Приехали.

Своих я нашла возле барной стойки.

— Янка, как всегда опаздывает, — фыркнула Ирина, как-то рассеянно глядя по сторонам. Будто искала кого-то взглядом.

— Начальство не опаздывает, начальство задерживается, — я ответила ей, изображая властного босса, и мы все дружно рассмеялись.

— Привет, красавица, — тут же нарисовался Денис, по-хозяйски притянув меня к себе за талию.

В очередной раз с удивлением поняла, что мне не нравятся его прикосновения. Мне неприятно и совсем нет желания, чтобы он меня трогал. И как это понимать? Еще на той неделе я млела от его внимания, а теперь хочется отстраниться и потребовать, чтобы он держал свои грабли при себе.

Меньшов ничего не замечал, продолжал обнимать меня за плечи, улыбаться во все свои тридцать два отбеленных зуба и вальяжно болтать с остальными.

Внутри начал подниматься напряг, но я предпочла смолчать, потому что сама себя не понимала. Я пришла веселиться, отдыхать. Вокруг друзья, все здорово. Так что давай, Яночка, расслабься, улыбнись и хватит себя накручивать. У тебя была сложная неделя, имеешь право отдохнуть.

Снова мысли о том, из-за кого эта неделя стала сложной. Интересно, чем Ершов занимается? Как всегда в наушниках валяется на кровати? Или, может, за ум взялся, решил двойки исправить?

Вот не все ли равно?

Расслабиться удалось только после того, как мы с девчонками долго смеялись, промывая косточки общим знакомым. Потом разговор переключился на личную жизнь. Подруги хвастались своими победами, а я молчала, потому что хвастаться было нечем.

— Янка, а ты когда присоединишься к высшей лиге? — самодовольно поинтересовалась Ира, намекая на то, что слишком уж я в девках засиделась.

— Когда найду нормального мужика.

— У тебя Меньшов есть! Чем не нормальный мужик? Ходит за тобой как хвост, слюной капает, всех остальных разгоняет. Вы с ним хоть целовались нормально?

Тема была неприятной. Поэтому я кокетливо повела плечиком, напустила таинственности в улыбку, дескать думайте, что хотите, а правда все равно круче.

— Целовались, да?

Целовались, куда же без этого. Несколько раз. Было приятно, волнительно, но не настолько чтобы я, как героиня романа, потеряла голову и почувствовала, как тело предает. То ли с поцелуями было что-то не то, то ли тело мне попалось стойкое и непредательское, но дальше этого дело не пошло, хотя Ден всячески старался инициировать процесс. И в кино он меня приглашал на места для поцелуев, и к себе в гости звал, когда родители куда-то сваливали. Все в пустую. Я была не готова. А может, просто не хотела, чтобы это был именно он.

— Фу, Ян. Нельзя быть такой! Мы тебе все рассказываем, а ты вечно отмалчиваешься, — возмутилась Катя.

— Это потому, что ей и рассказать нечего, — тут же отвесила Ирка, — давай уж, присоединяйся, к молодым и смелым.

У нас очень разные понятия о том, что такое смелость, но я опять смолчала, потому что не хотела, портить себе вечер бессмысленными спорами. Каждый останется при своем мнении. Наверное, это и хорошо. Мы разные, но от этого не перестаем дружить.

— Ох, девочки, — мечтательно вздохнула Катька, — даже не верится, что еще несколько месяцев и можно будет распрощаться со школой. Поступим в универ, такое веселье начнется.

— Это точно, — согласилась Ира, облизывая влажные губы, — я стану лучшим в мире юристом. Конечно, если найду время для посещения нудных лекций. Ты, Кать, будешь ворочать миллионами и выдавать нам беспроцентные кредиты, а Янка у нас станет ведущим дизайнером

Стану. Куда деваться. Ведь на самом деле, у меня не такой уж и большой выбор.

Потом мы пошли танцевать. В теле легкость, в голове — радостная пустота. Те проблемы, которые ломали меня всю неделю, отступили под натиском всеобщего веселья.

Я даже решила быть чуточку смелее, и сама потянулась к Дену во время танца. Мы целовались среди толпы, среди таких же парочек, как и мы. Было волнительно. Я даже подумала, что меня наконец отпустило, и временное отторжение, было вызвано простым стрессом.

