Невдалеке от входа догорала машина, судя по тому, что я услышал, принадлежащая Константину Южанину. Кроме самого Южанина пострадало еще несколько глав кланов, которые находились в непосредственной близости от взорванной машины. Среди них были двое из нашего школьного кружка по интересам и Бойнича, но он в отличие от моих однокашников отделался лишь небольшой контузией и парой царапин, потому что смог быстро отползти от эпицентра взрыва. Я стоял на ступенях дворца и, глядя на царивший вокруг хаос, наполненный криками, стонами, запахами гари и проклятьями, понимал, что, похоже, то затишье подошло к концу, и кто-то особенно нетерпеливый этим взрывом объявил, что перемирие закончилось.

Все-таки абсолютно все в этом мире относительно. Особенно, когда становится ясно, что все твои потуги ничего не стоят в столкновении с более сильным кланом. А столкновение это становится неизбежным, по одной простой причине — Аркашка Алдышев, после взрыва машины Южанина вместе с самим Константином Южаниным, находящимся в этот момент внутри, решил, что время вышло, и что надо уже разобраться с наглым выскочкой, мной, то есть, окончательно. И воссоединиться, наконец, с беглым родственничком, который такие замечательные игрушки, как порталы, умеет мастерить. Почему-то он не верил мне и моим представителям в том, что мы понятия не имеем о местонахождении его братца. Идея фикс, навязчивая и беспощадная. Это, если не брать в расчет то, что у меня есть в окружении дятел, который очень активно ему стучит, но эту мысль я сразу выкинул из головы, потому что, если бы Аркашеньке было бы точно известно, что я скрываю его брата, то он бы перешел к более решительным действиям, которые от открытых военных действий отличались бы мало гораздо раньше.

Да тут еще и воспользовавшись неразберихой, царящей в самом сердце Совета кланов, после ликвидации одного из лидеров, Громов объявился, и ни где-нибудь там, а возле «Тихой заводи» в небольшом поселке, расположенном неподалеку от моего родового гнезда, который по сути принадлежал мне, потому что раскинулся он рядом с шахтой, в которой добывали адамантины, под которыми расположились залежи алмазов, добыча которых, когда она начнется, должна стремительно повысить мои акции. Про Бойнича я молчу, потому что ему уже вроде бы некуда подниматься. И это близкое соседство к шахтам ни о чем хорошем явно не говорит, это я чуял нутром, к которому после всего случившегося начал прислушиваться и этим чувствам стараться доверять.

Я все еще стоял на крыльце, никак не в состоянии сообразить, куда идти, чтобы туда могла подойти моя машина и забрать меня уже отсюда, когда раздался звонок вызова. Настроив вызов только на звуковой прием, и сунув в ухо наушник, активировал прием.

— Виталий Владимирович, — голос Вихрова в ухе заставил напрячься, потому что он никогда не звонил просто так, только во время очередной катастрофы, с которой не может справиться самостоятельно. — У нас проблемы.

— Ну кто бы сомневался, — пробормотал я. — Уж не я — это точно. Какого рода проблемы?

— Все те же, — Вихров вздохнул и весьма неохотно, надо сказать, добавил. — Аркадий Алдышев. — Я невольно нахмурился, и как этот крендель умудрился везде поспеть? И только после почти минутного напряжения мозга, я сумел вспомнить, что Аркашки-то на заседании Совета не было. Алдышевых его более адекватный кузен представлял.

— И что он пытается сделать? — ну не может же он вот так прямо среди белого дня налет на укрепленный промышленный комплекс устроить? Хотя… Мой взгляд остановился на догорающей машине Южанина, почему это не может? Очень даже может.

— Он покупает четырнадцатый квадрат, и теперь его люди начинают там располагаться, — Вихров замолчал, я же, вынув наушник из уха громко и весьма эмоционально выматерился, чем заслужил укоризненный взгляд секретаря Совета Юрия, стоящего на крыльце рядом со мной. Плевать, это не его пытаются лишить всего, что нажито непосильным трудом. Вернув наушник на место, я дослушал конец произносимой Вихровым фразы, по которой, несмотря на то, что начала я не слышал, все было предельно понятно. — … и у нас с ними сейчас будет общая граница по периметру, что существенно осложняет защиту комплекса.

