— Где Дума? — серьезно спросил он своих товарищей.

Девушка смотрела на них с меньшей уверенностью, тем более, сама чувствуя себя никем по сравнению хотя бы с уже давно знакомым ей Богом Смерти. Но Боги чувствовали себя иначе. Корть никогда не командовал ими, и никогда не считал товарищей подчиненными, пускай ими они, фактически, и являлись. Он был героем-одиночкой, и редко возглавлял отряды Демонов после битвы в катакомбах Мэй, что столетия назад были для людей не менее важны, чем Синокин. Но имтерды не только захватили их, но и переманили на свою сторону обитавшего там, еще нейтрального к людям, Верховного Властителя ардов Крэнсинга, пообещав ему место рядом с Совенраром под новым именем Хемирнир. И я не зря отступил от повествования теперь для описания этой части истории. Первое время арды помогали людям именно благодаря союзу Кортя и Джефф, сестры Хемирнира, у которой тот часто шел на поводу. Именно она владела силой создавать глобальные иллюзии, нарушающие восприятие всех живых существ в области своего влияния, с помощью Пурпурной Искры, которую создал ее брат, но которой сам так и не овладел.

— Корть… — широко раскрыв аметистовые глаза, пусть и глядя в никуда, тяжело дышала Филони. — Ты чувствуешь это?

Герой крепко и злобно сжал зубы.

— Чувствую. — шипел он. — Я отлично знаю это чувство.

— О чем вы? — все еще не понимал происходящего, как и причины присутствия в городе лично Кортя, Чеистум.

— Время вокруг искажено, и только одна сила во всем мире может на него влиять. — резко и с треском лат повернулся в сторону центра города по дороге Корть.

— Н-нет. Это невозможно. — сразу понял того Чеистум.

— И я так думал. Но я ее чувствую. — закинул свой драконий меч на плечо Корть, презрительным взглядом с огромного расстояния окидывая собор, обращая наибольшее свое внимание на его часовню, и так же смотрящий куда-то вниз взгляд полностью поглощенных тьмой под тенью купола поглощенных Синим Пламенем глаз. — Быстро! Мы должны идти туда!

Полными волнениями глазами оба Бога сопровождали их вперед, и сами тут же срываясь с места, желая разделиться впереди, отправляясь на помощь своим людям на боковых воротах. Они не совсем понимали, что происходило в городе на самом деле, и что в их планы не входило, но вполне могли доверить решение этой проблемы Кортю и Филони, пускай даже теперь они, уставшие в пути, и двигались не слишком быстро. Другого выбора у них просто не было.

И не только они думали оставить эту проблему на плечах Кортя и Филони. Пораженные Черным Пламенем жители города, что преследовали Кайлу и Тиадрама до самых дверей мрачного и жуткого центрального собора буквально пару минут назад, тогда же остановились, отступая назад, лишь с покорностью кукол следуя приказу Дорана, данному им еще час назад, «если подобная ситуация возникнет» оставляя их в покое. Совсем скоро все они пропали в своих домах, а жители на боковых воротах вовсе перестали сражаться с еще крепко стоящими на ногах воинами уже совсем небольшого войска Чеистума. Появление в городе Красного Пламени вызвало в них реакцию уже на новый приказ Дорана, данный после изначального на случай «если вдруг». За пару минут до этого и свет горящих Синем Пламенем глаз из колокольни куда-то пропал, лишь с грохотом невидимого в ночи черного доспеха пропадая где-то на последнем этаже собора, спускаясь по лестнице на его верхний этаж.

— Ну пусть теперь попробуют пробиться. — уверенно, пусть и с некоторой дрожью в голосе даже от страха, отходя от забаррикадированных скамьями изнутри больших дверей, усмехнулся Тиадрам.

— Давай осмотримся побыстрее. — развернулась на месте, быстро проходя по залу, заливая его многократно повторенным эхом своих шагов, Кайла.

Уже вместе они быстро прошли вперед. Зеркальный серый пол отражал больше очертания потолка, висящего над остальным залом где-то недостижимо высоко, будто у самых небес. Внутри было не слишком много мебели, и была она, по большей части, расставлена по бокам зала, под самыми огромными окнами, лишь дальние из которых заливали зал лунным светом. Высоко впереди, на дальней стене собора, почти под потолком висело еще одно небольшое круглое окно, через которое и следила за всем собором луна. По центру свет от нее терялся только на спине огромной статуи молодого мужчины в белых одеяньях и капюшоном на голове, с широко разведенными в стороны руками и огромными белоснежными крыльями. Вместе Кайла и Тиадрам на секунду остановились в тени той статуи, разглядывая ее получше, даже с небольшим постаментом казавшуюся им невероятно огромной, и, пускай не выглядела та ни капли жутко, все же вселяла в их сердца какое-то неприятное волнение. Если тому виной, конечно, все еще была статуя.

