— Добрый день, уважаемые учителя, ученики, члены жюри. Тема моей исследовательской работы…

Чем больше я говорила, тем проще становилось. Слова сами лились наружу, складываясь в гладкие фразы. Ко мне возвращалась уверенность в себе, стремление к победе, азарт.

Подумать только, я все это чуть не потеряла! Спасовала, поддавшись на провокации кого? Да никого! Бесполезных людей.

Пошли все на хрен.

Я больше не смотрела в зал, сосредоточившись на выступлении, но чувствовала, как меня неотступно преследует чужой взгляд. Темный, тягучий, пробирающий до мурашек. Тот самый, который чувствуешь каждой клеточкой, и от которого становится так тяжело дышать, который узнаешь из миллиона.

Смотри, Ершов, наслаждайся. Я все равно справлюсь, выплыву, выкарабкаюсь, встану с колен, несмотря на все твои попытки втоптать меня в грязь.

И я даже рада, что ты вернулся и видишь мое возрождение.

Потому что ты единственный из этой стаи, на кого мне не плевать.

POV Макс

Это был отличный план — гонять мяч и не забивать себе голову неудобной ерундой. Только не вышло ни хрена. На тренировках не до раздумий было — выкладывался по полной, но стоило только остановиться, как мысли возвращались домой. К Янке.

Теперь, на расстоянии картина выглядела совсем уж некрасивой.

Бывшая королева съехала с пьедестала, растеряла свиту, самоуверенность, авторитет. На нервах начала ошибаться, нахватала двоек.

Я видел, как ее травили, грубо и без всякого смысла. Ирка из-за зависти, Меньшов — из-за того, что она его прилюдно опустила и отправила в отставку, остальные — просто, потому что идиоты. А когда идиоты объединяются в стаю — не жди ничего хорошего.

Из-за них Белецкая совсем сдала, растеряв весь свой блеск и напыщенность. Ей было плохо. Я знал, что она ревет ночам над учебниками, потому что стоял под дверью и как маньяк слушал, но так ни разу не решился войти.

Чем больше размышлял обо всем этом, тем сильнее тошнило. От себя.

Это я ведь спустил из всех с цепи и сказал «фас». Я и никто другой.

Зачем? Да, просто так! Потому что разозлила своей заносчивостью и королевскими замашками. Потому что хотелось стереть с ее красивого лица пренебрежение.

Стер. Проучил. Поставил на место. Молодец. Только удовлетворения — ноль.

Я всегда терпеть не мог пустых выпендрежников… а сам не заметил, как им стал, поддавшись влиянию толпы. Мы с Янкой будто местами поменялись. Вот уже не она, а я нацепил на голову корону и корчу из себя, не пойми кого.

Так, может, уже хватит? Может, пора остановиться, пока не стало слишком поздно? Пока не заигрался до такой степени, что уже ничего не исправить?

Мне потребовалось несколько дней, чтобы окончательно в себе разобраться, и понять одну простую вещь. Я не хочу быть врагом Белецкой.

Поэтому домой возвращался с твердой решимостью поговорить. Даже если будет сопротивляться, даже если потребуется ее связать, чтобы выслушала.

К сожалению, наш автобус задержался в пути, и дома я оказался уже после того, как Янка уехала. С дороги устал просто чертовски и честно планировал прогулять этот день, но собрался и пошел в школу. За ней.

А там все, как всегда. Снова смех, снова все те же действующие лица, снова Ирка, липнувшая ко мне, как банный лист к заднице. И Янка бледная, со слезами на глазах улепетывающая от своих мучителей.

Только я хотел устроить разбор полетов, как появилась Ирина Станиславовна, и не смотря на все мои протесты, буквально волоком утащила к себе в кабинет. Там она надавала мне люлей за то, что я свалил в лагерь посреди учебного процесса, не согласовав это с ней, заставила в срочном порядке писать тест и на дом задала столько, что голова кругом, а потом еще и на конференцию загнала, пригрозив, что если посмею свалить, то не видать мне нормально аттестата.

