А потом Рив сорвался и стал неистово врываться в мое тело.

Я тонула в ощущениях.

Боль от того, как он тянул меня за волосы. Перила, врезающиеся в талию. Порывы ветра, касающиеся лица. Головокружение от высоты. Запах моря. Запах пота и секса. Напряжение внизу живота, которое все росло и росло. Грубые словечки, которые раздавались позади меня. Бьющиеся о бедра яйца. Жесткие толчки Рива.

Мне оставалось лишь сдаться. Другого выбора не было. Только расслабиться и отдаться чувству. Я была воздушным змеем, которого Рив тащил за веревочку, пока не отпустил в свободный полет.

Я вскрикнула, когда он сильно потянул меня за волосы. Так, что по всему телу пробежали мурашки.

— Разве не этого ты хотела, — дразнил Рив. — Скажи мне.

— Я хотела этого, — выдохнула я, радуясь, что могу убедить его. Радуясь, что могу отдаться ему целиком, хотя бы разочек. — Я так сильно тебя хочу.

— Хочешь. Знаю. — Саллис отпустил мои волосы, обернул руку вокруг талии и притянул к себе. Он взял меня за подбородок и откинул мою голову к себе на плечо. — Знаешь, что это такое, Эмили?

— М-м-м? — Я не смогла бы ничего произнести, даже если бы захотела. А я не хотела. Хотела лишь чувствовать, наслаждаться и отдаваться.

Рив прижался носом к моей щеке.

— Я забочусь о тебе. Так, как необходимо, чтобы заботились о тебе. Хочешь ты это признать или нет. Я знаю, что тебе нужно. И делаю то, что для тебя лучше.

Раньше мужчины уже говорили мне нечто подобное, в основном, потому, что таким образом оправдывались за плохое ко мне отношение. За насилие и разрушение моей души. Но это всегда было ложью. Лишь приторная проза, которой меня пытались убедить, что такое садистское отношение мне на пользу.

Но на этот раз это сказал Рив, и его слова воспринимались по-другому. Чувствовались иначе. Они отражались во мне правдой, признанием, верой. И хотя он был резким и диким, хотя такими действиями утолял некий первобытный голод в своей душе, он был абсолютно прав в том, что именно это было мне необходимо.

Одной рукой все еще придерживая меня за подбородок, вторую он опустил между моих ног.

— Ты этого не заслужила, — заметил Рив, нежно проводя пальцами рядом с клитором, — но мне хочется, чтобы ты кончила. И помнила, что я люблю тебя.

Он коснулся пальцем комочка нервов, и я взорвалась. Все мое тело содрогалось, по щекам текли слезы, а перед глазами плясали цветные круги.

— Ах, вот так. Хорошая девочка, — бормотал Рив у моей щеки, уговаривая меня, подбадривая. — Тебе хорошо, правда?

Так хорошо, что я уже не понимала, что творилось с моим телом. Я стояла, или меня поддерживали? Оргазм только начался или уже заканчивался? Я умирала от экстаза или это было перерождение?

Стоило мне хоть немного сориентироваться в пространстве, как Рив вновь коснулся пальцем клитора.

— Давай еще раз, — сказал он.

И все заново. Растворение. Мир вращался. Я взлетала. Но вместе с ним. На этот раз Рив вошел в меня и замер, изливаясь во мне, и мы кончили одновременно.

Последующие толчки вызывали у меня дрожь, пока дыхание не нормализовалось. Я постаралась собраться воедино, однако понимала, что часть меня уже не вернется. Темная часть. Та, за которую я слишком долго держалась.

У меня был такой сильный остаточный оргазм, что понадобилась целая минута, чтобы заметить, что Рив молчит. Он стоял у перил и смотрел на океан. Застегнул рубашку, и хотя это, скорее всего, ничего не значило, мне показалось, что он закрылся от меня. А может, он и правда закрылся. Казался таким далеким.

— Рив?

Он не ответил.

Я подошла к нему сзади, и моя рука зависла у него над спиной. Барьер вокруг него был настолько ощутим, что я не смогла заставить себя прикоснуться к нему. Поэтому убрала руку.

— Скажи что-нибудь.

— Я нарушил свое обещание. — Он даже не взглянул на меня

— Все нормально. Мне этого хотелось. — Тогда хотелось, чтобы он трахнул меня, почти так же сильно, как сейчас хотелось, чтобы обнял.

