— Сейчас проверю, подойдет ли она к нагрудной лампе. Сдается мне, ее легче вскрыть. Вы только не торопите меня. Вот уж будет комедия, если я ее уроню и она закатится в какую-нибудь трещину.

Замена батарейки заняла у них не меньше часа, когда при нормальном освещении на эту процедуру ушло бы несколько секунд. Флинксу хотелось убедиться, что все сделано правильно. И лишь когда у него не осталось сомнений, что батарейка плотно сидит в гнезде, он решился отстегнуть ремни от тела ее бывшего владельца.

— Ну, чего ты еще ждешь? — подстегивала его Клэрити. — Попробуй нажать на выключатель.

— Я еще не готов. Надо сделать еще кое-что.

Сосредоточившись, как его учили сумакреа, он представил гигантскую жаркую вспышку. Ему удалось создать образ, по силе в десятки раз превосходивший фотоморфа. Может, это было и слишком, но лучше не рисковать. Ведь луч фонаря может нанести невосполнимый ущерб чувствительным органам сумакреа. Воздыхатель и Тугодум тотчас поняли его намерения и повернулись к нему лицом, чтобы глаза были обращены в противоположную сторону.

Флинкс настолько был озабочен глазами проводников, что совершенно позабыл предупредить Клэрити и Совелману. Поэтому, когда зажегся свет, все трое, кто громче, кто тише, вскрикнули от неожиданности. Они так долго пробыли в сплошном мраке, что луч света бил им по глазам не слабее, чем сумакреа. Пип с Поскребышем тоже поспешили спрятать головы под крылья.

Воздыхатель и Тугодум отступили за какие-то матовые выступы, прикрывая затылки, где у них были глаза, руками. Но даже несмотря на защиту меха, лап и камня, свет, проникающий в их глаза, причинял им резкую боль. Флинкс безошибочно ощутил исходящую от сумакреа мольбу, настоящий крик души, и поспешил выключить фонарь.

— Зачем ты это сделал? — громко спросила Клэрити. — Зачем ты выключил свет? А вдруг он не включится снова? Что если…

— Успокойся. Батарейка в порядке. И лампа тоже. Но свет причиняет боль нашим проводникам. Им больно даже тогда, когда они отворачиваются от него. А ведь мы по-прежнему нуждаемся в их помощи. Оттого, что у нас есть свет, нам ничуть не легче идти правильным маршрутом. Мы блуждали не там, где надо, даже когда у нас было две трубки.

— И все-таки нам надо хоть чуточку света, — стояла на своем Клэрити. — С какой стати я должна спотыкаться в кромешной тьме, когда у нас есть исправная лампа!

— У меня предложение, — Флинкс и Клэрити обернулись на голос Совелману. — Давайте найдем лучшее применение одежде — обмотаем ею головы нашим проводникам и таким образом снизим яркость света для приемлемого уровня. Они ведь не раз сталкивались с крылачами, фотоморфами и прочей их светящейся родней. Поэтому наверняка стерпят слабую освещенность. Разумеется, мы могли бы обойтись без света, следуя за ними, но, как говорит Клэрити, гораздо приятнее двигаться вперед, видя, куда следует ставить ноги. Флинкс задумался.

— Неплохая мысль. Я попытаюсь объяснить твое предложение Воздыхателю и Тугодуму. Если они согласны, и впрямь можно попробовать.

Но когда Флинкс попытался стянуть рубашку с первого тела, ему показалось, будто под ней что-то шевелится.

На убитом была специальная пластиковая рубашка, способная защитить если не от лазера, то от небольшого пистолета. Но она оказалась, судя по всему, бессильной преградить путь чем-то более примитивному и зловещему.

— Назад! — крикнул Флинкс, в спешке поднимаясь. — Всем назад!

— А что случилось?

Флинкс понял, что второй раз повторять команду не придется.

— Я почувствовал там нечто шевелящееся. Под броней. Что-то ужасно знакомое.

— Ничего не понимаю, — взволнованно произнес геолог.

— Дайте мне минутку подумать.

И снова Флинкс предупредил Воздыхателя с Тугодумом, чтобы те оставались в укрытии. На этот раз они отнеслись к его просьбе с большей серьезностью, потому что представляли, что их ждет. Только когда Флинкс убедился, что сумакреа и его спутники в безопасности, то вновь нажал кнопку фонаря.