И вот я сижу, как дурак, в последнем ряду. Слева Ирка, справа Меньшов, вокруг — все остальные. На сцене таращится какой-то махровый ботан, забрасывая нас скучнейшими словами и расчетами. Класснуха бдит, то и дело проверяя нашу компанию и пересчитывая по головам. Зашибись, я в школу пришел.

И разборки не устроишь, и не свалишь, а самое главное нет никакой возможности поговорить с Яной.

Кстати, где она?

Сколько бы я не крутил головой, высматривая ее в толпе — результата ноль. В зале Белецкой не было. Оставалась надежда, что сидит где-то за кулисами и готовится к выступлению, но, когда ее объявили, а на сцену она так и не вышла, я понял, что дело плохо.

— Сбежала, — злорадствовала Ирка.

— Ревет где-нибудь, — подключился Дэн.

Дальше последовали такие же умные комментарии от остальных, но я не слушал. С ними разберусь позже, а пока достал телефон и набрал: «ты где?».

Не доставлено.

Набрал номер — телефон оказался недоступен. Понятно, выключила, спряталась, а может действительно сбежала.

— Кому звонишь? — тут же пристала Ирка, с чего-то решившая, что имеет право задавать такие вопросы.

Я не ответил. Только раздраженно засунул телефон в карман и встал со своего места.

— Ты куда?

— В сортир, — ляпнул самый очевидный вариант.

— Я с тобой, — тут же подорвалась Левина.

— На кой хрен? Держать мне собралась? — грубо ее осадил и ушел, не дожидаясь ответа.

Первым делом я выглянул в окно, которое выходило на стоянку, чтобы убедиться, что черная бэха стоит на своем месте. Значит Янка не сбежала, где-то в школе отсиживается. Почему-то на ум пришла библиотека. Я спустился туда, потом заглянул в столовую, обошел весь первый этаж. Даже женский туалет не оставил без внимания. Пусто.

Проверил второй этаж. Тоже безрезультатно. Белецкой не оказалось ни в физкультурной раздевалке, ни дамской комнате, ни в лаборантской кабинета биологии, ни в одном из тех закутков, в которых так любят отсиживаться ученики.

На этом моим поискам пришла хана, в виде Ирины Станиславовны. Она поймала меня, когда я поднимался на третий этаж:

— Ершов, ты что тут бродишь? Марш, на конференцию!

— Мне надо…

— Немедленно! — лютовала она.

— Сейчас, я только…

— Живо! Я тебя провожу, чтобы никуда не сбежал!

— Да никуда я не сбегу!

По крайней мере, пока не поговорю с Яной.

— Вперед!

Пришлось подчиниться. Я раздраженно цыкнул, напоследок бросил сердитый взгляд на пролет третьего этажа и, заправив руки в карманы, уныло побрел к актовому залу, под пристальным взглядом классного руководителя.

Засада, блин. Просто засада.

Я вернулся, сел с краю, старательно делая вид, что не замечаю, как Ирка отчаянно машет мне рукой. Задолбала.

Тогда она, пригнувшись, пробралась по ряду и села рядом. Да, твою мать! Тебя мне только сейчас и не хватает.

— Я соскучилась.

А уж я-то как соскучился. Только не по тебе.

Еще один неприятный разговор на подходе. Я был готов начать его прямо сейчас, но словил грозный взгляд класснухи и промолчал.

— Макс, — не унималась Ирка, — а давай…

— Т-с-с-с! — цыкнул на нее, — не мешай слушать.

Она удивленно захлопала глазами, но замолчала и тоже уставилась на сцену, с которой лилась очередная муть.

Время тянулось медленно. От усталости у меня слипались глаза, и я готов был заснуть прямо здесь и сейчас. Еще выступления эти убогие, одно скучнее другого. Когда уже эта фигня закончится?

Янкин телефон все так же был недоступен. Звонки не проходили, сообщения не доставлялись. Я уже был готов смириться, с тем, что не смогу выловить ее в школе, как вдруг:

— Яна Белецкая, одиннадцатый «В» — объявил ведущий.

У меня внутри екнуло.

Не думал, что ей хватит пороху выйти с выступлением.

— Эта дура все-таки решила вылезти, — проворчала Ирка.

Эта дура, в отличие от тебя все сделала, а не придумала сказочку про сломанный компьютер.