Мышцы брони были покрыты трещинами и копотью. Жёлтые визоры тускло мигали, давая понять, что от заряда блока питания остались лишь считанные проценты.

Выйдя из штаба, Кордески быстро направился к броне, которая не двигалась. В голове мужчины сразу же всплыло понимание, что привод повреждён и Виктор не может сделать и шагу.

Вот только, стоило ему подойти к броне, та раскрылась и из неё вывалилась невысокого роста девчушка, упавшая на колени перед ним. Её золотистые волосы были растрёпаны, лазурное платье разорвано в некоторых местах, а взгляд метался в страхе и непонимании.

Быстро смекнув, Кардески посмотрел на одного из бойцов, которые уже навели стволы винтовок на незнакомку.

— Медиков, живо! — скомандовал мужчина, после чего, один из охранников побежал в сторону недалеко стоявшего корпуса, а остальные, опустили оружие.

Сделав шаг в девчушке и присев на корточки, Кардески сразу же заметил её торчащий спиной горб и глаза представляющие собой гетерохромию. Один из них был красным, а другой — жёлтым, смотрящим лишь в правую сторону.

— Кто ты? — сухо спросил мужчина. Она была для него никем и нянчиться с ней он не собирался.

— С-софия… Громова… — сбивчиво ответила девушка, со страхом смотря на Кардески и стоявших за его спиной бойцов.

В разуме Софии творился настоящий хаос! Мало того, что её похитили и она оказалась потомком правящего рода Франции. Так ещё, за ней пришёл тот, кого она вообще не ожидала. А именно, юноша, отношения с которым для Софии до сих пор оставались непонятными, особенно с учётом вранья подругам, что Виктор является её парнем. Они знали друг друга считанные дни и мало общались. Но, даже так, он пришёл за ней. Прилетел в технологичной броне и спас её от похитителей.

Зачем он это сделал? Почему?… Столько вопросов и мало ответов.

Но теперь, даже находясь в полном непонимании, она осознала, что слова, сказанные Дарьей Соколовой, не были ложью. Виктор действительно мог управлять технологичной бронёй! А значит, и во всём остальном, дочь генерала империи, может оказаться права.

— Что случилось с Виктором? — услышала она вопрос мужчины, глаза которого буквально прожигали её насквозь и от этого, София стала боятся ещё больше.

— Н-не знаю… — слёзы полились из глаз девушки, понявшей, что юноша скорее всего мёртв. Ведь, что он может против двух одарённых. — О-он… Он…

— Понятно. — вздохнул Кардески и поднялся, посмотрев в сторону бегущих к ним медиков. — Позаботьтесь о ней, а я свяжусь с главой. — отдал он приказ женщине и мужчине, одетых в белые халаты.

Быстро погрузив плачущую и несопротивляющуюся Софию на носилки они понесли её в сторону лазарета.

— Во что ты вляпался, парень? — вновь вздохнул Кардески, достав из кармана телефон и, найдя нужный номер, услышал гудки. — Здравствуй, Алексей. У нас ЧП.

Поморщившись от бьющих в глаза лучей солнца, я открыл их, увидев перед собой деревянный потолок.

Где это я?…

Тело окутывала приятная нега, будто я лежу в тёплом облаке. Нос отчётливо улавливал запах древесины, можжевельника и каких-то трав.

Мигрень до сих пор отдавалась волнами боли, от чего я вновь поморщился и, повернув голову в бок, осмотрелся.

Я находился в небольшом доме из оцилиндрованных бревен с двумя окнами. В простонародье — Сруб.

Возле одной из стен располагалась добротно сложенная русская печь. По середине хижины стоял массивный дубовый стол и четыре стула, каждый из которых представлял собой вырезанное искусство. Линии, узоры, славянские символы. Всё это украшало деревянную мебель.

На другой стене висел тот самый карабин, который я видел у старика в руках. Вот только, рядом с ним так же находился и длинный топор. Его рукоять, частично обмотанная выцветшей тканью, была сделана из какого-то красного дерева и так же вырезана рунами. Хвост украшал стальной наконечник, в виде вырезанной медвежьей морды. Обух выглядел небольшим лезвием, уменьшенной копией своего собрата. И вот именно этот собрат и был лучшей частью топора. Широкое, украшенное рунами и символами в виде звёздного древа, оно производило впечатление грозного оружия, отнявшего бесчисленное количество жизней.

