— Никакой пощады! — резко крикнул Тиадрам, крестом занеся над собой мечи, стараясь сам воодушевить воинов для начала наступления, тут же воодушевив тем и себя, резким движением оружия ударив в сторону монстров волной Красного Пламени.

Со взрывом металлического треска легкая дрожь покинула тела воинов, и яркая красная вспышка залила всю поляну впереди них, едва не залив собой и монстров, успевших только в последний момент сорваться с места, и уклониться от смертоносной силы, что даже они для себя посчитали опасной. С чем-то вроде смеха, смешанного с рыком, тяжелые и грузные сики обступили атаку Тиадрама сбоку, ударив уже также сорвавшихся с места Демонов по диагонали в лоб. Взрывом самого разного окто, вспышками самых разных цветом, с криками и лязгами оружия по твердым панцирям и лапам монстров они вступили в новую схватку, которых было встречено Демонами уже немало, но каждая из которых снова и снова зажигала их глаза, заставляла дрожать и ликовать их сердца. Все-таки выполнив свой план, и произведя впечатление, главным образом, на Кайлу, Тиадрам сам бросился на Малыша впереди, что, очевидно, по жесту и крику юноши, расценил его командиром сил неприятеля, и потому сам решил, в первую очередь, заняться именно его уничтожением.

Пусть Тиадрам использовал окто для усиления своих мечей, они все еще были для него немного тяжелы, и он не слишком ловко и быстро ими махал, хоть даже так почти не давал врагу возможности для контратаки. Малыш отскакивал назад от атак тех мечей, затем выстреливая чем-то вроде острых металлических шариков из своих рук с множеством жутких отверстий, что Тиадраму было крайне тяжело блокировать, и он все время старался принимать эти атаки на защищавшее его слоем по всему телу Красное Пламя. Но его силы уходили слишком быстро, и он не мог затягивать схватку с этим монстром надолго. Понимая состояние друга, уже успев лично срубить одному из сиков рядом голову своим Зеленым Пламенем, Кайла подскочила к Малышу сзади, ударив его в самую спину, но случайно так до нее и не достав из-за внезапного маневра уклонения противника. Он резко развернулся на месте, длинными когтями из камня Сколы, составлявшего его скелет, попытавшись достать еще не закончившую атаку девушку, чего та избежала только с помощью окто, сама, резко переместившись чуть назад, давая время для атаки Тиадраму. Тот, к сожалению, маневра подруги не понял, и не успел вовремя ударить Малыша в уже отрывшуюся перед ним точно для атаки спину монстра. Кайла успела отреагировать на эту задержку друга, и сама контратаковала монстра, заряженным Зеленым Пламенем мечом в рывке ударив того в самую грудь, на что, правда не вовремя, отреагировал и Тиадрам. Оба они наскочили на монстра почти одновременно, и тот не видел противника за спиной, заранее решив, что тот струсил, и решил оставить его убийство на товарища впереди. Он одним ловким, но тяжелым и грузным, прыжком отскочил от Кайлы назад, случайно толкнув спиной уже готового атаковать Тиадрама, так сбив его атаку, и, заодно, уклонившись от удара девушки. Ситуация была патовая — Тиадрам был временно ошеломлен, прижатый животом к спине монстра, а Кайла открылась для удара, не рассчитав силы, заранее надеясь оттеснить монстра под удар друга, который маневра не только не понял, но и полностью его сорвал.