Все было хорошо. Ровно до того момента, когда мы с девочками снова собрались вместе. Разрумяненные, шальные, бойкие и громкие, клялись друг другу в вечной преданности и взахлеб смеялись.

…А потом я увидела Макса.

Сначала подумала, что показалось, что это галлюцинации. Наглая такая галлюцинация, снова втиснувшаяся на мою территорию, не более того. Стоит пару раз моргнуть, и она исчезнет. Но после минуты мучительного осознания, поняла, что ни черта подобного, моргай-не моргай сути это не изменит.

Он здесь. Как всегда одетый, словно обормот, растрепанный, гадкий.

— Кто его сюда позвал? — едва скрывая ужас, я смотрела на Ершова, уверенно продирающегося сквозь толпу.

— Я, конечно, — самодовольно ответила Ирина, — У меня большие планы на твоего братца.

Веселье моментально слетело, желание смеяться пропало, и вокруг будто стало темнее. Девочки продолжали чирикать, а я едва различала их голоса, сквозь нарастающий шум в голове и с трудом держалась от того, чтобы начать визжать и топать ногами.

Это был мой вечер, мой отдых! Без всяких приблудных родственников, без напряга!

Макс прошел мимо, не заметив нас, и через мгновение скрылся среди скопища дергающихся тел, а я поняла, что не могу нормально дышать, потому что где-то под ребрами заноза размером с кочергу.

Какого черта он приперся?

— Ир, ну какого хрена? Он мне в школе надоел, а теперь еще и тут!

— Зато мне не надоел, — подруга беспечно пожала плечами.

— Что ты в нем нашла?

— О, много чего. Он взрослый.

— Он наш одноклассник!

— Не важно. У него глаза взрослые... И красивые.

Какие красивые глаза? О чем она?

— Ты мне подруга или нет?

— Яночка, когда дело доходит до любви, каждый сам за себя, — она развела руками, напрочь забыв о тех шальных клятвах, которые мы давали друг другу всего пару минут назад.

Я отвернулась и обхватила пальцами пульсирующие виски. Так. Успокоиться. Выдохнуть. Взять себя в руки.

Подумаешь пришел. Это же не значит, что он будет ошиваться рядом. Пусть где-нибудь на периферии ползает и не отсвечивает, а я буду веселиться, как ни в чем не бывало.

С весельем возникли определенные проблемы, особенно когда Ирка начала прихорашиваться: волосы поправила, за щеки себя пощипала, губы хорошенька покусала, чтобы ярче были, одну бретельку майки спустила с плеча.

— К охоте готова.

В этот момент я с изумлением поняла, что тот жгучий клубок змей, крутящийся в животе — это ревность. Дикая, иррациональная, совершенного глупая и неуместная. Какое мне дело, до ее охоты? До того, что она явно намерена забраться к нему на колени и продолжить общение в более тесной обстановке? Какое мне дело до Макса?!

Никакого! Абсолютно!

Я…Мне…У меня… У меня есть Меньшов! Да. А Левина, может катится к моему сводному брату. Мне плевать!

Отбросив в сторону все сомнения, я пошла танцевать. Одна. Было невыносимо видеть предвкушающую Иркину физиономию. То же мне подруга!

Моя любимая песня, неистовый грохот сердца, возбужденная толпа вокруг — то, что надо, чтобы забыться, выкинуть из головы несносного оборванца.

Ритмичная музыка сменилась плавными переливами, и почти в тот же миг на талию опустились чужие ладони. На миг сердце остановилось, испуганно замерло, ожидая продолжения. Но только на миг. Это не те руки, о которых я думаю, вопреки здравому смыслу.

— Ян, ты сегодня такая красивая, — прошептал мне на ухо Денис.

— А обычно нет? Страшная, как чучело? — мне едва удалось сдержаться, и не скривить физиономию, когда он обнял меня за талию, прижав к своей груди.

— Ты всегда красивая.

Мы медленно двигались под музыку, я чувствовала, как он большими пальцами гладит мои запястья, и каждый раз непроизвольно морщилась, сжималась.

Да какого черта! Красивый популярный парень сходит по мне с ума, а я веду себя как дикая девочка из тайги, и не перестаю думать о несносном братце. Хватит!