Пункт три радует, но первый крупнее написан и мигает красным. Здесь все волшебное, даже список дел.

В груди нарастает трепет: меня будут учить магии! Я же об этом в детстве мечтала!

Тыкаю пальцем в первый пункт.

Список озаряется тусклым светом, строчка взлетает и растекается по тыльной стороне ладони темным узором наподобие того, который притащил меня к Эзалону, только в этом посредине нарисована сфера.

Осторожно касаюсь ее пальцем. Приходит осознание: через двадцать минут на втором этаже начнется тест на определение потенциала и типа магии. И даже примерное знание, как туда пройти. Тест проведет профессор менталистики Санаду: вампир ростом метр восемьдесят. Вижу его как наяву.

«Вампир?!» — четкий образ рассыпается вдребезги.

Почему из всех возможных существ мне придется столкнуться именно с тем, на кого у меня фобия? Оборотень, дракон, чупакабра какая-нибудь — ладно, но вампир?!

Я не пойду.

Боюсь.

Я еще не адаптировалась.

Узор-метку покалывает, руку выворачивает и тянет в сторону. Хватаюсь за лавочку, но меня отрывает от нее и тащит по коридору. А я все равно упираюсь. Только бы не запнуться… Не вся магия приятна, ой не вся!

Надеюсь, способности к магии они определяют не по вкусу крови, а вампир-тестировщик — просто неудачное для меня совпадение. Может, не так уж он и страшен?

Возникший в голове образ улыбающегося во все клыки профессора убивает все мои потуги смириться с необходимостью к нему подойти.

Опять меня припечатывает об угол на развороте. Стискиваю список, чтобы не выронить.

О нет! Впереди огромная лестница! Так, главное — не упасть. Проклятая метка тянет меня с опасной скоростью. Как бы не стал такой способ передвигаться по Эерану нормой.

Так, первая ступень. Быстро перебираю ногами.

Я смогу. Я не упаду. Впереди стоит парень. Поворачивает ко мне невзрачное лицо:

— Здравствуйте, я хотел с вами познакомиться…

Проношусь мимо, и вслед доносится разочарованное:

— А-а-а, занята.

Да, есть немного.

Ступеньки, вас осталось немного… Может, если список выкинуть, верну свободу?

Швыряю бумажку, но она приклеилась к руке. Намертво!

Наконец лестница заканчивается.

О боже. Надеюсь, местные вампиры не такие страшные, как в ужастиках.

Меня припирает к двери, она распахивается, и я вваливаюсь в просторную аудиторию.

Разговоры стихают.

Глядя под ноги, тащусь вслед за рукой прямо под черные очи профессора Санаду.

Его зрачки полностью сливаются с радужками.

Кожа бледная, как у покойника.

Жуть.

Ноги подкашиваются.

Вампир, обнажив клыки в хищной улыбке, наклоняется ко мне.

— Ах, этот чудесный, полный ужаса взгляд, — томно рокочет вампир, словно ценитель над дорогим вином. Идеально ровные зубы с выступающими клыками все ближе. — Терра. Сколько чарующих воспоминаний связано с вашими женщинами… Продемонстрируете нам, как кричат при виде вампиров человечки? — шире улыбается нависающий надо мной вампирище.

Клыки. Его огромные клыки, бледная кожа, черная одежда швыряют меня в воспоминания.

Детский лагерь. Ночь. Мигающие фонари на дороге к туалету. Шуршание в кустах. Перехватывающий дыхание ужас. И выскочившие на дорожку темные фигуры с бледными, перемазанными кровью лицами. Ощеренные клыкастые рты. Рыки. Улюлюканье.

— Еда! Еда!

Они кидаются на меня всем скопом, толкают друг к другу. Я в окружении этих бело-красных лиц, клыков. И боль в руке. И толчки. И снова боль от укусов. И невозможность даже крикнуть — так страшно. А потом — темнота обморока.

Очнулась я уже в медпункте. Оказалось, это мальчишки, насмотревшись вечернего фильма о вампирах — прибила бы вожатого, который разрешил это смотреть, — решили подшутить над девчонками. Раскрасили себя белилами и красной тушью, скрутили из бумажек клыки и пошли на дело, а попалась я. Неделю потом заикалась и спала только у вожатой. До сих пор хеллоуинские маскарады и даже фильмы вроде «Сумерек» не для меня, аж мороз по коже. А тут… тут…

Смешки выводят меня из оцепенения. Вампир сощуривает темные глаза. Отшатываюсь. Жуткая улыбка профессора исчезает, он прикладывает палец к сомкнувшимся губам и оглядывается на аудиторию.

