– Кого же вы думаете назначить на «Севастополь»?

– Конечно, Эссена; других кандидатов у меня нет.

– Но Эссен один из самых молодых капитанов второго ранга, а вы собираетесь назначить его командиром броненосца. Наместник едва ли согласится на такое назначение, а равно и на смещение Чернышева, к которому он весьма благоволит…

– При чем тут наместник, если законом мне как командующему флотом предоставлено право смещать, назначать и перемещать командиров судов всех рангов?

– Обычно все перемещения, даже командиров миноносцев, предварительно согласовывались с адмиралом Алексеевым.

– Я собираюсь служить и действовать по закону, а не по обычаю… Но пора и на покой – уже пробило четыре склянки. Сутки прошли, как я на ногах. – Макаров вышел из кабинета.

Варя Белая с увлечением занималась на курсах сестер милосердия. Как ни мала была программа курсов, но и она после затхлой атмосферы института, где ее пичкали больше всего правилами приличия, показалась Варе необычайно интересной. Увлекаясь сама, она сумела увлечь за собой также подруг по курсам. С самого утра двенадцать девушек являлись в гарнизонный госпиталь и атаковали врачей, требуя предоставления им работы по уходу за больными и ранеными.

Кроме того, Варя настояла на организации по вечерам еще специальных классных занятий по общеобразовательным предметам. Это требовало дополнительных расходов, и Варя старательно изыскивала средства. Прежде всего она побывала у Стесселей, но как только Вера Алексеевна услышала о просветительной деятельности Вари, она немедленно стала отговаривать ее от этого.

– Напрасно ты это затеяла. Сестры должны уметь ухаживать за больными, а всякие истории с географиями им совершенно не нужны. Хорошая сестра должна быть прежде всего чистой и сердцем и душой, что бывает лишь у людей верующих и религиозных. Поэтому вам, если уж на то пошло, нужен духовный наставник – батюшка, а не учителя, которые бог весть чему вас научат, – поучала генеральша.

Потерпев неудачу, огорченная Варя быстро шла домой и на углу одной из улиц чуть не налетела на Макарова.

– Милый дедушка, – обрадовалась она. – Как я рада вас видеть, – и низко присела.

– Что так официально? – улыбался адмирал, целуя в лоб девушку. – Покажите-ка мне ваши артурские достопримечательности, – попросил он.

– Да у нас их нет. Разве что наша «Этажерка». Вы там еще не были?

– Нет, не был, но слыхал о ней.

– Тогда я вас туда сейчас поведу. – И, подхватив «дедушку» под руку, Варя повела его по направлению к бульвару. По дороге она горестно рассказала о своей неудаче со сбором средств для курсов.

– Жаль, что вы не принадлежите к морскому ведомству. На что, на что, а на образование никогда не жалко тратить деньги. Всякое учение потом с лихвой окупается Хорошее это вы дело придумали. Если нельзя достать казенных денег, откройте подписку среди своих офицеров. Я тоже охотно подпишусь, да и среди морских офицеров, верно, найдутся жертвователи. Не взяли бы вы на себя организовать и для флотских женщин такие же курсы? – неожиданно предложил он.

– Почему же ваши морские дамы сами не устроят такие курсы?

– Не тем, видно, к сожалению, заняты.

В это время из-за угла показалась команда матросов. Впереди шел рослый боцман в лихо заломленной набекрень бескозырке и с серьгою в правом ухе. Заметив адмирала, он оглушительно скомандовал;

– Смирно, равнение направо!

Матросы, как один человек, повернули сразу просветлевшие лица в сторону Макарова. Адмирал, улыбаясь, внимательно осмотрел команду и мягким баритоном произнес:

– Здорово, молодцы!

– Здравия желаем, ваше превосходительство! – рявкнули в ответ моряки.

– Вольно!

Матросы продолжали идти, все еще глядя на своего адмирала.

– Запевай, – скомандовал боцман.

Звонкий голос затянул:

Эту песню бойко подхватили матросы, с веселым задором глядя на своего адмирала.

– Ишь, негодники, – не успел приехать, как они уже про меня песню сложили, – тепло улыбнулся Макаров, поглаживая свою шелковистую бороду.

