А это у нас что? Детский приют? Какая неожиданность… Вот только интуиция мне подсказывает, что с поправкой на специфику данного города атмосфера там та еще…

Тут, на моих глазах, дверь приюта приоткрылась из нее выскользнул паренек лет двенадцати, с котомкой через плечо, огляделся по сторонам и припустил по улице в сторону северных ворот. Минут через пять из здания послышался сильно приглушенный, но отчетливо различимый сварливый женский голос: «Где этот пройдоха Авентус? Ох он у меня сегодня получит!»

Религиозная жизнь Рифтена была представлена храмом… (а вот это неожиданно!) храмом Мары, богини любви и сострадания. Зайдя внутрь, я не обнаружил филиала поликлиники, как в храме Кинарет, в Вайтране. Как оказалось, тут оказывались иные услуги. По сути, это был местный ЗАГС. «В болезни и здравии…» Ага…

Но атмосфера не официально-пафосная, а вполне так даже, уютненько. Разглядывая статую, должную изображать эту самую богиню я вдруг ощутил… ощутил, как мир вокруг меня вздрогнул, статуя подернулась рябью, как дрожит горячий воздух над костром и на меня вдруг нахлынула теплая волна. Не жар, а именно тепло, что омыло сердце и подарило несколько минут покоя. И почему-то еще померещился запах мыла и булочек с корицей, уж не знаю почему.

Ну ладно, Рифтен, есть в тебе что-то светлое.

* * *

Пять дней пути и дорога привела меня в шахтерский поселок Камень Шора, через который я проезжал однажды. Моим первым жилищем в этой жизни стала шахта, что за вычетом того «кролика», оставила после себя вполне сносные впечатления, так что я решил испытать себя и в этом качестве.

С этим Шором, кстати, довольно интересная история. Формально говоря, бог, один из творцов этого мира. Но при этом, ни в один официальный пантеон не входит и какого-то поклонения ему не осуществляется. Этакий «гадкий утенок», ну или «бедный родственник» среди своих более успешных коллег. При этом, что интересно, весьма популярен среди нордов, в самом народе, для которых он практически «Отец родной». И даже местный загробный мир — Совнгард, называют Царством Шора.

На работу устроился быстро и без волокиты. Поинтересовались, разве что, нахожусь ли я в розыске и кем работал до этого. Насколько мне известно, у Закона ко мне претензий нет, а предыдущее место работы — разнорабочий в порту Рифтена, что я им и сообщил.

Условия работы вполне человеческие. Проживание в бараке и нехитрая кормежка за счет фирмы, плюс рабочий инструмент, с меня же — выполнение нормы, которую на первую неделю мне поставили вдвое меньше, чем прочим. Я хотел было возмутится, в конце концов, не такой уж я и слабак, но промолчал, решив, что никто не запрещает мне выполнить две-три нормы, а если вдруг дело окажется сложнее, чем мне думается, то пол-нормы это разумная скидка для новичка.

«Неужели я умнеть начал?» — подумал я вечером следующего дня, после того как едва-едва сдав норму дополз до койки, и завалился на нее подобно срубленному дереву. Вот как оно так? Вроде и к труду приучен, и топором достаточно намахался, чтобы привыкнуть, а это почти то же самое, что и кирка… А всё равно…

На самом деле, махать топором и киркой — это разные вещи. Кирка тяжелее, махать в узком штреке совсем не то же самое, что топором на улице, да и рубить приходится не мягкое дерево, а твердую породу. При соприкосновении тяжелой кирки с камнем отдача приходится по рукам и уже довольно скоро кисти рук уже отказываются сжимать рукоять.

А ведь добытую руду надо еще поднять наверх! Никаких вагонеток тут нет, только деревянные ведра, да тележки. Да и лифта, что удивительно, тоже нет… Толкать тележку приходится по центральному коридору, что спиралью поднимается вверх, а уже от него в разные стороны отходят штреки, в которых и работают шахтеры.

Помимо, собственно, физических нагрузок приходится привыкать к своеобразной атмосфере, в буквальном смысле, царящей в шахте. Точно не известно, с чем это связано, хотя лично я подозреваю, что тут оказывает свое влияние богатая гейзерами и прочей вулканической ативностью долина Аалто, что начинается по ту сторону горного хребта, в котором и расположена эта шахта. Короче говоря, тут в воздухе постоянно висит красноватый туман.

