Еле заметная тропа, которая вела вниз, то и дело терялась в мелких камнях и песке. Частые лавины порядком засыпали ее, но все-таки воины каким-то чутьем угадывали направление и время от времени получали подтверждения, что они идут по тропе или по крайней мере по тем местам, где когда-то была проложена тропа. Спуск оказывался порой настолько крут, что бойцы ложились на спины и передвигались ползком.
Снимать шкуру с убитого дракона не стали. Наместник вообще брезговал прикасаться к убитому монстру, помня, кем он является на самом деле. Вепрь, который оказался менее щепетилен по отношению к бывшему хранителю, подобрал оторванную голову дракона и кусок шкуры с бока, который отлетел во время взрыва, вызванного магическими снадобьями. Алхин искренне переживал, что Хельви не дает ему времени на то, чтобы освежевать редкостную добычу как положено. Но наместник спешил, кроме того, разрезать шкуру чудовища при помощи заточенных камней оказалось невозможным. Голову монстра обернули в еще не высохшую шкуру. Трофей выпало нести Тирму. Взять с собой несколько кусков мяса чудовища было нельзя — оно было слишком жестким, и Вепрь только огорченно причмокивал.
Но все, к счастью, имеет свой конец. На четвертый день опасного и голодного пути они опустились на мягкую траву у подножия Праведника. Хельви, правда, немедленно заявил, что опасность стать жертвами обвала все еще сохраняется. Но все равно внизу стало полегче. Тирм выломал в ближайшем леске несколько коротких, но крепких дубинок. Тем временем Вепрь и Нырок сложили и запалили костер. А Тар обнаружил в скале небольшой ручеек. Там они умылись и всласть напились. Ручей тек по направлению к лесу, и Тирм высказал предположение, кто они добрались до истока Хмурой реки и, если пойдут вдоль ручья, выйдут прямо к ней. Дикие яблоки и коренья, которые нашли в лесу Хельви и Тар, позволили бойцам немного подкрепить силы. После этого Вепрь исчез в лесу. Ближе к вечеру он появился, неся с собой добычу— нескольких крупных птиц, которые напомнили Хельви фазанов, но имели не по два, а по четыре крыла.
Птиц быстро ощипали, обмазали размоченной глиной и запекли в костре. Звездная ночь опустилась на землю, когда они, насытившиеся и умиротворенные, разлеглись вокруг костра. Тирм, который утверждал, что данные земли абсолютно необитаемы, был поддержан Таром, который тоже не знал ни о хищниках, ни о разбойниках, которые бы селились у подножия Праведника.
— Говорят, что название горы отпугивает все темные [И злые силы,—объяснил он заинтересовавшемуся этим феноменом Вепрю.
— Просто лавины сходят в долину и убивают все живое, — высказал зловещее предположение наместник.
— Все ж любопытно, почему Кифр сделался храиителем, — рассуждал Нырок. — Я же с ним дважды в дозоры ходил. Нормальный парень, ничего выдающегося. Не очень опытный в воинских делах, немного трусоватый. Почему птиц Фа доверили ему?
— Наверное, потому что он искренне этого хотел, — Предположил Хельви — Он был любознателен, открыт всему новому. Я помню, как он впервые заговорил со Мной в ладье, когда мы плыли по подземной реке Остайи.
Он показался мне непритворно доброжелательным. А уж кем ему пришлось служить раньше, воином или лакеем пусть останется в его памяти как досадное недоразумение
— А этот армаг, который перекинулся в красного дракона, — не тот ли это Красный дракон из легенды, который нарушил обещание, данное богине Зорь? — сменил тему разговора Тар. — Выглядел он очень внушительно. Я бы поверил, если бы мне сказали, что когда-то он был царем над всеми драконами. Слава мудрому императору, снадобья наших алхимиков подействовали правильно. Иначе остались бы мы на вершине Праведника орлов кормить. Наверное, он на это и рассчитывал, поэтому и дал нам слово помочь найти дракона.
— Но безоружными мы все равно далеко не уйдем, — негромко продолжил Тирм. — Дубины нам не помогут, если мы встретим воинов, вооруженных стальными мечами. Я вообще до сих пор не могу поверить, что мы преодолели такие расстояния практически без оружия. И ведь это были совсем не прогулки по парку. Вспомните гарпий в пантеоне на Теплом озере. Мы же почти голыми руками дрались!
