— Так почему Соккон оказался в каком-то там городе? — повернул голову к Серпиону он. Тот, в свою очередь, сидел на месте, бессильно опустив голову с закрытыми глазами, ровной спиной прижатый к прямому шипу, чтобы его стандартная для октолима регенерация позвоночника прошла максимально правильно и без отклонений.

— Я слышал разговор Унзара и Гедыра за час перед тем, как ты покинул город. — перебивал своим монотонным голосом звук взмахов крыльев Заэля Серпион. — Гедыр просил у Унзара его посох, чтобы тот передал его Дорану. Он говорил, что стоит Унзару только приказать, и Гедыр обманет Дорана, и сделает все так, как скажет он. Они так и не договорили, потому что заметили меня. При мне они, увы, обсуждать это не стали.

— А Гедыр тоже подчиняется Дорану? — удивился Френтос.

— Он касался Черного Пламени, но никогда особо не следовал его указаниям. Подробностей я и сам не знаю. И вот перед тем разговором он обмолвился, что встретил Соккона в канализации под Ренбиром, и тот просил его ни в коем случае не рассказывать этого Дорану. Наверное, Кенн его послушался, раз Ультра этого не знал. У него есть свои планы на счет Соккона.

Заэль уже достаточно высоко поднялся в воздух над ареной цирка, и быстрым движением, планируя великими крыльями в едином плавном движении вперед, с огромной скоростью начал полет вперед, в сторону Ренбира. На встречном ветру заколыхались золотистые волосы Серпиона, а волосы же Френтоса начали неприятно бить его по лицу, словно плеткой, спадая на лицо в некоторых местах, добавляя неприятных ощущений от этого осевшим на них мокрым песком. Тот, в свою очередь, быстро снял тот песок с волос, и кинул его влево, правой рукой продолжая держаться за маленький загнутый шип на голове дракона правее большого шипа посередине. Брошенный им песок, к сожалению, попадал и в лицо Серпиона, на что тот упорно старался не обращать внимания.

— Зачем это Дорану нужен Соккон? — подумал Френтос.

— Видишь ли, Доран заключил много договоров с самими разными существами, и одним из них был Геллар. В обмен на Черное Пламя, которое помогло Геллару убить семью Мерсера, Доран просил его о помощи, когда она ему понадобится. Эпоха Тишины уже началась, и в это время все должны закончить свои дела перед Последней Войной, чтобы как следует к ней подготовиться. И Доран не исключение. Он попросил Геллара достать ему Душу Россе, которой владеет Соккон. И, как видишь, кое-кто вмешался в планы Дорана, и заветную Душу он так и не получил.

— И кто же это вмешался?

— Негласный Правитель. Он переместил Соккона не в сам город, а только в канализацию между Ренбиром и Синокином. Не знаю, чего он хотел этим добиться. Представления не имею, что творится в его голове. — вздохнул Серпион.

— Так…ты пришел в Дафар после того, как узнал, что Негласный Правитель сорвал планы Дорана? И ты хотел сделать так же? — догадался Френтос.

— Тогда я понял, что это, хотя бы, возможно. Это помогло мне решиться, и я примчал в город так быстро, как мог. Эхх…Я думал, что тоже смогу сорвать его планы.

Теперь Серпион выглядел намного грустнее, чем прежде, хоть и был не слишком весел раньше.

— Так я и не понял, какие планы Дорана ты пытался сорвать, убив меня. — все еще не понимал Френтос.

— Ему нужен был сосуд, полный Синего Пламени, чтобы он смог сделать его своим основным телом для Последней Войны. Ультра стал ножнами искусственного Клинка Власти Черной Искры, способность которого — разрывать связь между Зеленым и Белым Пламенем Души. Если бы он разорвал им твою связь с Зеленым Пламенем, составляющим личность, ты бы мгновенно подчинился его воле, а он бы использовал твое тело, чтобы им доделать свои дела перед Последней Войной. Возможно даже забрать Душу Россе из тела Соккона в твоем обличии.

— Хех. — невесело опустив глаза ухмыльнулся Френтос. — Я с самого начала думал, что эта груда железа задумала что-то недоброе. Но он так ничего и не сделал, хотя у него было полно возможностей.