Да, по началу он немного мешал ориентироваться, и один раз я даже заблудился и вместо своего штрека заехал с тележкой к Сульге, что трудилась неподалеку. Да, как ни странно, тут трудились и женщины, хотя их было ощутимо меньше, чем мужчин. Она и показала мне некоторые хитрости, до которых я сам дошел бы не сразу.

Такого рода нюансы существуют в каждом деле. Об этом не прочитаешь в книгах, не услышишь на лекциях, вернее, какие-то вещи может и прочитаешь и услышишь, вот только пользы от этого будет очень мало. Можно ли научится плавать по книгам? Или ездить на велосипеде по чужим рассказам? Тут нужен тот, кто сначала покажет, потом посмотрит как у тебя получается, даст совет и при необходимости покажет снова. Самый эффективный способ обучения.

Мне то казалось, что шахтерское ремесло дело не хитрое. Кирку в руки и бей по камню со всей дури, в смысле, со всей силушки богатырской. Вот только при таком подходе силы быстро заканчиваются и «выхлоп» невелик. Как выяснилось, важную роль играет то, куда ты бьешь. Опытный взгляд сразу видит неоднородности, трещинки. Возникает даже так называемое «чувство камня». Опытный шахтер не будет преодолевать камень, подобно фехтовальщику он ударит в стык между пластами и дернув за кирку сразу обрушит большой кусок породы.

И делов то потом, накидать лопатой в тележку добытое и наверх, сдавать бригадиру, который поставит в бумагах напротив имени еще одну палочку и передаст руду второй бригаде, плавильщикам. Есть еще и третья бригада — углежоги, что занимаются рубкой деревьев и производством древесного угля для плавильной печи, так что у нас тут производство полного цикла!

К концу испытательного срока я спокойно справлялся со своей «детской» нормой и вплотную приблизился к норме общей. Так что руководство сочло меня не безнадежным и я бы официально принят на работу.

Казалось бы, что я тут забыл? Если бы мне понадобились деньги, то заработать их я мог бы легко и просто. Да и цель стоит понятная — добраться до Коллегии. Вот только будучи КМС по рефлексии я осознаю собственную… не вполне адекватность, назовем это так.

За три года, что я нахожусь в этом мире, я так и остался туристом, что отстал от группы и потерялся в незнакомой стране. Вся моя жизнь тут — сплошные метания и большую часть времени я провел в дороге, ночуя в трактирах. Друзьями не обзавелся, знакомых — по пальцам пересчитать, да и связывали меня с ними больше деловые отношения.

Потеря Лидии так ударила по мне не из-за «огромной любви», откровенно говоря, а из-за того, что она была для меня якорем, точкой опоры, единственным, сколько-нибудь близким мне человеком. Вот и ощутил себя котенком выброшенным на мороз.

Но нет худа без добра. Я начал новую жизнь и наконец именно живу, делаю что хочу, иду куда хочу. Могу прожить тут всю жизнь, а могу завтра встать и уйти. Но… я не хочу уходить. Что-то тут есть такого, что зацепило меня. Быть может работа в шахте — это то, ради чего я родился на свет? Вот жил, и не знал своего предназначения! Кто знает?

Так что теперь я могу просто пожить как простой человек среди таких же простых людей. Вжиться в этот народ, прийти в себя, а то мёд он хоть и притупляет боль, но не избавляет от кошмаров. Да и с этим… неприятием огня тоже надо что-то сделать. А то мне, как магу, это здорово снижает боевой потенциал, к тому же это серьезная слабость, уязвимость. Я даже к горящим факелам не могу близко подойти или к очагу.

* * *

Следующая неделя началась тяжело. Как ни как, полная норма, без скидок. Чтобы успеть, пришлось работать без обеда, да и вечером уйти из шахты позже всех. Ничего, компенсировал плотным ужином. На следующий день история повторилась. Не страшно, главное, что я наконец начинаю чувствовать камень, чтобы это не значило.

Стена породы перестала восприниматься как что-то ровное, однородное, в ней чувствовались слои, внутренние напряжения, какие-то вкрапления. Сосредоточившись на одном таком я обвалил пласт породы, измельчил его на полу киркой и начал перебирать руками. Опа! Что-то новенькое… Потерев необычные камешек о край рабочей робы я увидел стеклянный блеск. Судя по всему — какой-то драгоценный камень! Как говорится — мелочь, а приятно!