Флинкс решительно зашагал мимо Клэрити. Она не сдвинулась с места.

— По-твоему, это так легко? Да что ты знаешь о пещерах и подземных пустотах? Крупные пещеры, которые вместили бы целый город, частенько соединяются такими тесными и низкими проходами, через которые пролезет разве что годовалый ребенок. Ну еще чуть-чуть, еще немножно, и все может оказаться позади, но вместо этого даже ползком на брюхе не можешь продвинуться ни на пядь, как бы ты ни упирался ногами. Даже пыль с лица смахнуть нечем — рукой не шевельнешь. Возможно, тебе удастся подползти настолько близко, что ты увидишь перед собой новую пещеру, но в следующий момент лаз сузится на два сантиметра, и ты застрял, тебя не пропихнуть вперед и не вытянуть назад. Останется только лежать там, пока не отощаешь и не сможешь пролезть.

— Заткнись!

Клэрити разревелась. Ей было безразлично, как она при этом выглядит, все равно сидеть в этой ужасной пещере, которая превратилась в их будущую гробницу. Уж лучше было попасть в плен к бандитам, лучше терпеть от них унижения, чем ждать медленной смерти в каменной ловушке.

— Ф-ф-флинкс, я не хочу умереть здесь.

— Мне как-то все равно — где, — хладнокровно отозвался он. — Для меня гораздо важнее — когда. И главное — не сейчас. Пойдем, не будем понапрасну терять время. Как ни крути, а нам придется идти в обход — ползком, шагом, карабкаться вверх, спускаясь вниз, но идти. Говорю тебе, другой выход должен быть обязательно!

Они пустились в путь вдоль стены, следуя в северном направлении по светящемуся компасу Флинкса. Это была одна из сотен функций его замечательного хронометра. Флинкс надеялся, что они быстро отыщут проход, ведущий к дальним помещениям какой-нибудь другой исследовательской компании. Но Клэрити оказалась права. Он мог назвать себя знатоком космических бездн, но о подземных действительно имел самое смутное представление.

Первая проблема заключалась в том, что поверхность у них под ногами была неровной. Несмотря на постоянные усилия держаться на одной глубине, они вскоре обнаружили, что опускаются все глубже. Да и стена, которая осталась у них слева, почему-то не изгибалась плавно по направлению к порту, а тянулась изломанной линией, раздваивалась, образуя новые коридоры, пока, наконец, они перестали понимать, где кончается старая стена и начинаются новые.

Самый тесный лаз мог привести их к спасению, в то время как самый просторный чаще всего кончался завалом. Беглецы предполагали, что отыщут дорогу, ориентируясь по ветерку, проникающему с запада, но отверстия в потолке в несколько сантиметров в ширину и несколько сотен метров в высоту хорошо пропускали воздух с поверхности. В результате образовывались воздушные завихрения без четкого направления, а потому бесполезные.

Яркие трубки, которые они захватили с собой, мало чем помогали им избавиться от чувства полной дезориентации. Флинкс понятия не имел о планировке порта и знал только направление, в котором они следовали. Клэрити же, все еще напуганная темнотой, пребывала в растерянности. Следует отдать ей должное, она держалась из последних сил, не впадая в истерику, чтобы не растерять последние крохи надежды.

— Может, оно и к лучшему, что мы опускаемся вниз, — рассуждала она, пытаясь убедить себя, что нет худа без добра. — Под «Колдстрайпом» были низкие уровни. По-моему, под портом располагаются обширные хранилища. Главное для нас — не забраться чересчур глубоко, а не то мы пройдем под ними и выйдем с другой стороны.

— Мы найдем выход. Или что-либо поблизости от него, — сказал Флинкс с уверенностью, которой вовсе не испытывал.

Они прошли какое-то расстояние, несколько раз останавливаясь на привал, чтобы перекусить, и снова двигаться дальше. Флинкс начинал понимать, что здесь недолго тихо сойти с ума. Его мало утешили слова Клэрити о том, что многие геологи предполагали существование системы пещер вдоль всего континента. Проход, ведущий к пещерам других компаний, так и не обнаружился. Даже не спуская глаз с компаса, заблудиться в этом лабиринте не составляло никакого труда.