– Песня-то, милый дедушка, хороша, и сложили ее они любя, – сказала Варя, восхищенно глядя на Макарова.

Появление на «Этажерке» нового командующего флотом сразу привлекло общее внимание. Пока адмирал не торопясь шел по главной аллее, со всех сторон собрались любопытные, чтобы лучше рассмотреть адмирала. В это время здесь обычно бывало довольно много народа, а так как день был ясный и солнечный, то на бульваре наблюдался особенно большой наплыв публики.

– Пройдемте куда-нибудь в сторону, чтобы не так привлекать к себе внимание, – проговорил Макаров, сворачивая на боковую дорожку.

Тут они неожиданно встретили Дукельского. Лейтенант подошел к ним.

– Сейчас мне моя внучка рассказала об организации у артиллеристов сестринских курсов. Надо бы и у нас устроить такие же. Вызовите завтра ко мне главного врача морского госпиталя. Переговорю с ним, а потом надо будет побеседовать с нашими женщинами.

Дукельский поспешил это записать в памятную книжку.

Заметив, что адмирал перешел в другую аллею, гуляющие тоже переменили свой маршрут, чтобы опять встретиться с ним.

Спасаясь от этой назойливости, Макаров свернул на самую глухую дорожку, заканчивающуюся тупиком, и сел на скамейку.

– Теперь хоть смотреть на нас не станут, как на каких-то заморских зверей, – с облегчением произнес он и начал расспрашивать Варю о жизни в Артуре.

В это время в аллее показался Звонарев, оживленно беседующий с Ривой.

Он издали раскланялся, не решаясь подойти к адмиралу.

– Сергей Владимирович, адмирал хочет с тобой поговорить! – крикнул Дукельский.

Извинившись перед Ривой, прапорщик поспешил к Макарову.

– Как ваши успехи на Ляотешане? – спросил адмирал, здороваясь с Звонаревым.

– Выбраны места для установки горизонтально базного дальномера. Удалось найти базу в двести пятьдесят саженей, что обеспечит большую точность в измерении дистанции до цели. Дня через три-четыре уже будут выстроены будки для приборов, и дальномер начнет действовать, – сообщил Звонарев.

– А другие работы как идут?

– Морской наблюдательный пункт готов, места для батарей уже определены, дорогу прокладывают, генерал Кондратенко ежедневно там бывает и подгоняет саперов и инженеров.

Пока Звонарев докладывал о проделанной работе, Варя упорно разглядывала Риву, сидевшую неподалеку с моряками.

Посидев с полчаса и полюбовавшись на порт и окружающие горы, Макаров поднялся.

– Мне пора на корабль, – заметил он.

– Есть, – ответил Дукельский.

– Вы, Георгий Владимирович, можете до спуска флага побыть на берегу, – разрешил адмирал.

– Мы проводим вас, дедушка, до самой пристани, – предложила Варя.

У выхода с бульвара они встретили Желтову с Олей и Лелей. Варя оставила Макарова и подошла к ним.

– Кто эта дама? – спросил адмирал у Дукельского.

– Заведующая городской Пушкинской школой Желтова, – за лейтенанта ответил Звонарев. – С ней две учительницы.

– Я хотел бы с ними поговорить, – остановился адмирал, – о чтении лекции для рабочих порта и для матросов.

– Я сейчас ее сюда попрошу, – вызвался поручик.

– Что вы, это невежливо, – ответил Макаров. – Я сам к ним подойду, вы только представьте меня.

Приблизившись к Желтовой, адмирал снял фуражку и подождал, пока Звонарев представил его.

– Адмирал Макаров!

– Степан Осипович Макаров, – поправил адмирал. – Мне хотелось поговорить с вами, сударыня, о проведении лекций для матросов и рабочих порта.

– Мы, конечно, с удовольствием возьмемся за это дело, но едва ли нам разрешат: полиция всегда так подозрительно к нам относится.

– На территории порта, не говоря уж об эскадре, распоряжаюсь я и никакого вмешательства полиции в вашу работу не допущу. Конечно, это не значит, что я разрешу вам вести какую бы то ни было агитацию на лекциях. Все должно быть в строго законных и дозволенных правительством рамках.