— Как думаешь — кто это? — сам с интересом спросил Тиадрам.

— Может быть…Доран? — качала головой она.

Но стоило им только на секунду остановиться, и осознание страшной истины не заставило себя долго ждать. Нет, это касалось не статуи. Дело в том — зал был не настолько велик, чтобы настолько сильно менять эхо шагов их обоих, как они слышали это все последнее время, и чего не услышали за собственным голосом секунду назад.

— Наверху? — сразу подняла голову Кайла, осматривая едва заметный второй этаж собора высоко над первым, что и заканчивался как раз перед статуей, выходя в остальной зал небольшим балкончиком.

Теперь они оба слышали те шаги, что последние секунды путали с эхом собственных. Тяжелый скрип металлических сапог, шорох звеньев кольчуги явно под толстой броней. Над ними, по второму этажу, в сторону зала быстрым шагом шло нечто огромное, тяжело бронированное, и наверняка не хуже вооруженное. Тиадрам чуть отступил назад, готовя мечи к бою, и Кайла ступила назад вместе с ним. Но только на мгновение. В какой-то момент Тиадрам услышал странный звук от нее, похожий не то на всхлип, не то на приглушенный испуг. Шаги сверху остановились у самых перил балкона, выходящего в зал, и в сопровождаемой ими тишине было прекрасно слышно, как резко сбилось дыхание девушки, с чем сердце той едва не остановилось.

— Кайла? — резко схватил за плечо девушку Тиадрам, сам перепугавшись ее внезапно испуганного взгляда, пытаясь поскорее привести ее в чувства, уже чуя неладное.

Сверху громко скрипнул металл будто перерубленных, тут же упавших вниз перил. В след за перилами вниз полетело нечто еще, но уже куда более крупное. С тем Кайла судорожно присела, держась уже за грудь, будто успокаивая резко затрепетавшее в ней мощным ударом от ужаса сердце. Тиадрам никогда не видел ее такой, но даже он понимал, что лишь одна вещь во всем мире могла стать тому причиной. С резкой вспышкой и грохотом впереди нечто огромное приземлилось на пол в десятке шагов перед ними, перед самыми ногами статуи. Вспышкой лазурных искр пыль от разрушенного тут же пола разлетелась на несколько метров вокруг места приземления объекта, вынуждая Тиадрама прикрыть глаза левой рукой, а правой закрыть глаза Кайлы. Пыли было не слишком много, и врага впереди было отлично видно им обоим. Кайла снова всхлипнула, будто ком в горле от ужаса душил ее, не позволяя даже продохнуть, а бешено трясущиеся ее изумрудные глаза совсем потухли, с каждой секундой влажнея от набегающих на них слез. Тиадрам смотрел на нее с не меньшим ужасом, тем более понимая, в каком состоянии им обоим придется принять последующий бой. Тем более понимая, с кем им придется сражаться.

— Э-это он?.. — с ужасом чуть опустил руку он, вглядываясь в пыль впереди, даже через нее угадывая присевший с упором на воткнутый в пол меч силуэт черных доспехов.

Клинок меча горел Синим Пламенем, а сам его доспех, его шлем, даже длинный плащ за его спиной, все это было черным, и покрывалось таким же Черным Пламенем. Череп чудовища смотрел на героев над самой сжимающей рукоять меча рукой, и только еще через застывшую во времени секунду он поднялся выше, давая понять, что то был лишь элемент шлема, открывая под ним взору героев лицо врага. На Кайлу и Тиадрама устремился взгляд уже куда страшнее. Взгляд поглощенных Синим Пламенем холодных глаз, что сразу потопил их в пучине Бездны своей тьмой. Он медленно поднимался по весь рост, с треском и шепотом своего Пламени доставая меч из пола, сбитыми картинами прошлого возвращая напуганную Кайлу во времена, что той старательно забывались, но теперь сияли перед ее дрожащими глазами с новой силой. Огонь, кровь, мертвые тела ее родителей, и тот самый злобный взгляд, что сопровождал ее захлебывающийся в слезах плач в том прошлом. Тот же страх, пронесенный со скорбью через время глубоко в груди.