– Не выходит…

– Фома, мне кажется, что пора поговорить начистоту. – Я покосился на Семена. – Вы не против, если мой коллега будет присутствовать?

– Не против. Гесер за него поручился.

– Фома, сегодня со мной говорил Завулон из московского Дневного Дозора.

– Я знаю, кто такой Завулон.

– Он сказал… он просил узнать у вас… давно ли вы навещали соседа по могиле.

– Сегодня ночью, – тихо ответил Лермонт.

– И Гесер… он спрашивал про Руну. Руну Мерлина.

– Руны в могиле нет, – ответил Лермонт. Перевел взгляд на Семена. Спросил: – Что ты знаешь о Мерлине?

– Был такой маг. – Семен почесал в затылке. – Великий Светлый маг. Очень давно.

Лермонт посмотрел на меня. Спросил:

– А ты?

– А я думал, что Мерлин – мифологический персонаж, – честно ответил я.

– Вы оба в чем-то правы. – Лермонт улыбнулся. – Великий Светлый маг Мерлин – это и впрямь мифологический персонаж. Настоящий Мерлин был… менее приятным. Да, конечно, он помог маленькому Артуру вытащить меч из камня и стать королем. Хотя никаких прав на престол у Артура не было… между нами говоря. Мерлин не был убежденным злодеем. Он просто добивался своих целей любыми средствами. Надо возвести на престол короля, который будет его слушаться? Возведем. Надо, чтобы король внушал подданным уважение и любовь? Конечно, надо, зачем лишние проблемы! Воспитаем короля благородным и возвышенным. Пусть у короля будут свои, королевские игрушки… красивый круглый стол и отважные рыцари. А вы знаете, что гибель Артура от рук ребенка, родившегося в определенный день, была предсказана еще до рождения Мордреда? И знаете, что сделал благородный Артур?

– Боюсь предполагать.

Лермонт усмехнулся. И процитировал:

– «Между тем повелел король Артур привезти к нему всех младенцев, рожденных в первый день мая знатными дамами от знатных лордов; ибо Мерлин открыл королю Артуру, что тот, кто погубит его и все его земли, родился на свет в первый день мая. Потому и повелел он, чтобы прислали ему их всех под страхом смерти, и многие сыновья лордов и рыцарей были отправлены к королю. Был и Мордред послан к нему женою короля Лота. Посадили их всех на корабль и пустили по морю, а иные были четырех недель от роду, иные же и того моложе. И по воле случая пригнало корабль тот к берегу, где стоял замок, и разбило, и все почти при этом погибли, только Мордреда выбросило волной, его подобрал один добрый человек и растил у себя до тех пор, пока не сровнялось ему четырнадцать лет от роду, а тогда он привел его ко двору, как о том повествуется дальше, в конце книги „Смерть Артура“.

А многие лорды и бароны Артурова королевства негодовали на то, что у них отняли и погубили детей, но вину за это возлагали больше на Мерлина, нежели на Артура. И из страха ли, из любви ли, но сохраняли мир»[8].

– Достойный продолжатель дел царя Ирода, – пробормотал Семен.

Я молчал. Я вспоминал мультфильм, который очень любила Надюшка. Про маленького короля Артура. Про смешного забывчивого волшебника Мерлина. Я представил себе продолжение этого мультфильма – как взрослый Артур, науськанный Мерлином, приказывает загрузить на старый, ненужный корабль орущих, плачущих, ничего не смыслящих младенцев…

И это символ чистоты и благородства? Воспетый легендами король Артур?

– Не очень-то похоже на славного мальчика из доброго диснеевского мультика? – спросил Лермонт, будто прочитав мои мысли. – И на чудака-мага, который взял его под опеку? Но вы не должны винить Артура. Такова уж была его судьба. Такой уж ему попался учитель.

– Как Мордред выжил? – спросил я.

В глазах Лермонта мелькнула ирония.

– Трудно сказать. А как мальчик Артур оказался наследником трона? Быть может, Мордред и не выжил. Но нашлись люди, которые рассказали пареньку, что он сын Артура, которого отец пытался убить в младенчестве. Важно ли, кто он был по крови? Главное, кем он себя считал.

– Он жив?

– Мордред? Нет, конечно. Он был всего лишь человек. И Артур был человек. Они давным-давно ушли из мира.

– А Мерлин?