Дикие фотоморфы разбегались в стороны, испуганные лучами их трубок. Как-то раз беглецы наткнулись на какое-то невидимое существо, ткущее удивительно яркую светящуюся паутину розового цвета. Флинкс и Клэрити предельно осторожно обошли липкие нити и предпочли полюбоваться паутиной на расстоянии, зная, что там они не привлекут к себе внимания ее хозяина.

Оказалось, что следовать прямым маршрутом здесь невозможно. Чем дальше они шли, тем труднее было определить, близко ли от них расположена колония. Исключительно ради Клэрити Флинкс придерживался положительной точки зрения. Но после нескольких дней блуждания среди сталагмитов, не повстречав ни разу признаков присутствия людей или транксов, Флинкс чувствовал, что надежда оставляет его самого.

Настроение Пип и Поскребыша полностью отражало душевное состояние их хозяев. Они почти не летали, а большей частью сидели, нахохлившись, как на насесте, на плече или на руке. Присущей им обычно прыти и любопытства как не бывало. Флинкс понимал, что заторможенность Пип — это не что иное, как отражение его собственной подавленности. Это был дурной знак.

Одни только гигантские размеры подземных пустот заставили его частично расстаться с былой самоуверенностью. За это время они могли пройти мимо полудюжины тоннелей, которые вывели бы их прямиком к порту. Но вместо этого они попадали либо в тупики, либо в проходы, которые постепенно сужались до толщины лезвия ножа. Клэрити все время повторяла, что карабкаться вверх — это лишь заново затеряться в другой пещере.

Вот если бы только им удалось подобраться поближе к колонии, увидеть вдалеке мерцающий свет, услышать хоть какой-нибудь шум! Но вокруг раздавалось лишь журчание воды, пронзительные визги ночных обитателей и странные, леденящие душу шорохи. Их издавали какие-то тени, которые тотчас ныряли во мрак, лишь только в их сторону падал луч осветительной трубки.

— Мне кажется, они действительно задумали уничтожить здесь все, не один только «Колдстрайп», — сказала Клэрити на третий день блуждания в подземелье.

— Откуда ты знаешь? — спросил Флинкс, пытаясь протиснуться сквозь узкий проход между рядами сталагмитов.

Клэрити последовала за ним, опасаясь разбить свою драгоценную трубку о торчащие в разные стороны отростки.

За последние дни свет их трубок несколько потускнел. На первый взгляд это было не слишком заметно, но и этого оказалось достаточно, чтобы Клэрити впала в панику. Она не ныла, не впала в истерику, но Флинкс видел и без этого, что с ней творилось. Она сохраняла спокойствие немалым усилием воли.

— Если они в состоянии подчистую уничтожить всю колонию, завалить все до последнего коридора, все освоенные пещеры, то наверняка им придется сочинить какую-нибудь правдоподобную версию, например, о глобальной катастрофе. Они могут попробовать заявить, будто прибыли сюда для какого-нибудь своего эксперимента или же для мирной акции протеста, а вместо этого обнаружили, что вся колония разрушена недавним землетрясением или чем-то еще. В общем, представят дело таким образом, что во всем виновата стихия. А если им удастся сочинить что-нибудь сносное, то отдел Содружества, в чьем ведении находится этот сектор, даже не сочтет нужным послать сюда свою собственную инспекцию. Ну а потом бандитам ничего не стоит убедить власти, что дальнейшее освоение Длинного Тоннеля бессмысленно. Для этого не надо прикладывать слишком много усилий, достаточно показать компетентной комиссии видеозапись поверхности планеты. И тогда те, не раздумывая, внесут ее в запретительные списки. С исследованиями здесь будет покончено навсегда. Но для этого им придется уничтожить всех до последнего, не только ученых, но и управляющий персонал. Всех.

Они прошли некоторое расстояние молча.

— Иногда, — наконец произнес Флинкс едва слышно, поднимая трубку, чтобы лучше осветить дорогу, — те, кто на словах печется о сохранении жизни, в действительности признают только свои цели. Частенько их совершенно не интересует такое проявление жизни, как существование их братьев — людей.