— Мы не находили, зато нашли гриффоны, — и наместник рассказал оставшимся товарищам, каким образом ему и Ахару удалось спастись на выходе из пещеры водяных, а также о смерти командира. — Теперь я понимаю, что делал Ахар возле пещеры Остайи с оружием в руках. Он поджидал меня, чтобы прикончить. Со мной был только полуживой Тар и Вепрь, больше похожий на мертвяка. Странно, что он не убил меня после, когда мы вместе шли до рощ богини Зорь. Не думаю, что воины бы вступились за меня.

— Мне показалось, что командир немного побаивался Тара, — заметил Нырок. — Видно, наш приятель знал про Ахара что-то, что могло здорово изменить отношение к нему среди воинов. Наверное, речь шла о каком-то проклятии — бойцы никогда не согласились бы слушаться приказов проклятого колдуном начальника. Поэтому командир держался очень скованно, когда Ожидающий пришел в себя после заклятия водяных. Клянусь своей бородой, только поэтому он не стал требовать немедленно отрубить вам головы.

И Нырок, погладил бороду, которая выросла у него за время похода. Вообще в императорской армии воинам полагалось регулярно бриться, но у отряда Хельви не было даже захудалого ножа. Не камнем же скрести щеки. Слова альва напомнили наместнику о хранителе драконов, туша которого лежала сейчас в нескольких лигах сверху, на вершине Праведника. Но он решил рассказать своим приятелям все до конца, не отвлекаясь на посторонние темы. Вепрь, который понял, что Хельви еще не закончил, внимательно смотрел на товарища.

— Ахар сказал, что он выполнял приказание императора. Однако кто-то хотел вмешаться в эти планы. Этот другой послал в Верхат Тирма, который тоже должен был доставить меня к Хмурой, но убить раньше, чем Ахар. Я не понимаю, зачем это нужно было делать. Но очевидно, если Ахаром непосредственно руководил канцлер Висте, то этот дед был направлен именно против него. А я был чем-то вроде ритуального барана — интриги плелись не из-за того, оставить мне жизнь или нет, а по поводу того, кто именно меня прикончит.

Хельви внезапно замолчал на полуслове. Он вспомнил о странной приписке из письма Сури, которое передал ему свельф. Правда, после всех приключений бумага совершенно потеряла форму и прочесть послание было уже невозможно. Но там было написано что-то о друге, со слов которого Сури узнала о том, что на самом деле постигло возлюбленного. Кем был этот друг?

— Мне интересно, чьи приказы выполнял Тирм. Кто его могущественный хозяин, который был заинтересован не только в моей смерти, но и в том, чтобы опередить ставленника Висте? Жаль, что нельзя больше спросить его об этом.

— Возможно, Тар догадывался о том, кто этот хозяин Иначе отчего он позволил Тирму промолчать, не называть этого имени, да еще и взял его в ученики, — задумчиво проговорил Вепрь. — Темная история, как ни крути, и все действующие лица мертвы, как будто специально.

— Но хоронить-то мы их будем? — робко спросил Нырок. — Уж больно не по себе мне так сидеть. Пора нам отсюда убираться, а то мало ли кто еще выскочит на эту поляну? Может, те гриффоны передумают и решат вернуться за слишком щедро отваленной четвертью клада.

Наверное, впервые с момента изготовления пиршественные чаши были использованы столь странным и дикарским образом — товарищи копали ими могилы для ушедших друзей. Благо что земля была мягкая. Одежду с умерших по общему молчаливому согласию решили не снимать, хотя Хельви все же нагнулся и стащил с Тара куртку. Затем он скинул свою рубаху и натянул ее на альва. Нырок ничего не сказал по поводу такого обмена, а Хельви еще ни разу не принимал участия в похоронах в империи и не знал обряда. По крайней мере, голым он перед богами не предстанет, решил наместник. Младший принес самодельную веревку и тщательно подпоясал мертвых, видимо совершая обряд прощания. При этом он дернул Тирма за штанину и порвал истертую во время похода ткань.

