Нинель взглянула на новообразованную супружескую чету. Картина казалась неоднозначной: молодая невеста и жених, годившийся ей в отцы.

— Главное, чтобы оба были совершеннолетние. — без эмоций ответила Нинель, — Остальное чужих не касается.

Захар, согласившись со словами, утвердительно кивнул. Затем мужчина окликнул официанта, державшего поднос с шампанским. Следователь взял два бокала, один из которых протянул новой знакомой.

— За здоровье молодых! — после этого тоста Смолкина, прозвучал звон бокалов, который утонул в праздничном шуме.

В голове Нинель до сих пор сидели воспоминания об облаве в Даниловской крепости, а точнее воспоминания об уродливой трёхголовой статуэтке и праелингской надписи на стене. Последние Нинель даже успела сфотографировать на телефон. Иногда в свободные минуты девушка разглядывала это фотографию. Впервые ей довелось видеть праелинг. Этот язык отличался от всех прочих, что есть в этом мире. Ему невозможно научиться. Праелинг способны воспринимать только пожиратели, да и то не все получают эту возможность после перерождения. Ранее Нинель связывалась с Алисой, дабы узнать о подвижках в переводах этой записи на стене, однако не было никакого прогресса. И эта загадка не давала Воронцовой покоя. У девушки в Москве был только один контакт среди пожирателей, которым она не хотя решила воспользоваться, дабы проконсультироваться по этому вопросу.

***

Небольшая однокомнатная квартира в спальном районе Москвы. Внутри кухни царила тишь да благодать. Под, едва слышимую, радио-волну за столом сидели двое: пожиратель-энер, который своим внешним видом походил на молодого студента из духовной семинарии, и юная на вид девушка, внутри которой сосредоточился бесконечный источник Серата, что отражалось в постоянной пелене на её слепых очах. Пока Арсений Меликов с умилением и лёгким смущением рассказывал о своих наблюдениях за день, Иванка Овчарова слушала его, зажав в пальцах тонкую швейную иглу.

— К чему она тебе? — спросил пожиратель, закончив монолог.

— Помнишь сказку про Кощея? — Иванка протянула иглу собеседнику, — Или про мёртвую царевну?

— Да, помню. К чему ты это, Иванка?

— Просто люди порой бывают очень странными в своих фантазиях. — на лице девушки появилась усмешка, — Как чья-то жизнь может зависеть от маленькой иглы?

— Полно тебе, Иванка! — ласково улыбнулся Арсений, — Это всего лишь сказки?

— А как люди говорят: “Сказка ложь, да в ней намёк.”

— И какой намёк ты там восприняла?

— Как нелепо могут пасть даже самые могущественные… Маленькая игла… Так глупо… — Овчарова поднесла указательный палец левой руки к игле.

В этот момент раздался дверной звонок. Иванка заинтересовано завертела головой. Арсений же извинился и вышел в коридор. Открыв входную дверь, мужчина увидел на пороге Нинель. Девушка смущённо на него взглянула. После пережитых злоключений в Ярославле Воронцовой было неловко обращаться к этому пожирателю, однако других контактов в московском сообществе у неё не было.

— Рад тебя, Нинель. — дружелюбно поприветствовал Арсений.

Когда напряжение немного ослабло, девушка с позволения хозяина квартиры зашла во внутрь. Однако стоило увидеть Иванку на кухне, как Воронцова снова напряглась. Овчарова же, унюхав дозорную, сжала левую руку в кулак. И Арсений не мог не учуять эту гнетущую атмосферу.

— Так! — хлопнул Меликов в ладоши, — Нинель, может чаю? Специально для гостей берегу.

Воронцова утвердительно кивнула. Пока пожиратель возился с плитой и чайником, Нинель присела рядом с Иванкой с такой осторожностью, будто это загадочное создание её за малейший промах уничтожит.

— Я ненадолго. — хоть эта фраза и была обращена к Арсению, но казалось, что дозорная хотела ею успокоить слепую девушку, — У меня сегодня будет ночной дозор… Вот и решила заскочить перед ним.

— Что ж… — Иванка нагнулась к уху девушки, — Будь осторожна, Нинель. По себе знаю, насколько эта служба и опасна, и трудна.