Сделав тяжёлый вздох, я с трудом поднялся с одноместной кровати, тёплое одеяло и мягкая подушка которой и создали для меня тот самый уют, похожий на облака.

Ноги коснулись чёрной волчьей шкуры. Пальцы утопали в её жёстком ворсе.

Сделав шаг, а затем ещё один, я подошёл к стене, где висел топор. Я чувствовал от него нечто знакомое. Ощущение, будто я смотрю на старого друга, но не могу узнать его лица.

Пройдясь ещё раз глазами по топору, я посмотрел на небольшую табличку под ним.

— Левиафан… Последний дар Мары — Богини Зимы и Смерти… — хрипло произнёс я, зачитав вырезанный ножом текст.

Подняв слегка подрагивающую руку, я коснулся лезвия, от чего руны тускло засияли, а пальцы сразу же почувствовали лютый холод. Он обжигал кожу, но и в тоже время, ласкал её, будто верный пёс.

Продолжая ощущать непонятное мне чувство, я медленно провёл пальцами по лезвия, заставив руны засиять сильнее. На мгновенье, мне показалось, словно я увидел падающие снежинки.

Жнец внутри меня замер и будто бы… Принюхивался.

— Я бы на твоём месте его не трогал. — сухой, серьезный голос раздался за мной спиной, от чего я убрал пальцы и, развернувшись, посмотрел на старика, державшего в руках срубленные полешки.

Его серые глаза с прищуром смотрели то на меня, то на топор, лезвие которого всё еще тускло сияло.

И, теперь, когда темнота больше не прятала внешности старика, я смог полностью его разглядеть. То, что по первой казалось мне свободной рубашкой, таковой и являлось. Вот только, в тот момент я не заметил скрытых под ней могучих мышц. Этот, невысокого роста, старичок мог дать фору любому атлету.

Широкая, массивная грудь и кустистые седые волосы выглядывали из выреза рубахи. Из под подвёрнутых рукавов виднелись идеально проработанные мышцы, похожие на стальные канаты. Сами же руки были покрыты выцветшими шрамами. И их было много. Очень много. Буквально каждый сантиметр рук старика усеян ими. Большинство этих шрамов были нанесены не только сталью, но и клыками с когтями.

Круглое, волевое лицо этого человека покрывали глубокие морщины. В углах прищуренных глаз виднелись тонкие линии ямок. Рядом с массивным носом картошкой, выглядывала одинокая чёрная родинка.

Пройдя до дому в перевязанных лаптях, он положил полешки возле печи и вновь взглянул на меня.

И только теперь, я осознал, что стою одетый в похожие одежды, что и старик. Мои волосы больше не спились от грязи и крови. Кожу не стягивало и она не чесалась. Ну а в промежности была полная свобода.

Он притащил меня сюда, переодел, омыл и уложил в кровать? Зачем?

— Ну, теперь хотя бы на человека стал похож, — удовлетворительно кивнул он и, двинувшись на выход из дома, махнул мне рукой. — Пошли, поможешь.

Постояв несколько секунд и пытаясь осознать ситуацию в которой оказался, я в конечном итоге вздохнул, и пошёл на улицу. Сейчас моё тело слабо и ему требуется время, чтобы восстановится. И раз этот старик не убил меня сразу, то осталось лишь "Отлежаться", а потом, вернутся в Москву.

— Ещё бы узнать, где я… — пробормотал я, выйдя наружу и оказавшись на деревянном крыльце.

Как только мои прищуренные глаза привыкли к яркому солнечному свету, я увидел густой лес и поляну, где и стоял дом, обнесённый невысоким забором и калиткой.

Хвойный запах сразу же ударил в мой нос, как и лёгкий ветер, запутавшийся в волосах.

Пение птиц раздавалось, казалось бы, отовсюду. И сопровождал их мощный стук дятла, сидевшего на дереве неподалёку.

Повернув голову влево, я увидел небольшой навес, под которым лежали брёвна и дрова, а в нескольких метрах от него, находилось ещё одно строение с дымоходом, сливом и маленьким окном.

Баня? Скорее всего.

Стоило мне повернуть голову в другую сторону, я сразу же увидел деревянный помост и мелкую речушку, бегущую неподалёку. Её журчание смешивалось с пением птиц.