Одним из таких неологизмов века электроники стало слово «рыболов». «Рыболов» — это тот, кто беспорядочно и анонимно просматривает все информационные сети и сводки новостей, но сам никогда не отправляет посланий. «Рыболов» просто раскидывает свою сеть, сидит и наблюдает за происходящим. Другие о его существовании не подозревали.

В прошлом, когда информационное пространство ограничивалось лишь несколькими компьютерами, находившимися в распоряжении властей и ученых, Харолд В. Смит, просматривая и беспрепятственно выуживая ценные сведения, постоянно следя за ходом информационных потоков, каждый раз с нарастающим ужасом думал, что наступит день, когда каждый средний американец обзаведется собственным компьютером и станет делать то же самое.

Харолд В. Смит страшился этого дня. Нет, в общем-то ничего особенного. В том, что компьютером обзаведется каждый средний американец, есть и свои положительные стороны, но...

Больше всего тревожила Харолда В. Смита перспектива информационного взрыва. Поскольку в такой ситуации резко возрастет нагрузка на системы КЮРЕ. Ведь организация получала информацию с нескольких уровней: частично путем прослушивания телефонных разговоров, частично — прочими незаконными методами.

КЮРЕ внедрило своих агентов повсюду — от Агентства национальной безопасности до Министерства сельского хозяйства. Сообщения поступали по почте, телефону или с оказией, а в последнее время — электронной почтой. И ни один информатор не ведал, что работает на Харолда В. Смита. Впрочем, многие из них считали, что связаны с ЦРУ.

Итак, данные поступали к Смиту непрерывным потоком. Большая их часть шла, что называется, в корзину, то есть стиралась из памяти компьютеров в силу своей незначительности. Часть хранилась в памяти с целью дальнейшего использования или изучения. Но была и еще одна, совсем малая толика — информация, на которую следовало откликаться немедленно.

Распространение персональных компьютеров и прочих электронных средств обмена информацией привело к невиданному расширению области доступных почти каждому данных, которую теперь следовало контролировать Харолду В. Смиту.

И он незаметно для всех занимался своим делом. Совсем недавно, например, изобрел такой адрес для электронной почты, который нельзя было отследить, вернее, его никак нельзя было связать с санаторием «Фолкрофт», а уж с самим Харолдом В. Смитом тем более.

Чуть раньше глава КЮРЕ разработал специальные программы, чтобы вылавливать из сети интересующие организацию события и названия.

И никакие компьютеры и шифровальщики в мире не могли внедриться в систему отобранных КЮРЕ данных. На это был способен лишь разум гения. Вот потому-то Харолд В. Смит и продолжал спокойно заниматься своим делом.

Он распределил информацию по группам, обозначив каждую своим знаком. По сути, такой код являлся электронным эквивалентом граффити: большую часть этих символов можно было просто нацарапать карандашом на клочке коричневой оберточной бумаги.

От внимания Смита не ускользали и самые незначительные на первый взгляд новости. Он выработал весьма оригинальный способ обработки этого потока тривиальной ерунды, зачастую содержавшей крупицы ценнейшей информации. Способ представлял собой своеобразную трансформацию метода быстрого чтения, при котором читатель быстро пробегает страницу глазами, подсознательно выхватывая из текста самую суть.

И когда сам шеф КЮРЕ применял метод скорочтения на деле, глаза его так и выхватывали ключевые слова. Смит уподоблялся процессору по обработке данных.

Перед ним уже промелькнул целый свиток, составленный из беспорядочно отобранных сведений, потом вдруг глаз зацепился за некое слово, и шеф КЮРЕ рефлекторно потянулся к «мышке».

Смит даже не успел зафиксировать его в памяти. Теперь же на экране высветилось таинственное: Санонджо.

Смит протер усталые серые глаза.

— Санонджо? — пробормотал он и нажал на пакую-то клавишу. Тотчас появился текст в рамочке:

«Санонджо: такого понятия не существует».

