— Сава, слезь уже с меня, раздавишь, — я скатился с Эльзы, и она села, пытаясь пригладить растрепанные волосы. — Черт знает что! Мы сегодня же возвращаемся домой.

— Как скажешь, — раздавшийся гудок вызова в ухе, заставил машинально принять вызов.

— Надеюсь, ты понимаешь, зачем я просила тебя посетить это мероприятие, — ровный голос Системы вызвал непроизвольные конвульсии.

— Ты все знала, и не предупредила, — прошипел я так тихо, что даже сам себя не расслышал. Но это не помещало расслышать ей.

— В этом не было необходимости. Император Фридрих был способен справиться с ситуацией и предупредить направленную именно на него и его семью угрозу.

— Зачем они вообще полезли? Не совсем же идиоты.

— Императоры крайне редко демонстрируют свои возможности на подобном уровне. И ты должен был увидеть и прочувствовать, на что способен император. Кресло в зале Совета Кланов должно обрести владельца до конца этого года.

— Меня? — я зло усмехнулся.

— Это не обязательно. Может быть кто угодно из претендентов, а ты слишком беспечен в последнее время. Они сейчас уязвимы, так же, как и ты. Найди способ разговорить Громова.

И она отключилась. У меня же не было сил даже на то, чтобы материться. Вот дрянь неадекватная, такая же как ее создатели. Столько ошибок можно было бы избежать, если бы она хоть раз предупредила вовремя и не загадками, а сказала прямо!

— Сава, тебе плохо? — я посмотрел в глаза Эльзы и увидел в них обеспокоенность.

— Да, мне плохо, но я обещаю тебе, ты выйдешь за меня и как можно скорее. А теперь поехали уже домой, приготовимся к свадебному ритуалу.

— Виталий Владимирович, с Громовым наметились определенные сдвиги, — я смерил Алдышева задумчивым взглядом. Спать я сегодня так и не лег, не считать же пары часов отдыха в дирижабле, которые я провел над осмыслением произошедшего в Милане, большую часть времени, чего греха таить, мысленно восхищаясь мощью императора, да все мусолил слова этой сучки, не до конца понимая, что она имела в виду, говоря о моей беспечности.

Только под утро, нам удалось прилететь домой, учитывая некую возбуждённость собравшихся в Милане масс, пребывающих в твердой решимости смыться из этого города побыстрее и подальше, поэтому вылет нам разрешили несколько часов назад, когда подошла наша очередь. Я даже не столько устал физически, сколько был морально вымотан, но сегодня предстояло довольно важное мероприятие, поэтому, как бы не хотелось поспать и поваляться в кровати, все равно необходимо было подниматься и наводить марафет, ну и еще раз перечитать условиях брачного соглашения, которое переписывалось в рекордные сроки буквально на коленке. Если раньше речь шла о полноценном слиянии и вливании клана Савельевых в клан Бойнич, то в связи с таким подарком судьбы в виде клана Алдешева, этот вариант событий больше не обсуждался. Слишком жирный кусок, и подавиться им Ульмасу я не обещал. Поэтому после прилета, первым делом Андре вместе с Кириллом отдали мне на утверждение окончательную версию договора, которая удовлетворяла бы обе стороны. Хотя, Андре поинтересовалась, а нужен ли мне вообще в данных реалиях союз с Бойничами, правда, потом сама ответила на свой же вопрос, что мало занять место, надо еще и усидеть на нем, а под покровительством влиятельного родственника, это сделать будет гораздо проще.

— Евгений, вы вообще в курсе, что я сегодня женюсь? — задал я вопрос, на который получил совершенно гениальный ответ.

— И что? Вы женитесь в полдень, сейчас еще семь утра. Вы же не невеста, чтобы с самого раннего утра приготовлениями заниматься? Вам получаса хватит, чтобы принять душ, расчесаться и надеть смокинг. Тем более, эти старые обряды выкупа и других нелепых танцев, к счастью, ушли в небытие. А Громов может оказаться нестабильным. Сейчас он вполне адекватно реагирует на вопросы и внешние раздражители, но в любой момент может уйти в себя, как уже происходило неоднократно.

