— Последний? — громко и серьезно спросила крылатая девушка, быстро вытирая с лица кровь рукавом бело-золотой, теперь уже бело-алой от крови, красивой и благородной формы.

— Так точно! — с хором остальных воинов поднял руку квартирмейстер, сам уже успевший поучаствовать в бою, но отступивший от ранения предплечья, едва не сломавшего ему руку.

— Ваш отряд потерял командира?

— Да, около часа назад. Теперь нами командуют вот они. — указал пальцем вдруг на Кайлу и Тиадрама он.

Кайла вздрогнула, не понимая, когда она успела стать командиром, и когда она вообще кем-то в этом отряде командовала. Тиадрам только неуверенно-хвастливо сложил руки на груди, с улыбкой на лице прикрыв глаза, в попытке выкобениваться перед Кайлой и также прибывшей на поле боя его старой подругой, даже забыв для этого о боли в ребрах.

— Привет тебе, Тиадрам. — добро улыбнулась девушка, сверкнув прекрасными голубыми кошачьими глазами. — Не знала, что ты хороший командир.

— А он и не хороший. — в недоумении пожала плечами Кайла.

— Ха-ха. Демоны идут за теми, кого они уважают. И больше всего они уважают смелых воинов. — посмеялась в кулак девушка.

— Знаешь…не всегда смелость признак хорошего воина. Нужно и немного рассудительности. — как-то особенно разочарованно посмотрела на сразу расцепившего руки и обиженно опустившего голову друга. Пускай и тот, конечно, сам понимал, в чем был виноват. Дважды он пытался помочь Кайле в бою, и дважды кому-то со стороны, из-за этого, пришлось их обоих спасать.

— Пожалуй. — так же мило улыбаясь, с прикрытыми глазками покачала головой девушка.

Демоны уже осматривали свои раны, осматривали тела все-таки павших в бою товарищей, а квартирмейстер передавал им бинты, воду для обеззараживания, и изредка переглядывался со своим коллегой по припасам из другого отряда, теперь собравшегося вокруг группы Кайлы и Тиадрама, думая, могут ли они им чем-то помочь, но больше жалея сами, что не присоединились к такому побоищу с легендарными монстрами раньше. Конечно, легендарны эти арды были только благодаря своей немногочисленности и успехам в боях с людьми уже после исчезновения Демонов, с чем значительно упала в мире общая сила людей, а новые воины и в подметки не годились старым. Даже так, монстры, способные в равном бою убить Демонов, а сики и Малыши точно были на то способны, были тем особенно интересны, и от боев с ними они испытывали удовольствие не меньшее, чем таковое у охотников, годами выслеживавших одну крупную дичь, наконец поймав ее в капкан или сеть, фактически победив своего злейшего врага, что временно становилось целью всей их жизни. Временного промежутка жизни «от» и «до».

Крылатая девушка ходила меж воинов с вполне серьезным, пускай и добрым, лицом, убеждаясь, что те смогут продолжить выполнение операции и двигаться по Лесу уже в составе ее отряда, тем более убеждаясь, что они будут согласны с таковой сменой лидера. Все они видели, как она сражалась с монстрами недавно, и вполне были готовы идти за ней, по крайней мере, как за могучим воином. Но не только это вынуждало их соглашаться с ее командованием. Она была весьма известным командиром людей, о котором ранее Демонам уже рассказывали их товарищи с поверхности в Синокине, пусть и была она Хемирой, для них почти точь-в-точь подобием их злейших врагов имтердов. Ее звали Вали, и некогда она была Верховным Кроузом Ирмии, вместе с Даллаханом, и была его единственным на свете дорогим живым существом. Прекрасная внешне, с золотистыми короткими волосами, с несколькими косичками под кошачьими ушами, с едва заметными кошачьими усиками, голубоглазая добрая и милая девушка, благородная и умная, больше себя самой любящая людей, вставшая на защиту мира во всем мире для них, и для того готовая жертвовать всем, что имела. То же произошло с Даллаханом, разочаровавшимся в людях, вставшим против них, и за то поплатившись жизнью в бою с Вали. Все те чувства, что их объединяли, память событий далекого прошлого, все их общие идеалы и идеи — все разрушилось в миг, когда ее меч коснулся его шеи, разорвав ее, и весь мир на годы забыл о его существовании. Даллахан был величайшим творением Хемирнира, его самым сильным Хемиром, собственной несгибаемой волей подчинившим себе ардов-паразитов, что отец Хемир вселил в его тело, сохранив осколки разума, но все равно частично став монстром. Именно предки Вали помогли отряду некоего Золина, еще сотни лет назад, добраться до лабораторий Хемирнира, где отряд и был уничтожен, а сам Золин стал Даллаханом. Следуя старым историям, находчивая Вали нашла старый дом тех своих предков, лес рядом с ним, и сами заброшенные лаборатории Хемирнира, откуда и вытащила еще живого, находившегося в коме Даллахана. Сейчас, конечно, не время мне рассказывать их историю, и слишком много в ней остается людям недосказанным и по сей день. Никто, кроме ученика Даллахана, Генерала Арнэля, не знал, что Вали специально отрубила своему возлюбленному голову, зная, что тот, будучи бессмертным, сможет вернуть ее на место и выжить, так попытавшись вынудить весь мир считать его мертвым. Возможно, только она, во всем мире, еще была способна видеть в его злобных белых глазах свет? Но даже она теперь понимала, что не сможет больше его спасти. Он стал Военачальником имтердов, а Вали стала командиром одной из армий людей. От судьбы сбежать невозможно — они стали предначертанными друг другу врагами, и должны были уничтожить друг друга ради мира, в который верили сами, и гибели которого оба не могли допустить.

