– Я отправлюсь вместе с тобой, – сказала Кара, обращаясь к Никки. И это была вовсе не просьба.

– В таком случае я отправляюсь вместе с Зеддом, – сказала Рикка. – Необходимо, чтобы кто-то из нас приглядывал за ним.

Зедд бросил в ее сторону недовольный взгляд, но промолчал.

Кара поглаживала светлую косу, обхватив ее ладонью.

– В этом есть смысл. Итак, решено.

Это выглядело так, будто именно эти двое решали, какие действия дальше совершать. Никки начала по достоинству оценивать удивительное терпение Ричарда.

– Давайте собирать вещи, скоро рассвет, – сказал Зедд.

Никки, взяв Рикку за локоть, отвела ее в сторону.

– Как только переоденусь, я исправлю обратно эту ночную рубашку, чтобы ты смогла упаковать ее вместе со своими вещами.

Рикка улыбнулась.

– Хорошо.

Никки решила, что той приятно иметь хоть что-то красивое, заметно отличающееся от одежды морд-ситов.

Она сосредоточилась на этой радостной мысли, чтобы отвлечься от нервного напряжения от предстоящего путешествия в сильфиде. И на сей раз рядом не будет Ричарда, готового помочь.

– Что это? – прошептала Дженнсен молодой женщине, ползущей впереди нее через высокую сухую траву.

– Тсс, – прошипела вместо ответа Лори.

Лори с мужем отправились в безлюдную местность пособирать поздний урожай дикого инжира, растущего среди невысоких холмов. Занятые работой, они разделились, расходясь все дальше. День стал клониться к вечеру, и Лори собралась возвращаться в город, но никак не могла найти своего мужа. Он словно бы исчез.

В полном смятении она со всех ног бросилась в Хотон, просить помощи у Дженнсен. Из-за спешки Дженнсен решила оставить свою любимую козу, Бетти, в загоне. Бетти, разумеется, от этого была в восторге, но Дженнсен больше беспокоилась о том, чтобы найти мужа Лори. К тому времени, когда небольшой отряд прибыл сюда вести поиски, солнце давно уже село.

Пока Оуэн, его жена Мерили, Энсен и Дженнсен цепочкой прочесывали низкие холмы, пытаясь найти пропавшего мужа Лори, сама она нашла нечто совершенно неожиданное. Находка потрясла ее. Она не могла сказать, что это, но хотела, чтобы Дженнсен поскорее увидела это сама, и еще хотела, чтобы Дженнсен помалкивала об этом.

Лори осторожно подняла голову, вглядываясь в ночь. Она замерла и тут же склонилась назад, чтобы Дженнсен услышала ее шепот.

– Вот оно.

Уже зараженная явным ощущением тревоги, охватившим Лори, Дженнсен осторожно вытянула шею, всматриваясь в темноту.

Гробница была открыта.

Огромный гранитный памятник Натану Ралу был сдвинут в сторону. Из-под земли пробивался свет, образуя мягко светящийся сигнальный маяк в темной сердцевине звездной ночи.

Разумеется, Дженнсен знала, что на самом деле это не гробница Натана Рала. Хотя Лори не подозревала об этом.

Когда-то давно, когда Натан и Энн пребывали здесь с ними, Натан обнаружил эту гробницу, на которой написано его имя. Он обнаружил также, что то, что казалось нелепой гробницей на этом древнем кладбище, в действительности было входом в тайные подземные хранилища, полные книг. Натан с Энн поведали Дженнсен, что этому тайнику тысячи лет и что все это время он был защищен магией.

Дженнсен этого не понимала; она не обладала магией. Она была невидимой дару – «дырой в мире», как называли подобных те, кто обладал магией, поскольку были неспособны использовать дар, чтобы почувствовать таких, как Дженнсен. Она была редчайшим существом – Столпом Творения.

Она и люди, окружавшие ее в Бандакаре, все были Столпами Творения. Еще в древние времена было замечено, что когда лишенный дара отпрыск обладающих магией вступает в близкие отношения с обыкновенным человеком, но обладающим хоть едва заметной искрой дара, то все дети от таких брачных союзов будут лишены даже намека на присутствие дара. Скитаясь по свету, они разносили скрытую потенцию к искоренению дара во всем человечестве.

