— Такими темпами он уже через час будет в селении, — вынес свой вердикт Охарз. — Наша магия не пробивает его панцирь.

— Вижу, но тем дорог для нас этот час! — твердо произнес парень, а после скомандовал. — За мной! Постараемся отвлечь его. Я буду наживкой. Действуем также, как и с остальными тварями.

— Ну же, твою мать!.. Давай!

Но как бы сильно я ни проклинал всё на свете и не бахвалился, тело всё также ощущалось несравнимо иначе и на все приказы отзывалось с некой заторможенностью, словно раздумывало над приказами своего же хозяина. Поэтому мне приходилось просто лежать распластавшимся на полу, подобно сонной мухе, пялиться от бессилия в потолок и внимательно прислушиваться ко всему происходящему. И услышанное мне не нравилось всё больше и больше. Ведь прямо сейчас в цитадели происходило нечто странное. К тому же отголоски различной паники и тревоги, а также нездоровое оживление навевали на весьма скверные обстоятельства.

Бездна говорила об этом? Или об ином? Что-то случилось? Разговор хоть и выдался до безобразия коротким, но даже так я смог почерпнуть из него некие интересные моменты. И от этого возникают лишь очередные вопросы без каких-либо ответов.

Само собой встреча с матерью порадовала, но кто-то бесцеремонно нас прервал.

— Что ж, хорошо, раз я не в силах сейчас ничем помочь, то поглядим, чего я наворотил с вместилищем.

Не хотелось этого признавать, но присутствовал некий мандраж и слабая нервозность, а такие состояния приводят к весьма плачевным событиям. В нынешнем положении трудно будет оценить свои физические возможности, но вот внутренние. С ними дело обстояло иначе. Хотя взглянуть стоит.

— Давай поглядим, чего я смог учудить с собственным организмом, — тихо и в очередной раз пробормотал я себе под нос, и протяжно выдохнув, вновь прикрыл веки.

За долю секунды я оказался в глубинах собственного сознания и то, что я смог увидеть в некой степени удивило и насторожило.

Вместилища, каким я знал его всегда, более не было, сейчас всё во внутреннем мире, исключая воинский и магический резерв, находилось в эфемерном и призрачном состоянии.

Тихий треск в груди, что походил на звук горящего дерева, сейчас попросту отсутствовал, более не было искорёженного вместилища. Оно исчезло. Не могу с уверенностью сейчас сказать, но похоже, извечной и ноющей боли в груди к которой я уже привык, тоже не проступало. Вот только сосредоточие силы реанорца не сформировалось до конца. Очаг и купель были всё также в подвешенном состоянии, и лишь начали принимать едва уловимые и правильные очертания.

Потоки различных стихий тоже отсутствовали, хотя это было в порядке вещей, силе стекаться попросту некуда. Но ко всему прочему мрачные тона внутреннего мира стали принимать кроваво-красные оттенки моей алой молнии и силы духа. Надеюсь, это повлияло на мой потенциал и мои силы. Потому как бесхребетная слабость меня когда-нибудь доконает.

И сейчас было вовсе непонятно, к добру эти изменения или нет, ведь такое я делал впервые на свой страх и риск. Но могу сказать, что ничего плохого я не питал к воздвигнутому, а это значит, что у меня всё же что-то, да получилось. Правда, теперь в течение полугода будет происходить процесс становления, развития и принятия. По внутренним ощущениям тело еще должно выдержать пару-тройку закалок, больше же только навредит. И на всё про всё у меня будет где-то месяц, дальше только всё испорчу. За это время необходимо успеть добавить к уже построенному гипофиз и корень смерти и тогда можно будет спокойно ожидать половинчатое формирования рунного тела, и заниматься многими другими делами. Например: найти различную падаль, покушавшуюся на меня и мою будущую жену, а также оценить максимальный потенциал после всего сотворённого.

— Что ж, вышло вполне неплохо, — ухмыльнулся довольно я, разлепляя глаза и выныривая из внутреннего мира. — Могло быть гораздо хуже. Теперь у меня есть пару недель, чтобы выбраться из этой сраной стигмы и рвануть в пятно к Тулаевым, а посему… — прохрипел я, и с невероятным усилием над собой, медленно смог переменить позу своего ватного тела в положение сидя, спиной опёршись на ванну. — Валяться нет времени.