Гибким движением всего тела ударив ногой Тиадрама сзади в живот, вытянувшись всем телом вперед с вытянутой назад ногой, монстр ткнул когтями Кайлу в самое лицо. Девушка успела уйти от когтей полуприседом, но Тиадраму повезло меньше, и от удара он вполне серьезно отлетел назад, даже с тяжелым и болезненным хрипом почувствовав теперь хруст своих собственных ребер под не слишком плотной курткой. Кайла понимала, что не успеет атаковать чудовище снизу, ибо у того была слишком удобная стойка для нанесения рубящего удара когтями вниз, и он почти мгновенно ей для того воспользовался. Кувырком она заскочила под левый бок Малыша, но ее меч лязгнул о его когти, которыми он продолжал активно, будто судорожно, махать, нанося более чем точные удары, и идеально защищаясь от атак опытной воительницы Кайлы. Еще несколько уже его ударов девушка отразила мечом всего за две секунды, едва не теряя равновесия от его силы, постоянно пятясь назад и отскакивая на небольшие расстояния. Если бы она пропустила хоть один удар, все последующие атаки за мгновение превратили бы ее в фарш, и это она прекрасно понимала. Зеленое Пламя на мече почти не повреждало когтей из Сколы монстра, и у нее не было возможности отступить с его помощью подальше — у нее просто не было возможности думать о чем-то кроме блока этих атак. Тем более, рано или поздно монстр должен был оттеснить ее к прочим воинам, еще продолжающим бой с сиками. Вряд ли они, в тот момент, имели возможность ей помочь, не подставив ее, да и себя самих, под атаку карликов. Решение проблемы пришло к девушке по небу само по себе и довольно внезапно, приземлившись за самой спиной противника, одним своим появлением на поле боя вынудив монстра остановить бой с Кайлой, дабы не попасть так под атаку нового противника сзади, что и внутренней аурой был явно сильнее, и веяло от которого особенно неприятной для ардов энергией их более совершенных и опасных собратьев — Хемир.

Но его разворот на месте был слишком медленным для нее, уже сделавшей в его спину рывок девушки. Разрывая крыльями ветер, она проскочила вперед, колющей атакой своего широкого и длинного меча пронзив уже самый живот Малыша, забрызгав его кровью тут же отскочившую назад Кайлу, вогнав оружие в монстра по самую гарду. Ловким и мощным движением ноги ударив противника левее новой раны, она оттолкнулась от него, оторвавшись от земли сделав сальто назад перед ним, еще воткнутым в него и удерживаемым обеими руками мечом резко разорвав монстра от живота к самой голове, залив фонтаном его крови всю округу, включая саму себя, одним движением разбросав все его внутренности по округе. Сотрясающим пропахший кровью воздух, поднимая с земли под собой пыль, взмахом золотистых крыльев она еще в прыжке подскочила выше, за мгновение острым взглядом разобрав прочих противников впереди — двух сиков, с которыми еще активно сражались Демоны — и, занеся окровавленный меч в стойке над своим правым плечом острием вперед, рванула уже в их сторону.

Кайла была поражена виду той грации, с которой эта крылатая воительница, не поведя и кошачьим глазом, разорвала в клочья ее противника, но также понимала, что не может долго стоять на месте как вкопанная от изумления, разглядывая развалившийся перед ней на алой от крови земле труп Малыша. Она подбежала к уже поднявшемуся на ноги, но еще шатающемуся Тиадраму, сразу посмотрев ему в глаза, и зачем-то кивнув головой. Тот, расценив кивок как «с тобой все в порядке?», кивнул ей в ответ, в недоумение теперь наблюдая, как девушка просто рванула влево, бросаясь в бой с еще ранее недобитым ей сиком, уже почти прижатым прочими Демонами к закрывающей поляну от остального леса кучке трупов прочих монстров. Добежать она до него, правда, все равно не успела — Демоны просто не понимали, что монстр мертв, потому как частично попали под действие его гипноза, продолжившего свое действие даже после обезглавливания самого иллюзиониста. А голову ему вспышка окто одного из Демонов разорвала уже довольно давно, причем в дребезги.

На выручку товарищам из соседних частей леса подоспели и другие воины, слышавшие звуки битвы неподалеку, и сами, по-видимому, тогда решившие немного передохнуть, от чего были спешно оторваны призывом к бою своего командира. Один из воинов бежал с небольшим, но явно складным, знаменем, теперь думая, нужно ли ему это знамя поднимать, или в этом уже нет надобности. При виде знамени над деревьями Демоны и срывались с места, бросаясь на помощь товарищам, будто то был сигнал о помощи, а вовсе не обычный знак присутствия рядом сил союзников. Последний сик пал под молотом одного из особенно сильных Демонов с громким воем и треском разрушенного в тот же момент на ослабленной спине монстра его панциря, так громко объявляя всем собравшимся вокруг воинам о окончании внезапной битвы, в которой, не менее внезапно, очень кстати на помощь уже потерявшему командира небольшому отряда, пришел отряд с настоящим командиром. Сопровождалась эта победа, как принято, еще более громким и воодушевленным криком всех собравшихся теперь на поляне воинов, ввиду своего количества одним только криком едва не оглушив друг друга.