— Хорошо, я сейчас приеду, — было проще действительно приехать, чем весь день отбиваться от его звонков. Он же догадается позвонить прямо во время ритуала, потому что я до конца не был уверен, что он вспомнит, что приглашен на этот самый ритуал. Оставалась небольшая надежда на Любашу, но почему-то я до конца не был уверен, что даже ей под силу вытащить Евгения из той страны грез, в которой, если он в нее погрузиться, никакие внешние раздражители уже на него действовать не будут. Потянувшись, я поднялся с постели и попытался сделать несколько энергичных движений. Вроде бы рана начала затягиваться. Овчинниковы быстро взяли меня в оборот и теперь мучили на пару с Егоровым и Любашей. Что уж они делали, я не знаю, но сейчас на том месте, где еще недавно была зияющая дырка с никак не приживающимся имплантатом, теперь начал формироваться грубый рубец. Рана еще доставляла мне уйму неудобств, но я уже не находился в предобморочном состоянии каждый раз, когда руку простреливала просто адская боль, а уж с небольшим дискомфортом можно и ужиться.

Натянув джинсы и джемпер, я вызвал Сергея, и вызвал новостные каналы. Просмотрев строчки новостей так и не увидел освещение того, что произошло в Милане. Похоже, Фридрих решил замять это дело, не подогревая оппозицию, которая, похоже, как раковая опухоль пытается расползтись по всему миру. Чисто рефлекторно, я посмотрел вчерашнюю сводку торгов, что делал каждое утро и с удивлением обнаружил, что стоимость акций моих предприятий довольно значительно увеличилась, особенно после того, как начала мусолиться тема на всех новостных каналах о нашей с Эльзой свадьбой, дата которой не разглашалась и на которую никто из репортеров приглашен не был. Теперь я довольно уверенно занимал семнадцатое место и от первой десятки меня отделало совсем немного. Думаю, войти туда без мыла все же не получится, но закрепиться уверенно в первой двадцатке мне будет по силам.

От Кузи больше не было вестей, и ни я, ни Любушкин так и не смогли с ним связаться. Но и вестей о его гибели не поступало. Неужели наш Кузя сумел внедриться настолько глубоко, что любое постороннее движение может вызвать подозрение? Тогда он просто чудовищно рисковал, попытавшись предупредить меня насчет покушения на императора Фридриха. Сидя внутри зала показов, мы не были в курсе, что на улицах параллельно с попыткой покушения началось стихийное восстание, но его быстро подавили, причем в подавлении принял участие Фридрих, который в тот момент пребывал в ярости и жаждал крови. Правы были прожженные главы кланов тогда на экстренном сборе Совета в том, что Император вполне способен контролировать подобного рода ситуацию. Немного, правда, становилось обидно, что этим императором мне не стать, не представляю себя владеющим настолько огромными силами, но, может, это и к лучшему, я с горсткой неадекватных умников совладать не могу, куда на гораздо большие высоты заглядывать.

А вот в нашей стране было подозрительно тихо. Никто не пытался выступать, и вообще, с этой стороны все было относительно спокойно, и это было не к добру. Поэтому-то я сейчас, вместо того, чтобы готовиться к ритуалу бракосочетания, поеду в лабораторию тринадцатого квадрата и попробую поговорить с так называемым рупором оппозиции, Николаем Александровичем Громовым, потому что смерть Софьи Волковой вряд ли смогла так серьезно отразиться на радикально настроенных недореформаторах. Вот когда об этом станет известно, не удивлюсь, что страну захлестнет волна спонтанных неорганизованных на верхах стычек, но пока тело Софочки лежит в центральном морге Совета Кланов, путь все думают, что она исчезла, как и сам Громов.

Передел собственности в стране продолжался и захватывал все большие и большие территории. А ведь я подумывал о расширении, причем не в районах столицы и вообще Европейской части, а где-нибудь за Уралом. Надо бы туда съездить, осмотреться, но это потом. Сейчас главное производство в шахте запустить, потому что буквально вчера тот инженер, которого взяли в оборот адамантины, притащил подробный и выверенный план наших дальнейших действий. Бойнич дал отмашку, и скоро у нас должна появиться первая партия алмазов. Ну, а дальше, будем смотреть на рентабельность. Нужно еще камни оценить, а то, может быть, там дерьмо тусклое залегло, пока не поднимем — не узнаем.