Зал стихает.

Профессор снова обращает ко мне бледное утонченное лицо. Смотрит так пристально, словно читает мысли.

Отступаю на несколько шажочков, быстро оглядываю его массивную фигуру в хорошо подогнанном бархатном костюме, дополненном плащом. Вампир ведь вампиром — прямо как в фильмах. Здесь людей кусают? А плащик зачем? От солнышка прятаться, чтобы не сгореть? А в зеркалах настоящие вампиры отражаются? В мышей превращаются? Размножаются кусанием? Вечная молодость, все дела?

Неуловимым движением профессор оказывается рядом.

— Солнце Эерана для нас безвредно. Я отражаюсь, превращаюсь, — томно шепчет он. — А на обращение в вечно молодых у нас, дорогая человечка, огромная очередь. Но вот просто укусить, если попросишь… — Его дыхание касается моей кожи. Вздрагиваю. Он рыкает. — Ам!

Подскакиваю. Кто-то усмехается. К лицу приливает кровь, я стискиваю кулаки. Гневно смотрю на профессора. Он… он… его бы колом осиновым! И чесноком…

Он снова усмехается и громко заявляет:

— Чеснока не боюсь. А зубочистки у меня осиновые.

Мысли он мои, что ли, читает? Лицо печет еще сильнее. Не знаю, куда деться.

— Валерия, мысли ваши я не читал, лишь видел отголоски образов. — Профессор милостиво взмахивает рукой в сторону зала: — Садитесь.

Садист. Изверг.

Поминая его самыми недобрыми словами, я с трудом поворачиваюсь к вампиру спиной и нетвердой походкой прохожу мимо отгороженной ложи — наверное, для особых учеников или комиссий.

Парты заняты почти полностью, я направляюсь к задним рядам — от греха подальше. Конечно, на меня все смотрят. Многие улыбаются.

Опять публично опозорилась.

— А что, на Терре правда так вампиров боятся? — слышится чей-то звонкий шепот.

— Очень, — отзывается профессор.

— И что, даже обратиться не хотят? — удивляется еще кто-то.

— Совсем не хотят, даже сопротивляются!

— Совсем дикие.

— Там есть свои нюансы. Но не это тема нашей сегодняшней встречи, — небрежно пресекает разговоры профессор.

Наверное, он у нас давно не был. Сейчас вампиры — это романтика, и из желающих обратиться тоже выстроилась бы очередь.

Щеки по-прежнему пылают. Я устраиваюсь на последнем ряду. Сидящий впереди парень поворачивается:

— Ты правда с Терры?

У этого женственного красавчика длинные уши.

— Эльф? — выдыхаю я.

— Наполовину. Меня зовут Валарион. — Он протягивает правую руку.

— Валерия. — Пожимаю его удивительно мягкую, шелковистую ладонь.

Он не отпускает, указательным пальцем левой руки проводит по захваченной ладони. Щекотно.

— Ты чего делаешь? — С шипением отдергиваю руку. — Я же твои уши не трогаю.

Заливаясь румянцем, Валарион прикрывает уши.

— Извини, я впервые вижу человечку с Терры.

— Это не повод меня наглаживать.

Профессор бросает в нашу сторону пристальный взгляд, и я пригибаюсь к парте.

В аудиторию продолжают заходить студенты, рассаживаются по оставшимся свободным местам. Никто не удостаивается пристального внимания профессора, углубившегося в изучение лежавших на столе документов. Перешептывания подобны спокойному гудению улья.

Спокойствие раскалывается внезапно:

— Это он.

— Я пропала…

— Принцы.

— Надо было платье надеть.

— Какие красивые…

— Ну почему я именно сегодня не накрасилась?

— Смотри, смотри…

— Ой, я влюбилась…

И десятки подобных восклицаний, охов и вздохов разной степени громкости наполняют аудиторию. Все девчонки — сплошное движение.

И причина тому — только что вошедшие парни: изящный блондин и более высокий статный брюнет с собранными в хвост вьющимися волосами.