Добравшись до места назначения, я начал карабкаться вверх, закинув копьё на перевязь и когда влез на небольшой уступ метрах в пяти над землёй, пристроил там лишнее оружие и снаряжение. Было бы чрезвычайно глупо оставить лук с копьём на земле, набрать яиц и обнаружить внизу уже проснувшегося от спячки медведя, что улёгся рядом с моим оружием и весело смотрит на мой филей с гастрономическим интересом.

Подъем дальше наверх был не самым простым, но в целом привычным, мы с братом не раз и не два лазали на птичьи базары подобным образом. На Земле у сердобольных мамаш бы от таких картин наверно сердце прихватило, а тут на севере это норма. Хотя и на юге ребятишек отправляют присматривать за скотом, а дальше порой овцы целы, волки сыты, пастуху же вечная память. Человечество тут идёт дорогой естественного отбора в котором преуспевают самые сильные, умные и разумеется удачливые. Так что в нынешнем возрасте в подъёме к вожделенной еде меня напрягал не столько склон и ненадёжные камни, сколько то, что птицы подзасрали скалу.

Зато пернатые не слишком усердно защищали свои гнёзда. Если бы все птички налетели бы на меня, то вполне могли бы заклевать к чёртовой матери и скинуть вниз, но как-то противодействовать разорению гнёзд пытались лишь их непосредственные владельцы да и то, так сказать, без огонька. Впрочем я тоже не злобствовал, забирая вообще все яйца под чистую, предпочитая брать из каждого гнезда только часть. Выживают всё равно не все птенцы, а так вылупившимся достанется больше пищи от родителей. Ну а для кого-то дарвинизм сказал свое веское слово прежде, чем от удара клювом изнутри впервые хрустнула скорлупа. C’est la vie, все дела.

Набрав в небольшую суму два с половиной десятка яиц, я стал спускаться вниз. Они конечно меньше куриных и можно было взять больше, чтоб увереннее смотреть в завтрашний день, но лучше было не наглеть. Вверх лезть всегда проще, было бы обидно раздавить добычу по пути назад. Путь до уступа с оружием занял у меня наверно минут двадцать, но я наконец смог немного там перевести дух. Выше небольшие площадки тоже встречались, но так сказать, не совсем по пути, а управиться хотелось по быстрее. Дни ещё были довольно короткими и было бы недурно успеть обследовать округу, заодно поохотившись в лесу. Мясо морской птицы, что жрёт рыбу, меня не устраивало, уж очень долго его надо вываривать, прежде чем употреблять в пищу. С голодухи-то конечно и не такое схомячишь, тот же рецепт блюда из тухлой рыбы не от хорошей жизни появился, но зачем давиться всякой дрянью, когда можно добыть что-то поприличнее?

Передохнув, размяв пальцы рук, которые успели устать, да и вообще переведя дух, я вернул снаряжение на положенные места и полез вниз. А когда до земли оставалась чуть меньше двух метров услышал тихий хруст мелкой ветки из леса, что подходил тут почти к самому берегу. Повернув голову от скалы, где высматривал куда переставить руку, чтобы надёжно ухватиться, я похолодел. На меня нёсся крупный волк светло-серого окраса, предвкушающе оскаливший зубастую пасть. Мысли стремительным вьюжным вихрем пронеслись в моей голове, залезть наверх достаточно высоко и поджать ноги я уже хрен успею, шерстяной мудак верно рассчитал момент, всё равно допрыгнет, ухватит меня за лодыжку и скинет вниз, а после жёсткого приземления быть мне лёгкой добычей. Но если нельзя возвращаться и нельзя оставаться на месте, остаётся лишь путь вперёд.

Я разжал руки и слегка оттолкнулся от скалы, в полёте разворачиваясь лицом к опасности и сдёргивая копьё с перевези. Раньше мне не приходилось брать на него крупную добычу, но я видел как это делают другие и потратил немало времени на тренировки с Хоуком и не только, а потому знал, как действовать. Приземление вышло не совсем удачным, кроме песка не берегу были камни, об один из которых я едва не подвернул ногу. Волк был уже близко, в последний момент копьё почти встало в позицию, но мой удар попал не в сердце зверя, а пропорол ему бок. Волк яростно зарычал, пятка копья упёрлась в землю, но из-за неудачного попадания его вырвало из моих рук. Зверь приземлился на лапы после сбитого прыжка вплотную ко мне и времени достать нож или топор уже не было, единственное что мне оставалось, это навалиться на волка сверху, обхватив его шею руками. Страшные челюсти щёлкали рядом с моей головой, когда мы начали кататься по земле, но не могли до меня добраться, пока я не разжал хватку. И мои руки держали врага изо всех сил, в этом заключался мой единственный шанс выжить. Раненый зверь вдвойне опасней, но этот волк был ранен достаточно тяжело, чтобы время работало на меня, он истекал кровью, необходимо было лишь продержаться.