Потому как паника за пределами моего уединения начала понемногу набирать обороты, а значит, за бортом дело дрянь. Неужели, что-то серьезное?

— Трепещи Ракуима! Как дети малые!.. Ни на минуту оставить нельзя. Бездна мне свидетель.

Надеюсь, Трубецкая не наделает глупостей в моё отсутствие, и не будет совать голову в пасть дракона.

Стоп! А если кто-то пострадает из альвов и тем самым сократиться поголовье будущих вассалов для моего рода? Это плохо…

Сучья кровь! Когда я успел стать таким сентименталистом?

— Чтобы меня херувимы на свои копья света вознесли! Наверное, ты, Зеантар, уже из ума выжил, раз не можешь дождаться полного восстановления! — обреченно пробурчал я себе под нос, вновь прикрывая глаза. — Но это бессилие и слабость меня убивает. А посему… пора опробовать себя в деле.

Все новые возможности и изменения с телом будем опробовать на практике.

Посмотрим, насколько я стал сильнее.

Покажись алая дрянь!

А теперь…

Постулат реанорского берсерка…

С каждым мгновением битва у обвалившегося ледника набирала свои обороты. Каким-то чудом альвийским защитникам своего поселения сплоченными усилиями удалось замедлить передвижение хуалса, вот только за это пришлось поплатиться еще пятью жизнями, причем один из них был магом тьмы.

Но немного погодя возникла очередная проблема. На звуки битвы стали медленно стекаться редкие стаи анказов, а с тем учетом, что нападение на своего старшего собрата было чревато, падальщики выбрали себе более подходящие жертвы. Самих альвов.

Кертайс был одним из тех, на ком строилась вся защита и всё альвийское нападение, и сейчас парень уже был на пределе. Сын патриарха показывал все свои навыки и возможности, но нанести какой-либо вред хуалсу так и не получилось. Молодой альв лишь умудрился его замедлить и привлечь внимание на себя, но паук не желал покидать место своего бурения и отходить от него слишком далеко. А вкупе с тем, что с каждым мигом битва стала затягиваться, количество чудовищ в округе только возрастало.

В один из таких моментов юноша не уследил за полем боя, за что и поплатился, но в последний миг его успел прикрыть собой Охарз, сместив вектор атаки анказа. А затем через пару секунд и как нельзя вовремя откуда-то сверху спикировали еще с десяток альвов и две девушки на ирбисах.

Калира, Алина и прибывшая подмога действовали быстро и беспощадно, и несколько вдохов спустя, с пяток самых ретивых тварей были убиты их сплоченными действиями.

По приказу своих хозяев ирбисы образовали отряд и вступили в схватку с очередной стаей прибывших падальщиков, пока трое спешившихся воинов уже оказывали помощь раненым и вывозили их с поля брани, а остальные в это время усилили свой натиск на хуалса.

— Зачем вы прибыли?! — рявкнул свирепо Кертайс на сестру и Трубецкую. — Вам было сказано сидеть под надежной защитой цитадели!

— Нас отправил к вам отец! — огрызнулась тотчас та, выпуская несколько артефактных стрел в сторону огромного паука, но тот их даже не заметил. — Он почти завершил формирование барьера и вскоре будет здесь.

— Еще несколько минут и эта дрянь пробьёт ледник! — выкрикнул Охарз, который явился, будто из-под снега, но вся сила главного охотника не помогла ему уцелеть. Часть руки старого воителя попала под раздачу зубов анказа.

— Я могу попробовать его остановить ненадолго, — тихо обронила магиня воды и все альвы устремили свои хмурые взгляды на молодую девушку.

— Каким образом? — быстро осведомился Кертайс, окинув беглым взглядом княжну, а после вновь устремил свой взор в сторону неутомимого хуалса.

— Я владею не только водой. Еще я умею слегка пользоваться туманом и частично разогревать воду и управлять паром, всего-то и нужно, что разогреть его под ногами паука, это может его замедлить, но может пострадать ледник. К тому же, это упростит ему работу. Поселение-то внизу находится.