— Какая-то ты хмурая. — внимательно посмотрел в лицо Кайлы Тиадрам, уже также устраивая отдых на окровавленной земле, пока Демоны решали, что им делать дальше, в недоумении разглядывая старые карты Леса.

— Много у тебя таких подружек? — пускай и с виду беззаботно, но наверняка с долей неприятной ревности, спросила Кайла.

— Ревнуешь? — удивленно ухмыльнулся юноша.

— Нет, конечно. — качала головой она. — Такая девушка бы на тебя не клюнула.

— Мне хватает девушки по имени Кайла.

— Ладно, хватит. Ты не ответил на мой вопрос. — также весело ухмыльнулась Кайла.

— Мало с ней общался, если ты об этом. А последний ее возлюбленный лишился головы. То есть…

— Так это Вали, значит? — перебила размышления друга о том, в каком смысле от девушки «потерял голову» ее возлюбленный, Кайла. — Солнышко из Совета Октолимов.

— Здесь много членов Совета. — огляделся Тиадрам, пускай больше никого из тех советников рядом и не видел. — Вспомнить того же Мицерна, который нам помог.

— В отличии от Солнышка, которую все любят, Мицерн даже в Совете считается паршивой овцой.

— Я с ним раньше не сталкивался. Обычно он все время в пути. Он представил моего друга Кози остальным членам Совета, и из-за этого они сразу на него косо посмотрели. — задумался Тиадрам.

— Кози, да? Это тот умник в коричневом плаще? — вспомнила Кайла.

— В березовом камзоле. — скрестив руки на груди, улыбаясь уточнил Тиадрам.

— В коричневом плаще.

Теперь Тиадрам молчал, лишь с каменным лицом смотря на еще следящую за товарищами вокруг Кайлу.

— Тоже верно.

Оба отряда уже нашли общий язык между собой, и вполне были готовы продолжать выполнение операции вместе, сражаясь с монстрами теперь бок о бок. Мужчины обоих отрядов обсуждали назначение своим общим лидером прекрасной воительницы, обсуждения которой у особенно закоренелых воинов из «превосходного бойца» перерастало в какую-то тихую похабщину, а у людей не слишком близких с битвами переходили из «хорошего командира» в «лишь бы это все поскорее закончилось, и мы это пережили». В обоих отрядах были и девушки, особенно восхищенные грацией своего нового командира в бою, одни рассказывая о том, что они в ней уже видели в боях раньше, а другие товарищей из другого отряда только с изумлением слушая. Помимо тем абстрактных или не касающихся выполнения операции Большой Чистки, пара девушек обсуждала и предыдущего командира их соседнего отряда, к которому они только что пришли на выручку, и от квартирмейстера которых о нем слышали. Коротко стриженный черноволосый и черноглазый мальчуган лет восемнадцати, в черной куртке с рисунками вроде волн и высоким воротником, да с двумя большими мечами за спиной. Взгляд их на него перебивала только его спутница, с которой они правда ни на секунду не расставались, постоянно посмеиваясь и что-то веселое бурно осуждая. В тканной черной форме с красными уголками, с одним небольшим искусным мечом за спиной, она была недурна собой, имела отличную осанку и фигуру, красивое простенькое лицо, глубокие изумрудные глаза, и похожую на таковую у Вали прическу, разве что с большим количеством более светлых косичек. Она носила на голове капюшон с самого начала Большой Чистки, и Тиадрам даже, в шутку, несколько раз пытался его с нее стянуть, за что каждый раз не сильно получал локтем в бок. Не снимала капюшона она и все последние дни, если не всю свою жизнь, делая исключение только на время сна или перекуса. На то не было особых причин, и это было больше похоже на привычку, появившуюся в результате трагичных, травмировавших ее разум, событий. Она редко говорила об этом даже с Тиадрамом, который точно ей нравился, ее к нему манило, но признаться в чем она ему все равно не могла. То же было совсем недавно между ней и ее другом Сокконом, с той лишь разницей, что ее влечение не было теперь столь сильно и страстно, и ощущалось заметно иначе. Она будто чувствовала, что должна быть выше его, но ни в коем случае ему не поддаваться. Он чувствовал то же самое, но наоборот, что сами они подсознательно уже успели связать со спецификой своих способностей и разных видов окружающего их Пламени. Пусть они не до конца это понимала — все же, они были вполне правы.