— Я…и сам не понимаю, почему он ничего не сделал. — прищурился в тяжелых раздумьях Серпион. — Мне это не нравится. Хоть одного несчастья и не произошло, как бы это не обернулось чем похуже.

— Значит, все это представление с Дафаром было, чтобы заманить меня на арену? И зачем было так заморачиваться?

— Может быть, он хотел привлечь в город и меня?..

— Зачем? — не понял Френтос.

— Думал, что я попытаюсь ему помешать, когда услышу о его планах, а ты на месте меня убьешь. Сам слышал, что он говорил, когда ты спустился на арену.

— Он называл тебя предателем, потому что ты когда-то служил ему, но потом предал?

— Да…

— А что с Ультрой?

— Его давно поглотила идея Единства. Так называется Проклятье Забвения Черного Пламени, а сам Ультра, как ты знаешь, одно тело для тысячи душ. Не удивительно, что ему идея Единства понравилась. Он даже распрощался со своим телом, чтобы сделать его частью «доспеха единства», перенеся свою душу в колечко кольчуги.

— Так вы, когда-то, чудили вместе?

— Мы выполняли вместе многие команды Дорана. В том числе… — он задумался. — Ах, впрочем, это уже не важно. Когда я решил предать Бездну, я встретился с Ультрой у самого Дафара, но он сказал, что не поможет мне, и не поможет Бездне. Может быть, поэтому он бездействовал? Ему самому было интересно, чем все это кончится.

— Он встретился с тобой, пока я сидел в корчме? И как ты так быстро добрался до города?

«Ему помог я.» — внезапно пронесся по голове Френтоса и Серпиона тяжелый голос Заэля, своим появлением едва не вынудивший первого упасть вниз.

Пролетали они уже над ровными, залитыми лунным светом, полями. Огромная высота не пугала Френтоса, но сейчас он был слишком обессилен, и вполне мог не успеть как следует воспользоваться своим окто в падении, и это, раз так, теперь можно было назвать его летальной высотой. К счастью, Заэль двигался по воздуху довольно плавно и аккуратно, и Френтоса с Серпионом почти не качало от взмахов крыльев дракона, с чем волнами качалось и все его тело. В отличии от меньших драконидов, имеющих две задние лапы, и передние лапы с перепончатыми крыльями, четырехлапые драконы, с крыльями отдельно на спине, двигались намного аккуратнее, чем, скажем, те же виверны, а их наездникам всегда было проще на них удержаться. Пускай и их наездниками, чаще всего, и еще в древние времена, были только имтерды. Людей, даже на максимально устойчивой в пространстве голове или шее дракона, чаще всего тошнило уже через несколько секунд полета, и на всю жизнь потом поражала морская болезнь.

— Это ты его принес? — удивился Френтос.

«Я помог ему в знак памяти о нашей старой дружбе. Скоро все узы между сторонами будут разорваны, и мы станем друг другу врагами.»

— Ты же говорил, что никогда раньше не бывал на Западе? Как ты общался с Серпионом?

«Мы могли общаться через Бездну Марконнор, что нас отделяла.» — уточнил Заэль. — «Однажды я установил связь с драконами по ту сторону стены из Черного Пламени, когда уловил их движения своими рогами. Настроиться на них было нелегко из-за постоянного шепота той стены, и они также не сразу заметили мои сигналы. Я говорил так громко, как мог, и однажды они подошли к границе, и заговорили со мной. По случайности, собрания великих ящеров увидел Серпион. Мы общались через посредников, но довольно часто…»

— Думай лучше о своих проблемах, Френтос. — вдруг перебил друга Серпион.

Оба они, что было совершенно не ясно Френтосу, замолчали. Это казалось удивительным, и весьма подозрительным. Их молчание дало Френтосу время подумать о делах насущных, и, не прекращая разглядывать открывающиеся его глазам с небес пейзажи поднебесной, он решил как следует обсудить все происходящее вокруг в голове с самим собой. Пусть он и был уже сонным, а оттого, плюс пагубного влияния кровопотери, его голова соображала все хуже, картина происходящего в прошлом и настоящем для него была уже достаточно ясна. И все же — некоторые элементы всей этой истории никак не хотели вставать на свои места.