В древности проблема с растущим числом людей, абсолютно лишенных дара, решилась радикально: их всех собрали вместе и предали изгнанию.

Особенно это касалось потомков Лорда Рала. Рождения детей, абсолютно лишенных дара, были чрезвычайно редкими, но по мере того как обладатели этих особенностей подрастали, подобная аномалия распространялась дальше, охватывая рядовых граждан. Когда из Бандакара выслали всех подобных людей, каждый ребенок из Ралов подвергся проверке. Если обнаруживалось, что он родился с изначальным отсутствием дара, ребенок немедленно предавался смерти, чтобы остановить дальнейшее распространение этого свойства среди основной массы населения.

Дженнсен, родившейся в результате очередного насилия Даркена Рала, удалось избежать проверки и спастись от такой участи. И когда Лордом Ралом стал Ричард, устранение подобного порока стало его долгом. Но Ричард счел отвратительным такой метод и не стал делать ничего подобного. Он полагал, что Дженнсен и другие ее рода имеют такое же право на жизнь, как и он сам. Он был искренне рад обнаружить, что у него есть сводная сестра – и не важно, лишена она изначально природного дара или нет. Он приветствовал ее скорее с распростертыми руками, чем с жестокими намерениями, как она когда-то ожидала.

Ричард прекратил выселения и дал этим людям свободу, позволяя им жить их собственной жизнью. С того момента, как Ричард стал Лордом Ралом, отсюда никого не выселяли, а, наоборот, к ним относились радушно, в том числе и к Дженнсен. Несмотря на то, что отделяющий этих людей от всего остального мира барьер был важен для сохранения магии внутри человечества, Ричард разрушил его.

Поскольку разделительный барьер оказался разрушен, много жителей Бандакара оказались захвачены Имперским Орденом и вывезены, чтобы быть использованными для улучшения породы – чтобы поскорее разделаться с магией. После того как Имперский Орден ушел из Бандакара, большинство оставшихся здесь людей решили пока не покидать землю своих предков. Они хотели побольше узнать об окружающем мире, прежде чем принять решение, что делать дальше.

Дженнсен чувствовала свое родство с ними. Привыкнув прятаться всю жизнь из страха перед смертью за преступление, заключающееся в факте ее рождения, она, в некотором смысле, пребывала в подобии изгнания. Но она сдружилась с этими людьми, узнавшими, что Бандакар является частью их нового, теперь расширившегося мира. Это великое изменение и энтузиазм в строительстве новой, их собственной жизни, полной перспектив и возможностей, стали общими для всех них.

Лори же явно страшилась новых угроз, появившихся ввиду расширения их мира. Когда армия Имперского Ордена шла в поход, все местности вдоль ее пути подвергались ужасной опасности. Для рожденных с полным отсутствием дара это было хорошо знакомое ощущение.

Дженнсен не представляла, кто сейчас может находиться в этой гробнице. Она, логически рассуждая, предположила, что это могут быть Натан и Энн, вернувшиеся, чтобы забрать понадобившиеся им книги из давно забытой подземной библиотеки. Эти книги фактически тоже были изгнаны, спрятаны в недоступном месте, отгорожены от остального мира барьером, который никто не мог пересечь, пока Ричард не разрушил его.

Дженнсен рассудила, что там, в гробнице, мог быть и сам Ричард. Натан и Энн очень давно отправились вместе с Томом на его поиски. И если преуспели в этом, то наверняка рассказали об этой подземной библиотеке. Возможно, он и вернулся, чтобы самому посмотреть на нее или, быть может, отыскать здесь что-то особенное. Дженнсен так хотелось вновь увидеть брата! Сама эта мысль заставляла ее трепетать от волнения.

Хотя она и осознавала, что это мог быть кто-то еще – некто, кто мог причинить всем им только вред. Именно эта мысль удерживала ее от того, чтобы броситься скорее к этой гробнице.

Несмотря на то, что ей хотелось пойти и взглянуть, не Ричард ли там, жизнь, проведенная вместе с матерью в бегах, приучила ее к обостренному чувству осторожности. Так что она беззвучно припала к земле, ловя малейшие намеки на то, что позволило бы узнать, кто это мог бы быть в этой гробнице.