Ярость клокотала в груди, готовясь вырваться наружу. Жнец бился в клетке, не желая успокаиваться. Мои кулаки то сжимались добела, то разжимались. А в мыслях то и дело витала сцена того, как я сворачиваю шею Виктории.

— Успокойся, Виктор… — закрыл я глаза, мерно задышав. — Всё хорошо…

Поняв, что сейчас за "руль" желательно не садится, я посмотрел на музыкантов, играющих возле метро. Они были поглощены своей песней. А люди, окружающие их, были счастливы. Они танцевали и веселились.

Кивнув, я двинулся к ним, желая послушать музыку и успокоиться.

Но только я перешёл дорогу и практически дошёл до группы танцующих… То услышал взрыв, а спину обдал мощный порывом ветра, подбросившим меня и откинувший в ближайший фонарь!

Почувствовав резкую боль в спине, я вскрикнул больше от неожиданности. А после, упал на асфальт, ударившись головой.

Крики людей стали раздаваться отовсюду, перемешиваясь со скрежетом металла и громкими сигналами врезавшихся машин.

Поморщившись от боли в спине и почувствовав, что одно из рёбер, похоже, сломано, я быстро наложил две печати Регенерации, ощутив облегчение и приятный холодок.

Кряхтя, я поднялся на ноги, осмотревшись.

Вся улица представляла собой настоящий хаос. Куски бетона, асфальта и сломанных фонарей были повсюду. Люди разбегались кто куда, крича и вопя. А те, кто оказался близко ко взрыву, лежали на асфальте, окровавленные и изломанные.

Машины врезались одна за другой, создавая ещё больший хаос. Некоторых людей, которые рискнули перебежать дорогу, на смерть сбил чёрный седан.

Найдя взглядом место самого взрыва, я ощутил, как гулко ударило сердце. Ощущение, которое я испытывал крайне редко в прошлых жизнях и лишь единожды, в этой. Тогда, когда когда похитили Алексея и Елену. Близких мне людей…

Вот только, теперь всё обстояло иначе. Это ощущение появилось из-за человека, которого я практически не знал. Нас ничего не связывало и мы знакомы лишь считанные дни. Появилось из-за девушки, жизнь которой и так была не сладкой, а судьба неизвестной. Девушки, которую мы с Артёмом спасли. Которая помогала мне с ранами и одна из немногих, кто отнеслась с добром. Девушки, которая из всех женщин академии, улыбалась естественной улыбкой, а не фальшью.

— София! — прокричал я, отталкивая пробежавших рядом со мной людей и срываясь с места, попутно накладывая печати Скачка на одежду.

Ресторан, имя которому — "Noir Etoile", пылал в огне… Точнее, его останки…

Запрыгнув на капот мешающегося по пути автомобиля, врезавшегося в столб, я мигом слез с него и ворвался в остатки ресторана.

Половина здания была раскурочена под чистую. Огонь витал повсюду, поглощая деревянные столы, картины и умудрившихся выжить людей. Их крики агонии раздавались в каждом уголке этого некогда красивого ресторана.

— П-помогите… — взмолился молодой парень, лежавший у моих ног. Кровь вытекала из его рта, а кишки валялись в метре от него.

Кивнув, я создал печать Пламени Бездны в своей руке.

Лёгкое движение и пламя срывается с моей конечности, мгновенно окутывая этого человека, оставляя от него лишь пепел. Я сдержал силу Пламени Бездны, оставив лишь то, что дарует ему лёгкую и быструю смерть. Он не издал ни крика, ни вопля, ни какой-либо ещё звук.

Помогать и вытаскивать каждого, кто ранен и выжил я не собирался. Но раз он первый, кто попался на моём пути и с его ранами не живут. Поэтому, я даровал ему покой. Просто и легко.

Пробежав мимо того, что некогда было деревянной перегородкой, я уклонился от упавшей балки и с помощью печати Скачка оказался возле стола Софии.

Я ожидал чего угодно. Увидеть её мёртвое тело с перекошенным от боли лицом. Или ничего не увидеть, если после взрыва от неё хоть что-то осталось.

Вот только, возле стола, который на удивление был цел, лежали лишь трое парней и Алла.

Каждый из них пострадал в той или иной мере, но дышал. Павлин и немец лишились нескольких конечностей и лежали на полу, истекая кровью. Голова Аллы была пробита и из неё текло несколько дорожек крови, а в животе торчал кусок дерева.