— Что… — я откашлялся, и уже нормальным голосом произнес. — Что я могу сделать, чтобы хоть немного изменить текущее положение в нашу пользу?

— Вариантов на самом деле два: вручить Аркадию Евгения Алдышева, желательно перевязанного красной лентой, что, я так понимаю, будет сопровождаться еще более нежелательными последствиями, или же… — Вихров ненадолго замолчал, обдумывая что-то, а затем скороговоркой произнес. — Или же нам нужен тот порошок, который вы, Виталий Владимирович, использовали для пуль, при небезызвестных событиях. И нужно этого порошка много. Тогда у нас появится вполне реальный шанс поставить уже эту половину семейства Алдышевых на место, или же даже вовсе от них избавиться. Тогда клан Алдышевых скатится настолько, что можно будет и остатки к рукам попытаться прибрать. Ну так что, на каком варианте остановимся? Учитывая, что порошок, как я понимаю, весьма редкий, а от этого ценный. Ну, а Евгений Алдышев скоро здесь окажется. — Я потер лоб. Дилемма, мать вашу. Я посмотрел на напряженную вторую половину неадекватного семейства, который, как и я озирался по сторонам, стоя рядом со своим, искорёженным взрывом лимузином, находившемся рядом с автомобилем Южанина во время взрыва. Если бы он находился в этот момент в своей машине или непосредственно рядом, то у нас было бы на один труп главы клана больше, нежели мы имеем сейчас. Возможно, есть и третий вариант, но он идет на грани безумия и фола, поэтому оставим его в мыслях, как запасной. Ведь даже, если мне и удастся заключить временное перемирие с более адекватным, не изливающим тестостерон на все, что движется, Алдышевым, гарантии на то, что он не продолжит семейное дело никакой нет. Да и если бы он хотел избавиться от родича, то давно уже сделал бы правильные шаги в этом направлении и заручился поддержкой более значимых кланов на взаимовыгодных условиях. Видимо, двоевластие его устраивает, а думать, что этот врыв дело рук Аркашки, не позволяет логика и здравый смысл, потому как Алдышевы ничего не поимеют от смерти Южанина. Наверное. Я тряхнул головой, прогоняя поток мыслей и, наконец, медленно ответил.

— Первый вариант неприемлем. Вот вообще никак неприемлем. Когда Алдышев прибудет, — я огляделся по сторонам, никого не заметив, даже Юрий уже свалил куда-то, а я и не заметил, как остался на крыльце один. Тем не менее, понизив голос, продолжил. — Когда Алдышев прибудет, думаю, что его стоит разместить или в двенадцатом, или же вообще в одиннадцатом квадрате, во избежание, так сказать. Что касается порошка… — Я помотал головой, представляя себе, как я буду крепкие, в общем-то, камни в этот самый порошок перемалывать, и вздрогнул. Это если они примут меня и активируются в моем присутствие. — Я попробую что-нибудь придумать. Сколько у нас есть времени?

— Не знаю, точно не скажу. От трех дней до недели. — Ответил Вихров. — Раньше они не нападут, потому что не успеют подготовиться, а позже… просто не выдержат.

— Значит, за ориентир нужно брать три дня, — к крыльцу подъехала машина, в которой я узнал свою. Сергей открыл дверь, предлагая сесть уже в машину и не позориться, щеголяя в столь оригинальном наряде. — Я уезжаю, Саша, возможно даже, со мной нельзя будет связаться. Но я постараюсь вернуться в срок.

— Есть еще одна проблема, — после некоторого замешательства сказал Вихров, за секунду то того, как я хотел отключиться.

— Ну, — поторопил я его.

— В общем, прямо в центре одиннадцатого квадрата появился некий сумасшедший, назвавшийся Егоровым, который ищет некого Володьку. Вам что-то известно про это?

— Твою мать, — сквозь зубы процедил я, — где находится Кирилл и сотоварищи?

— Они заняты неким вашим поручением, и по общей связи детали не сообщают, — напряженно ответил мне голос командира.