Зрачки медленно и болезненно привыкали к бьющему по глазам свету. На самом деле освещение было довольно тусклым, но для них оно было подобно солнцу, на которое приходилось смотреть без защиты. Когда, наконец, Флинкс и его друзья обрели способность видеть, они разглядели мертвецов. Один был в униформе охраны порта. На другом мертвеце был маскировочный костюм явно не по размеру, но для организма, убившего их, это было совершенно безразлично.

На обоих телах были следы рукопашной схватки. Сражаясь друг с другом, они упали рядом. Вокруг шеи первого и предплечий второго обвились тонкие, но прочные нити лишайника. Второму, кажется, повезло — он умер от удушья.

То движущееся, что нащупал Флинкс под рубашкой первого, были туго переплетенные нити Хаустория.

Клэрити осторожно подобралась поближе, чтобы разглядеть трупы. При свете фонаря не составило труда проследить, что сеть мицелия тянется к соседней расселине. В длину она была около десяти метров и примерно половина уже обросла блестящим лишайником.

— Он не обращает на нас внимания, так как уже заполучил себе достаточное количество пищи.

Клэрити говорила со спокойствием лаборантки, готовящей для исследования новые образцы.

— Узнаю Хаусторий, — пробормотал Флинкс. — Но откуда, черт подери, взялись эти кольца?

Он был не в состоянии отвести взгляд от посиневшего лица второй жертвы. Руки несчастного до сих пор сжимали одно из колец, словно пытаясь сорвать его с шеи.

— Из того же самого места, откуда вся остальная гадость, осмелюсь заметить, — Совелману обернулся к Клэрити за подтверждением своей догадки.

— Дактиэлла и артоботрис, только крупных размеров. Миколог рассказал бы нам побольше. Они заарканивают свою жертву. Эта особь — наверняка их гигантский родственничек.

— Нам надо спалить его или предпринять что-то еще, — с отвращением произнес Флинкс.

Клэрити пожала плечами. Это была местная флора, и здесь она оказалась в своей стихии, спокойно воспринимая увиденное.

— Через несколько дней от них ничего не останется. Ни косточки.

Флинкс еще на секунду задержал взгляд на мертвецах, затем уменьшил яркость лампы. Когда свет стал таким тусклым, что с трудом можно было увидеть носки собственных ботинок, из укрытия показались Воздыхатель и Тугодум. Они были по-прежнему взбудоражены, как, впрочем, и Флинкс. Когда все снова двинулись в путь, они старались ступать с предельной осторожностью.

Охранник и фанатик наверняка долго гонялись друг за другом по верхним коридорам Тоннеля.

Флинксу и компании потребовался еще один день, прежде чем они настолько приблизились к порту, что он начал различать слабое мерцание человеческих эмоций. Без Пип он вообще не смог бы ничего различить, но она была рядом, и его талант оставался в силе, причем действовал на значительном расстоянии. На улицах города это было бы просто невыносимо, а здесь — как нельзя более кстати.

Флинкс заметил, что теперь он намного лучше способен контролировать свой талант и применять его в деле. Он считал, что это влияние сумакреа, но в действительности его способности начали возрастать еще до встречи с ними. Возможно, это как-то было связано с возмужанием, как физическим, так и духовным.

— Мы приближаемся, — сказал он друзьям. — Но я не слышу никакого боя.

— Я тоже, — сказала Клэрити. — Ни криков, ни выстрелов.

— Мы еще не настолько приблизились, чтобы до нас донеслись какие-либо звуки, за исключением ружейной стрельбы, пожалуй.

— Из чего вытекает, что либо в этом районе временное затишье, либо одна из сторон, победив, взяла ситуацию под свой контроль, — заметил Совелману.

Внезапно Клэрити со всех ног бросилась вперед, не замечая ни камней, ни коварной поросли под ногами.

— Свет! Я вижу свет!

Флинкс с Совелману последовали за ней более размеренным шагом, но вскоре мощный эмоциональный толчок заставил его остановиться.

— Воздыхатель и Тугодум не могут идти дальше. Нам всем нужно попрощаться с ними. Но я попрошу их, чтобы они еще задержались здесь немного.