— Хельви, тут что-то есть, — неуверенно сказал Нырок. Наместник, который отметил, что альв впервые за все время обратился к нему по имени, подошел к склоненному Младшему. На обнаженном бедре Ожидающего была явственно видна зеленая татуировка. Она изображала дракона, который обвился вокруг странной колонны со снесенной капителью. Хельви, который немного разбирался в геральдике, понял, что перед ним чей-то родовой герб, причем принадлежит он знатной семье. Сам наместник милостливым распоряжением императора Раги Второго получил герб с драконом, и это вызвало массу нареканий среди имперской знати: за что, мол, такая честь этому проходимцу? Ему даже показалось, что он где-то видел этот нелепый знак. Но Хельви не мог припомнить, где именно. Если бы я знал, что это значит, прошептал он и почувствовал, что ответ совсем рядом. Однако чуда не произошло, и наместник выпрямился. Неужели Тирм принадлежал к столь знатному роду?

— Я слышал, Ожидающие ставят себе на тело клейма с гербами императора, — негромко сказал Нырок. — Все равно как скот клейменый. А этот, значит, поставил хозяйскую печать. В общем, мы можем поискать знаки на теле Тара, чтобы точно убедиться.

— Нет, не стоит, — негромко сказал Хельви. — Я думаю, что ты прав. В любом случае это знак не императора и едва ли — самого Тирма.

Когда могилы были закопаны, Нырок не выдержал и снова заплакал. Хельви не видел слез альва, когда умер его ближайший приятель Шельг, но сил на удивление Или просто на то, чтобы не без язвительности отметить Про себя этот факт, у него больше не было. Алхин положил Руку на плечи рыдающего товарища. Вепрь не плакал, Но был желт лицом и молчалив. Уж его-то связывали с Таром куда более длительные отношения, годы дружбы или по крайней мере партнерства, чем всех присутствующих, вместе взятых, подумал Хельви.

Он услышал слабый плеск и обернулся, сжимая меч Колодец богини Зорь, волшебное лесное озеро с сапфировой водой, возникло за их спинами. Волны мягко накатывались на прозрачные камушки, которые поблескивали на дне. Призрачные деревья, которые росли по берегам круглого озерца, склонили густые зеленые кроны над свежими бугорками, насыпанными над могилами товарищей. Удивительная, умиротворяющая тишина опустилась на лесок. Даже птицы, казалось, примолкли, испуганные появлением колодца богини.

— Что ж, это правильно, — неизвестно к кому обратился Хельви, оглядываясь по сторонам. — Он так мечтал остаться в тех местах, где умирали его предки, и любил смотреть на это озерцо. Пусть сбудется теперь все по воле его. Никто уже не сможет заставить Ожидающих уйти отсюда. А ушедшие боги пусть будут милосердны к Тару и его ученику и примут их с надлежащим почетом.

Честно говоря, он рассчитывал на ответ, потому что был уверен, что появление колодца богини Зорь — следствие колдовства какого-нибудь очередного армага или колдуна, которые до сих пор встречались на пути отряда столь же часто, как везучим грибникам — грибы. Но только плеск волн ответил ему в тишине замершего леса. Вепрь, взваливший узел с сокровищами за спину, и Нырок, сжимавший обернутую в шкуру голову дракона, вопросительно взглянули на Хельви. Но тот только махнул рукой, отдавая приказ уходить. Трое оставшихся в живых товарищей пошли между деревьями, придерживаясь русла ручья, который должен был вывести их к Хмурой реке.

Мелкий, противный дождь моросил несколько дней подряд, и ночи становились все холоднее. Наверное, уже осень пришла, решил Хельви, давно потерявший счет дням, которые провел в неприветливых южных топях и лесах. Маленький отряд двигался со всей возможной скоростью. Редкие остановки делали только, когда алхин уходил на охоту. Вепрь, ставший кормильцем всей троицы, относился к своим обязанностям очень серьезно, однако у людей и альва не было ни сил, ни возможности тащить с собой припасы, поэтому алхин охотился практически каждый день. Ручеек, который был единственным ориентиром компании в местных лесах, к счастью, продолжал виться вокруг деревьев, не исчезая, но и не расширяясь. Можно было только гадать, сколько же нужно пройти уставшим путникам, чтобы достигнуть того места, где ручей наконец превратится в Хмурую реку.