизлияние и шок.

– Кому-нибудь вы еще об этом говорили?

– Доложил Скитеру Уиллису.

– И что сказал наш добрый шериф?

– Санни уже успел сообщить ему об этом. Шериф сказал, что займется этим завтра, но что он считает заявление Баттса точным и ясным.

– Это означает, что в отношении проведения серьезного расследования на Скитера надеяться нечего.

– Может быть, нам следует обратиться в полицию штата или управление Федерального бюро расследований по штату Джорджия, – предложил Брукс.

Билли покачал головой.

– Они не будут нам помогать, пока у нас не будет наглядных свидетельств того, что власти на местах и в графстве намеренно искажают результаты следствия. И даже тогда они сделают все, что в их силах, чтобы остаться в стороне, вот увидите.

– Еще одно, – добавил Том. – Я взял у Маршалла кровь на анализ и отошлю ее в понедельник утром по почте в лабораторию в Атланте, и тогда мы будем знать наверняка, пил ли покойный.

– Отличная идея – согласился Билли. – Похоже, если мы хотим что-то сделать, нам будут нужны все улики и вещественные доказательства, какие мы только сможет раздобыть.

Брукс Питерс поглядел на него с нескрываемым удивлением.

– Я полагал, что предсмертного заявления более, чем достаточно.

Билли покачал головой.

– При других обстоятельствах это было бы так, но у нас задержанный негр убит белым полицейским, утверждающим, что сделал это в силу служебной необходимости. Заявление Маршалла является отправной точкой, но нам следует подкрепить его всем, чем только можно.

– Иными словами, вы полагаете, что Баттсу и Уорду все сойдет с рук?

– Это вполне возможно, Брукс. Но полагаю, что предъявления обвинения можно будет добиться без особого труда, если заявление Маршалла подкреплено анализом крови и другими доказательствами. Дело в том, что прокурор графства Берт Хилл – человек в достаточной мере приличный, и при наличии доказательств он передаст дело большому жюри. Как раз вскоре предстоит заседание. Но добиться осуждения будет очень нелегко. Трудно сказать, вложит ли Берт всю свою душу, чтобы выиграть процесс, а ловкий адвокат со стороны Санни сумеет сыграть на потаенных струнках белого жюри в деле черного против белого. И процесс может закончиться безрезультатно.

– Так что же нам делать? – спросил Том.

– Думаю, нам следует начать с того, чтобы дать понять Скитеру Уиллису и прокурору, что мы не намерены пускать это дело на самотек, чтобы оно ушло в песок, а будем настаивать на самом тщательном расследовании и обязательном представлении дела большому жюри. Первый шаг – предъявление обвинения.

– Что ж, я смогу дать медицинское свидетельство относительно характера телесных повреждений, я не имею в виду огнестрельную рану. Он, безусловно, был зверски избит, причем в наручниках. Плюс лабораторный анализ, при условии, что он был трезв.

Билли кивнул.

– Отлично. Так почему бы вам не изложить все это как можно скорее на бумаге?

Заговорил Питерс.

– Завтра утром я соберу заседание ассоциаций священников. У нас их девять, и я полагаю, что сумею их расшевелить.

– Это нам как раз и нужно, – заявил Билли. – А я переговорю с мистером Холмсом и посмотрю, что он сможет тихо сделать за кулисами. Завтра надо будет дать материал Бобу Блэнкеншипу с тем, чтобы он опубликовал всю эту историю в номере за четверг как можно подробнее. Это сможет пробудить общественное мнение. Что еще?

Том и Брукс покачали головой.

– Ну, тогда полагаю, на данном этапе все. Остается только рассказать о случившемся Энни и Джиму Паркеру. Я один боюсь. Брукс, вы со мной поедете?

– Обязательно, но полагаю, что нужно предварительно позвонить преподобному Райту. Вдруг им захочется, чтобы приехал священник из их церкви?

Брукс позвонил, и они разъехались, договорившись увидеться на следующий день и обменяться информацией об уже предпринятых шагах.

В доме у Паркера в тот самый миг, как вошли Билли и священник, поняли, что Маршалл мертв. Билли, стараясь щадить их чувства, как можно более осторожно сообщил им о происшедшем и о том, что они с Питерсом и Мадтером собираются предпринять.

– Смею вас заверить, – заявил он Энни и Джиму Паркеру, – что Баттс и Уорд не смогут просто так отделаться от совершенного ими. – В тот момент Билли был твердо уверен в своей правоте, но позднее, уже дома, высказал Патриции свои самые худшие опасения.

– Триш, придется туго, и я обязан предупредить тебя об этом, потому что тебе придется со всех сторон слышать версии, не имеющие ничего общего с действительностью.

– Ты полагаешь, это может отразиться на результатах выборов? – спросила она.

– Мистеру Холмсу это не особенно понравится, но мне теперь на все плевать. Такое могло случиться лишь потому, что я был слишком занят самим собой, добиваясь избрания, так что, если оставить в стороне принятые мною на себя обязательства, от которых я пока что не могу отказаться и отменить встречи, с этого момента я прекращаю кампанию. Все, что хотел сказать, я уже сказал, и мою точку зрения люди знают. Пусть принимают меня таким, какой я есть, а следующие недели я буду делать все, что в моих силах, чтобы Санни Баттс и Чарли Уорд засадили в тюрьму на более длительный срок. Не думаю, что я смогу жить в ладу с самим собой, если не сделаю этого.

Хью Холмсу Билли позвонил в воскресенье утром, и они встретились до начала занятий в воскресной школе. Холмс безучастно слушал рассказ Билли о событиях предыдущей ночи. Билли ждал реакции, но таковой не последовало. Наконец, когда юрист выложил банкиру все, включая шаги, которые он собирается предпринять, Холмс начал говорить.

– Билли, я не могу посоветовать ничего, что действительно помогло бы вам. Случилось ужасное, и вы чувствуете себя морально обязанным что-то сделать. Я не смею советовать вам этого не делать, даже если это будет стоить вам избрания. Думаю, что вы понимаете, на какой политический риск идете, не так ли?

– Да, сэр.

– Ну, а тогда плевать на подводные камни, а я приму все меры, чтобы свести ущерб к минимуму.

– Спасибо, сэр, я вам весьма признателен.

И Билли уехал от банкира с чувством облегчения, ощущая, что Холмс скорее «за», чем «против».

Брукс Питерс уже в семь утра сел за телефон, и в восемь у него в столовой началось заседание Ассоциации священников города Делано. Он рассказал собравшимся обо всем, что случилось, и в течение нескольких минут они возносили совместную молитву. Когда заседание закончилось, в распоряжении Питерса была единодушно принятая резолюция, согласно которой заявление Ассоциации должно было быть направлено городскому совету в форме открытого письма, текст которого был только что согласован.