— Знаю. — Рив повернулся ко мне, выражение его лица было холодным и безэмоциональным. — Больше я так не поступлю. Пока не решишь, что мы пара, больше не стану тебя трахать. — Не говоря больше ни слова, он пересек поляну и исчез на тропе.

Будто Саллис нажал на выключатель, и мой мир померк. Гул в моем теле стих, и тучи, которые Рив разогнал, вернулись и стали еще мрачнее.

Я оцепенело поднялась по тропинке к дому. Мне нужно было многое обдумать. Последний час, последние шесть месяцев. Всю жизнь. Но у меня сейчас не было сил даже пытаться. Я устала. И была ни на что не способна.

Я предположила, что Рив вернулся в дом, но, когда поднялась по тропинке, увидела его в саду вместе с Филиппом. И Эмбер.

Он склонился над фонтаном, словно что-то там разглядывал. Пребывая в прострации, я не могла сказать, это во мне или в воздухе витает напряжение? Но достаточно было одного взгляда на выражение лица Эмбер — обезумевшее и испуганное — и я поняла, что что-то случилось.

— Что произошло? — спросила я.

Ответил Филипп:

— Вся рыба погибла.

— Что? — Я заглянула в фонтан и задрожала. Воды в нем не было, и все рыбки, что ранее плавали в фонтане, лежали теперь мертвыми на дне. Сотни рыб.

Зрелище было ужасным. Еще более пугающей была мысль о том, что кто-то сделал это преднамеренно.

— Я приходила сюда чуть ранее, перед пробежкой, — сказала я, пытаясь вспомнить, не видела ли что-нибудь странное. — Черт. Я не обратила внимания на фонтан. Не знаю, были ли они еще тогда живы. — Они уже не плавали, но еще не начали разлагаться. Как быстро рыба может погибнуть вне воды?

— Что бы ни произошло, уверен, это случайность. — произнес Рив. — Утечка воды.

Судя по языку тела, он слабо в это верил.

— Нет. Это не утечка. Это послание, — всхлипнула Эмбер, и хотя я думала, что она драматизирует, тоже первым делом подумала о Виланакисе.

— Это не послание, — возразил Рив. — Это совпадение.

Филипп покачал головой и поднял вверх часть шланга, которая доставляла воду из нижнего резервуара фонтана в верхний. Его никак нельзя было оборвать случайно.

Плач Эмбер усилился.

— Он хочет меня убить! Ты не понимаешь? Именно об этом он говорил. Как и с собакой. Теперь рыба.

— Это невозможно. Он не мог сюда добраться. — Рив выглядел сбитым с толку, хотя я не могла с уверенностью об этом утверждать, ведь он старался не смотреть мне в глаза.

— Но как-то смог, — настаивала Эмбер. — Может, через одного из твоих людей добрался. Но он здесь. Я это знаю. — Она бросилась в объятия Саллиса. — Ты должен найти его. Я больше нигде не в безопасности. Он не остановится, пока не доберется до меня.

Я постаралась проявить сострадание. Постаралась напомнить себе, что она искренне напугана.

Рив успокаивающе погладил ее по спине.

— Ш-ш-ш. Я этого не допущу.

— Если он добрался сюда, может и в комнате на меня напасть, — сказала Эмбер приглушенным голосом, пока плакала ему в рубашку. В рубашку, которая еще совсем недавно была обернута вокруг моей шеи, пока Рив приказывал умолять его трахнуть меня. — Он может убить меня во сне.

— Не убьет. Я ему не позволю. — Он продолжил успокаивать ее.

Я не сдержалась — закатила глаза.

Эмбер не могла меня видеть с такого ракурса, а вот Рив мог. Он взглянул на меня, прищурив глаза, а черты его лица были жесткими и бессердечными.

— Филипп, — сказал Рив, не отрывая от меня взгляда, — пожалуйста, соберите вместе с Эмбер ее вещи. И перенеси их в мою комнату, чтобы я мог убедиться, что она в безопасности.

Теперь мое одиночество на острове казалось невыносимым.

Я редко видела Эмбер. У нее не было никаких причин приходить в крыло дома, где была моя комната. Куда больше ее интересовал бассейн, располагавшийся у спальни Рива, не говоря уже о том, что он находился неподалеку от кабинета, в котором Саллис пропадал сутками напролет. Несколько раз я порывалась взять планшет или книгу, чтобы присоединиться к ней, но это, по правде говоря, не имело смысла. За обедом она почти не разговаривала со мной, да и когда я была рядом с Эмбер и Ривом одновременно — напряжение ощущалось так явственно, что мне хотелось уйти как можно дальше.