— Разговорились, — проворчал Вепрь. — Словно мы уже пришли домой и все трудности остались позади. Тирм прав, нам нужно отыскать настоящее оружие, и как можно быстрее. Может, поищем захоронения гриффонов, в этих местах, говорят, их много. Они-то хоронили родичей в полной амуниции. Кстати, наш путь лежит через дельту Хмурой — забыли про гарпий и гаруд, которые там живут? Я уже не говорю про вестал и князя Остайю, который, может быть, и пропустит нас, получив голову дракона, а может, и нет. А те гриффоны, которые преследовали нас до Теплого озера? Думаете, мы больше не встретимся? Врагов у нас остается больше, чем хотелось бы.
Разговор постепенно затих. Хельви, который переносил испытания относительно легко, почувствовал вдруг бесконечную усталость. Его вымотали не столько холод и голод, сколько это путешествие, которому не было конца. Может, так оно и будет, подумал наместник. Вполне вероятно, что мы не сможем добраться до столицы империи. Слишком много врагов кругом, слишком быстро тают наши силы. Эта мысль неожиданно напомнила ему про армагов. Это была новая сила, которая появилась в мире. Завет сильфов, о котором говорил Красный дракон, беспокоил наместника. Найдут ли новые хранители общий язык с племенами Младших и людей или они будут возрождать прежнее население — птиц Фа, драконов, карлов, висов? Спросить об этом Красного дракона или Кифра Хельви не успел и теперь терзался самыми мрачными подозрениями. Шшш предсказал мне, что империя альвов в ближайшем будущем падет, вспомнил он. Возможно, это произойдет из-за войн с получившими новых храни-Втелей и окрепшими гриффонами или драконами? Но Шшш ничего не сказал о возвращении армагов. Возможно, старик готовится к смерти и не верит в возрождение. С другой стороны, он мог вручить спутникам золотую птицу Фа именно потому, что разглядел в юном Кифре что-то. И это позволило ему рассчитывать, что птице не будет грозить опасность. Неужели он все знал и ничего не сказал? Наместник негромко застонал: Айнидейл, почему ты не учил нас правильно? Почему утаил истинное знание, подменил его грубой и неумной сказкой?
Хельви приоткрыл глаза и увидел, как оба Ожидающих поднялись и отправились в сторону леса. Пошли в караул, понял он. Тару и Тирму выпало по жребию следить за безопасностью, вернее, выпало Тару, а Тирм вызвался ему помочь. А все-таки Тар не Остался на берегу волшебного озерца, неожиданно вспомнил наместник. Решил ли он вернуться в Гору девяти драконов или останется в предгорье, где захоронены его далекие предки? Занятый всеми этими мыслями, наместник все-таки заснул.
Ему приснилась Сури. Рыжеволосая красавица была печальна, из глаз текли прозрачные слезы, которые оставляли блестящие дорожки на лилейных щеках. Хельви во сне попытался погладить любимую по голове, но все попытки были неудачными. Ладонь скользила по сверкающей косе, но Сури не чувствовала прикосновения. Наместник попытался оглянуться, чтобы увидеть, куда смотрит возлюбленная, и разглядел тяжелую мраморную крышку, на которой были выгравированы слова на незнакомом языке. Крышка стояла на полу, прислоненная к невысокому каменному столу. Да я же в Горе девяти драконов, неожиданно обрадовался Хельви и тут же проснулся.
Он не сразу пришел в себя. Вспомнив про свой сон, человек вздрогнул — Сури плакала над крышкой гроба. Неужели это вещий сон? Кто-то умер или умрет? Отогнав эти черные мысли и упрекая себя в мнительности, Хельви поднялся на ноги, потому что спать ему совершенно расхотелось. Он посмотрел на похрапывающих Вепря и Нырка, захватил дубинку, заготовленную для него Тирмом, и отправился в сторону леса. Самодельное оружие он взял скорее по привычке, чем по необходимости. Наместник верил Тару и его ученику — в здешних местах и впрямь не было хищников, иначе вчера он увидел бы какие-нибудь следы. Необходимы поистине магические силы для того, чтобы они появились тут. Обладают ли новые хранители такими силами, Хельви не знал, но надеялся, что не обладают.