И я это сделал, хотя когда хищник затих и перестал шевелиться, мои руки буквально задеревенели, а пальцы отказывались сгибаться или разгибаться. Мало было экзерсисов в скалолазании без страховки, так ещё теперь это. Отодвинув от себя тушу, я сел и осмотрел добычу. Крупный и пожалуй даже старый самец северного волка, шкура светло-серая, линять зверь ещё не начал, ну да и весна не так давно началась, такую не жалко будет предъявить через месяц в доказательство своей зрелости, тем более что достал я противника не стрелой, а победил в схватке сила на силу, что ценится у ассонов. Спохватившись, я ощупал подсумок и констатировал, что предсказуемо яйцам пришла кабзда, пока зверь пытался выбраться из моей хватки, а потом глянул на мохнатые бубенцы добычи.

— Млять, да что за дурь мне в голову лезет? — изрёк я спустя секунду и издал нервный смешок. А потом ещё один. После чего натурально захохотал. Я только что чуть не сдох и теперь напряжение выходило из меня натурально конским ржачем, виной которому была предельно тупая мысль. Но перестать смеяться я всё равно не мог, оглашая тёмные скалы фьорда безудержным хохотом.

Проснувшись сегодня утром, я привычными движениями разжёг костёр и повесил на треногу котелок со вчерашней похлёбкой, а потом взял в руки ветку и сделал на ней тридцатую зарубку. Месяц в дикой природе севера прошёл для меня не сказать чтобы легко, но назвать его прям ужасным я тоже не могу.

Пожалуй единственным действительно страшным моментом была встреча с волком-одиночкой. Однако фьорд был не большим и имел единственный нормальный проход со стороны земли, а не моря, который больше напоминал горный перевал, который лишь сейчас более-менее освободился от снега и стал проходимым. Конечно те же снежные скорпионы и северные пардусы способны пробраться по горам там, где человек, волк или медведь вряд ли нормально пройдёт, но они обошли это место стороной. Зимовал здесь был один хищник и с ним удалось справиться. Не удивлюсь, если остальные места, куда вывозят молодёжь похожи в этом плане. Один человек, один по настоящему опасный зверь, честная схватка на ринге в виде дикой местности, где победа означает жизнь. У своего противника я выиграл, снял с него шкуру и кутался в неё ночами, а сегодня собирался накинуть её на плечи, идя к берегу. Конечно чётко день прихода за мной не был определён, но у меня была светлая надежда на пунктуальность Олафа и компании.

Бросив взгляд на своё скромное жилище, я с некоторым удивлением вынужден был признать, что мне жаль покидать это место и свою личную маленькую жилплощадь. Мне было вполне комфортно жить одному, без людей вокруг. Не то чтобы их общество само по себе действовало на нервы, совсем нет, но есть некая особая прелесть в уединении на природе, где есть лишь ты и твои собственные мысли. Подумать же мне было о чём, всё таки подростковый возраст это время построения планов на взрослую жизнь.

У меня были две простые и понятные цели, познать магию и познать этот мир. С первым всё в целом было понятно, я учусь у Гринольва, а когда он скажет, что ему больше нечему меня учить и дальше мне следует развиваться самому, я продолжу совершенствоваться в мистических науках самостоятельно и вероятно постараюсь найти ещё кого-нибудь, у кого можно подчерпнуть знаний. Северная школа хороша и в целом довольно разностороння, но есть ведь артефакторика гномов, друидизм эльфов, аркана южан, шаманизм орков и многое, многое другое. Нельзя объять необъятное, но мне всё же хотелось попытаться или хотя бы получить представление обо всём на свете. А вот с путешествиями был некоторый затык. Можно было пойти к какому-нибудь ярлу, можно к купцу, который от ярла не шибко-то в некоторых моментах отличается, но путь прокладывать будут они, мне же останется лишь следовать. Однако как я не прикидывал, а кажется иного пока не оставалось. У меня не было ни денег на своё судно, ни авторитета, чтобы набрать команду, ни знаний и знакомств чтобы вести, скажем, купеческий бизнес. Всё это следовало заработать, так что придётся побатрачить на дядю, тут никуда не денешься. Хорошо хоть время на это у меня есть, мысленно хмыкнул я, шевельнув длинными ушами.