– А что там делать? Зверям и дикарям не нужны мои песни.

– Вот тут ты ошибаешься, о звезда среди рапсодов. Дикари бывают разные, и у некоторых можно неплохо заработать.

Интересная мысль, подумал Тревельян, принюхиваясь к аппетитным запахам из котелка.

– Можно заработать? Как? Разве безволосые добывают золото и серебро?

– Те, кто возвращается, приносят монеты отсюда, из северных стран, и отдают половину вождю. Такой у них, видишь ли, обычай… кто не отдаст, может остаться без монет и без головы. У некоторых их вождей есть корзины, такие же, как у меня, но набитые не снадобьями и амулетами, а золотом и серебром.

С этими словами Тинитаур вытащил из своей поклажи мешочек с сушеными травками и сыпанул в котелок. Запах был восхитительный. Хотя Тревельян отужинал в шатре чахора, он не отказался бы сделать это еще раз.

– Ты и правда отличный повар, Тинитаур.

– Стараюсь, мой пресветлый господин. – Фокусник достал большие деревянные ложки. – Так что ты думаешь насчет Юга, светоч лютни?

– Может быть, когда-нибудь я туда заверну. – Он подумал, что южные леса почти не исследованы – среди специалистов Базы очень немногие занимались примитивными племенами. – А что, эти вожди с корзинами золота и серебра любят музыку и песни?

– Они любят славу и знают, что рапсод может воспеть их деяния, – сказал Тинитаур с лукавой усмешкой.

Затем они принялись за еду, а очистив котелок, улеглись в палатке. Тинитаур, весьма вероятно, был тем еще мошенником, но в мешок Тревельяна не лез. К своему счастью – ведь призрак-имплант в сне не нуждался и бдил в любое время дня и ночи.