— В-виктор… — сплюнув кровь, прохрипел Григорий, которому досталось больше всех и он единственный был в сознании.

Парень представлял собой обожжённого и облезлого мертвеца. Кожа рук почернела, голова и лицо покрылись ожогами, а одна нога была оторвана вплоть до бедра. И как дышит ещё с такими ранами?

— Где София? Она жива? — сухо спросил я, смотря на него сверху-вниз. Жалости я к умирающему не испытывал никакой и если ранее помог одному, не значит, что буду тратить время на Григория.

— З-а-брали… — с трудом выговорил он, кинув взгляд куда-то за деревянную стойку, находившуюся в конце зала. — В-вместе… С В-викторией… — с каждым мгновеньем говорить ему было всё тяжелее. — О-одарённый… В-взрыв… Я-я… Н-не защитил…

Мутная пелена закрыла глаза Григория, а его грудь перестала вздыматься.

Услышав среди стонов выживших какой-то хорош, я повернул голову и увидел, что возле той самой стойки находится облачённый в военную форму человек. Он с трудом поднимался на ноги, опираясь на стойку. Его левая рука свисала плетью, а на груди красовался след от удара, похожий на кулак. Бездыханное тело администраторши лежало рядом с ним. Похоже, это она его так отделала.

— Кха… С-сука… — хрипло выдохнул он, а после, поднял голову и через разрез балаклавы посмотрел на меня.

Доля мгновенья и наши взгляды встречаются, после чего он достает уцелевшей рукой пистолет и стреляет в меня.

Скачок и я срываюсь с места, оказываясь возле этого человека и видя его шокированные глаза.

Печать Пламени Бездны за секунду появилась в моей руке, которая сразу же схватила мужика за горло.

— А-а-а!!! — завопил он, стоило мне только отдать приказ пламени поджечь его душу, но не трогать тело.

— Куда. Увезли. Девушек. — холодно прорычал я, чеканя каждое слово.

— И-иди к чёр… — начал было он говорить, но я усилил хватку, от чего он завопил ещё сильнее и из его рта забилась кровь, капли которой попали мне на лицо.

Огонь, пожирающий остатки ресторана дрогнул и стал меньше. Он будто бы избегал то место, где находился я и ублюдок, чьё горло сжимает моя рука. Энергия Мира и стихия чувствовали, что здесь и сейчас, находится сила, которая превосходит их. Мощь Смерти, которая является абсолютом и непоколебимостью.

— З-захаровы!.. — завопил мужик, не выдерживая агонии. — К-карман!..

Захаровы? Вот же ж дерьмо!

Засунув свободную руку в карман ублюдка, я достал оттуда фотографии Виктории и Софии.

— Зачем забрали ещё одну? — тем же голосом спросил я, дав команду Пламени Бездны усилить напор и поджарить душу ублюдку, от чего он завопил с утроенной силой.

— П-приказ… — сипел он. Его кожа начинала сереть, а глаза покрываться пеленой, будто в них исчезала сама жизнь.

Цыкнув, я ослабил поводок Пламени Бездны. Животный рёв боли раздался в остатках ресторана, заглушая стоны выживших, а спустя долю секунды, в моим ногам упал лишь чёрный пепел.

Ощущая запах крови, перемешанный с пеплом, я сжал фотографии в кулаке и применил Скачок, оказавшись на улице. Мой байк так же задело взрывом и от былого механического зверя остался лишь металлолом.

— За мотоцикл вы мне вдвойне ответите, выродки. — процедил я, после чего побежал выискивать транспорт.

Впрочем, бежать пришлось недолго. Буквально 20 метров и я замечаю белое авто, сильно похожее на Subaru Impreza WRX.

Сойдёт.

Скачок и я оказываясь возле двери водителя. Мужик за рулём пытался прийти в себя и осознать, что происходит. Из его лба текла кровь, а глаза не могли сфокусироваться.

Открыв дверь, я схватил его за плечи и вывалил на асфальт, услышав в ответ хриплый стон, перемешанный с болью.

Испытывал ли я стыд за подобное? Нет. Мне плевать на него. Сейчас я думал совсем от другом.

Сев за руль, я завёл авто и, дав заднюю, выехал на пересечение дорог, попутно разворачиваясь на полной скорости.