Зная, что репортеры зачастую страдают неграмотностью и небрежностью, Смит на всякий случай попробовал несколько других вариантов — Синанджо, Сананджу, но всякий раз в рамочке возникала та же надпись.

Пришлось вызвать на экран сам текст — краткий обзор новостей из Юмы, штат Аризона. Смит внимательно изучил его.

"Аризонский вирус (АВ)

Новая форма хантавируса способна стереть с лица земли небольшую группу индейцев, которые веками жили в юго-западной части Аризоны. Племя санонджо в пустыне Соноран мирно соседствовало с другими индейскими племенами навахо и хопи, а также белыми. Сохранившиеся письмена свидетельствуют о том, что индейцы санонджо никогда ни с кем не воевали. Теперь же, с распространением нового вируса, смерть как косой стала косить этих славных жизнелюбивых людей".

Смит подвел курсор к слову «хантавирус» и прочитал:

«Хантавирус: род аэробного вируса, источником и распространителем которого предположительно являются грызуны. Обнаружен в их кале. Впервые открыт во время войны с Кореей путем клинических исследований, проводимых врачами армии США. Название происходит от реки Хантаан. Симптомы как при легочной пневмонии — кашель, озноб, быстрое ухудшение состояния, далее кома. Смерть может наступить через сорок часов после заражения, если сразу же не начать лечение».

— Странно... — пробормотал Смит.

Сводка новостей в целом оказалась малоинтересной, за исключением разве что этого слова, «Санонджо», вызвавшего определенные ассоциации.

А час спустя, когда глаза уже совсем устали. Харолд В. Смит отключил компьютер и озабоченно нахмурился.

«Только зря время потратил», — решил он в конце концов.

Тайна происхождения Римо по-прежнему оставалась неразгаданной. Но ведь должен же быть хоть какой-то след, пусть даже еле заметный! Впрочем, такой информацией его умные машины все равно не располагали. В этом Харолд В. Смит был совершенно уверен.

Проснувшись, Римо обнаружил, что ноги у него онемели.

Туша полярного медведя остыла и давила на него всей своей тяжестью.

Римо выполз на свет и немедленно приступил к делу.

Начал он с горла — там теплый белый мех был особенно густым.

С помощью одного ногтя, специально отращенного и заточенного — на одну восьмую дюйма длиннее, чем остальные, — Римо принялся рвать толстую неподатливую шкуру. Ногти его, как и положено мастеру Синанджу, обладали невиданной крепостью и остротой в отличие от ногтей простых смертных, которые губили свое здоровье и силу, поглощая жирную говядину, молочные продукты, злоупотребляя табаком и спиртным.

Чувствуя, как под воздействием неумолимого арктического холода из поджарого тела уходят тепло и энергия, Римо впивался в медвежью плоть все глубже, пока наконец на горле зверя не появилась рана — кровавая, зияющая, открывающая доступ к мышцам и позвоночнику.

Римо тут же взгромоздился на тушу верхом и, помогая себе коленями, принялся рвать мех дальше, по направлению к хвосту.

Покончив с этим, то есть практически разорвав медведя пополам, он стал лихорадочно соображать, как бы поаккуратнее снять с половинок шкуру.

Лютый холод по-прежнему высасывал из него энергию и тепло с удручающей быстротой. Интуиция подсказывала, что калорий ему явно не хватает и дальнейшая возня с тушей этого монстра, по всей видимости, минут через двадцать приведет к тому, что он просто-напросто умрет на безжалостном морозе.

Пришлось бедолаге заползти в разъятую на две части тушу, обложиться толстыми кусками желтоватого жира и сырого мяса и, чтобы сберечь энергию, погрузиться в сон.

Правда, на этот раз ему ничего не снилось.

Капитан катера канадской береговой охраны под названием «Маргарет Трюдо» был настроен по меньшей мере скептически.

Но этот странный человечек, этот старик азиат, просто сходит с ума от волнения! Такое не сыграешь. Старик явно взволнован и возбужден.