Принюхавшись Овчарова вернулась в прежнее положение как раз в тот момент, когда Меликов подал Воронцовой чашку с чаем.

— Надеюсь, тебе нравится чёрный. — рядом с чашкой пожиратель положил два кубика сахара.

— Да, спасибо. — немного покосившись на Иванку, Нинель посмотрела на пожирателя, — Мы можем поговорить наедине?

Утвердительно кивнув, Меликов подвёл Воронцову к окну. На лице Овчаровой не было никаких эмоций. Игла, что была в её руке, проколола указательный палец левой руки, и из её подушечки через секунду вместо красной крови, как у нормальных людей, появилась капля чистейшего Серата.

Тем временем Нинель показала Арсению фотографию с праелингом на стене. Меликов долго и с задумчивостью глядел на неё. И в какой-то момент Воронцовой от этого стало не по себе.

— Неужели вы ничего не скажете? — наконец, не выдержала Нинель.

— Я сам праелингом не владею. Думаю, ты знаешь, что среди пожирателей это очень редкая способность.

— Это я знаю, но неужели у вас нет хотя бы одного знакомого среди них?

В этот момент Арсений призадумался. Было ощущение, что пожиратель хотел поделиться информации, но что-то его сдерживало.

— Я могу только дать намёк. — и после долго подбора слов мужчина молвил, — Транслейт.

— Гугл что ли? — ухмыльнулась Нинель.

— Почти. Её в сообществе называют Транслейт.

— Её? Почему вы просто не скажите контакты?

— Во-первых, я и сам толком не знаю её точного адреса. Во-вторых… Нинель, я правда хочу тебе помочь, но в тоже время я стараюсь уважать её приватность. Думаю, у тебя получится её найти самой. — Арсений по-доброму улыбнулся, — Всё-таки ты не лишена сообразительности.

— Эх… Спасибо и на этом. Извините за беспокойство.

Воронцова уже собралась покинуть квартиру, как вдруг она остановилась у стола. В горле пересохло, и девушка сделала несколько глотков чая.

— Будь осторожна, Нинель. — надменно сказала Иванка.

Воронцова ничего ей не ответила. Попрощавшись с Арсением, дозорная покинула квартиру.

Очередной ночной дозор предвещал более напряжённые часы, ибо Нинель была в паре с Миланом. Хоть Лариса и успокаивала, что Спасоевич более добрее, чем может казаться, однако первая встреча уже оставила неприятный осадок.

Когда девушка прибыла в штаб-квартиру, Спасоевич сидел на кухне и что-то печатал в ноутбуке. Услышав прибытие напарницы, сербский агент лишь мелком мазнул взглядом, а после краткого: “Чао!”, - вернул своё внимание к монитору. Нинель подошла к мужчине поближе. Как оказалось, он на русском языке подготавливал форму для будущего отчёта.

— И давно ты сам отчёт строчишь? — тихо спросила дозорная.

— Пять лет уже. — Милан снова взглянул на напарницу, от его колючего взгляда, кожа девушки покрылась мурашками, — Поедем, когда я закончу. Можешь пока кофе попить.

Так Нинель и сделала. Цедя горячий напиток, девушку смотрела на татуировку сербского агента, которую теперь можно было разглядеть полностью. Белая птица с большими расправленными крыльями, вылетевшая из пламени.

— Помесь феникса и орла? — спросила Воронцова.

— Если ты о моей тату, Pile, — начал мужчина, не отрываясь от монитора, — То ты четвёртая, кто сделал такое предположение.

Затем Нинель обратила внимание, что под птицей были также вытатуированы три буквы: “N. M. B.”

— Это какое-то сокращение? — любопытство Воронцовой и не думало утихать.

— Хм… Да, любопытная Pile. — Милан снова взглянул на напарницу, — Для тебя оно расшифровывается, как: “Не лезь в мою башку.”

— Извини. — пробубнила Нинель.

— Так! — Спасоевич резко закрыл ноутбук, — Я закончил! Поехали!

Первая часть пути Милана и Нинель прошла молча. Поначалу Воронцова даже не знала, как правильно подобрать слова, чтобы не получить в ответ от серба язвительную фразочку. И всё же молча поглядывать на напарника, также действовало на нервы.