– И он навсегда ушел в Сумрак… – кивнул Лермонт. – Но Мерлин был действительно великим магом. Я думаю, он был самым великим магом всех времен. Я думаю, – он покосился на Семена, – что Мерлин был нулевым.

Я кивнул. Понятно. Нулевая магическая «температура». Мерлин не вносил ни капли в потоки той Силы, что пронизывает мир, был ее начисто лишен. И именно поэтому он был великим магом. Он поглощал чужую Силу, разлитую в пространстве, – и с ее помощью творил чудеса.

Никогда больше в мире не рождалось таких сильных магов.

А вот одна волшебница родилась. Моя дочь. Надя.

– После Мерлина осталось немало артефактов, – продолжал Лермонт. – Он создавал их играючи, будто это не стоило ему ни малейших усилий. Эскалибур, конечно же. Плащ Мерлина. Чаша Мерлина. Кристалл Мерлина. Посох Мерлина.

– Он не слишком утруждал себя поиском названий, ага? – Семен засмеялся и тут же осекся.

– Руна Мерлина? – спросил я.

Лермонт покачал головой.

– Руна Мерлина – это всего лишь ключ. Она хранилась в могиле Мерлина, в двадцати двух милях от… от того места, которое считают могилой Томаса-Рифмача. Разумеется, самого Мерлина в могиле нет, но кое-что от великого мага там хранилось. Можете счесть меня сентиментальным, но я часто навещал свою могилу. А вот на могилу Мерлина ходить не любил. Полагался на защитные заклинания. И зря. Могила разорена.

– Я полагал, что могила Мерлина находится в Бретани, – сказал Семен.

– Нет. Она южнее Эдинбурга. Вблизи городка Пиблс, у схождения Твида и Поусейла. Это не слишком далеко отсюда.

– И что собой представляет Руна? – спросил я.

– Камень. Заряжен магией до отказа и исцарапан неразборчивыми значками. Руна Мерлина… – Лермонт обвел нас взглядом, заколебался, но все-таки продолжил: – …это ключ, точнее – главная часть ключа, служащего для доступа в тайник, устроенный некогда Мерлином на дне озера. Озера давно уже нет, но тайник, конечно же, сохранился.

– Тайник в Сумраке? – спросил я.

– Да.

– Пятый слой?

Лермонт вздохнул.

– До пятого я бы дошел сам, мой юный друг. Или позвал бы Гесера. Или Эндрю. Найдутся Высшие, способные дойти до пятого слоя. Но тайник делал Мерлин. Он на самом дне. Значит – на седьмом слое.

– Ой, мать моя женщина! – восхищенно воскликнул Семен. – На седьмом? Так он есть, седьмой? Не сказки?

– Есть. Только я не знаю, кто из живущих на Земле способен туда пройти… – Лермонт развел руками.

– А ключ? Руна?

– Что Руна… Я прочитал надпись – она позволяет пройти Стража на пятом слое. Но после этого надо еще двигаться дальше. Я не могу.

– Хотя бы пробовали? – спросил я.

– Зачем? – Лермонт замахал руками. – Лезть в Сумрак за наследством Мерлина? Антон, ты теперь должен представлять, каким он был… ты считаешь, там что-то хорошее?

Я пожал плечами.

– Считается, что в тайнике спрятан Венец Всего, – сказал Лермонт. – Звучит заманчиво, да? Но я почему-то думаю, что Венец Всего – это на самом деле Конец Всего.

Семен открыл было рот, но передумал и смолчал.

– А что еще за части ключа? – спросил я. – Хрустальная Булава Мерлина? Или какой-нибудь Старый Башмак Мерлина?

Лермонт покачал головой.

– Это самая неприятная часть истории. Вы поняли, что в районе тайника Сила хлещет из нашего мира на нижний уровень Сумрака?

– Да.

– Так вот, если попробовать войти в Сумрак, находясь в «Подземельях», вы сможете дойти только до третьего слоя. Дальше барьер, водоворот Силы. Это одновременно и груз, удерживающий тайник на дне мироздания, и защита от любопытных.

– Не так уж и много найдется любопытных, способных дойти до третьего слоя… – пробурчал Семен. Поскреб в затылке. – Извините, молчу-молчу!

– Так вот Руна Мерлина пройти третий слой не поможет, – продолжал Фома. – Я был уверен, что никто, кроме меня, не знает секрет, я и сам-то узнал его случайно, когда в начале двадцатого века у моста произошел несчастный случай… молодая девушка при падении напоролась на острый железный прут и перебила артерию…