- Владуська… - необычайно нежно выдохнул Громов, всматриваясь в затуманенные глаза девушки, и очерчивая при этом кончиками пальцев контуры её лица, - ты хоть понимаешь, что все время доводишь меня до сумасшествия?
- Антон, ты сам себя доводишь… - не могла удержаться от комментария Владислава.
Но вопреки всем ожиданиям возмущений, в ответ получила только ехидную усмешку.
Громов так и продолжал прижимать Владу к себе, медленно поглаживая ладонью лицо, при этом не сводя взгляда с неё. И даже в полуночной тьме невозможно было не заметить его немного детского восторга смешанного с диким необузданным гневом. И неизвестно, как долго мог бы продолжаться этот странный момент, потому как они умудрялись не обращать внимания даже на редко проскакивающие мимо автомобили, если бы не внезапные капли дождя, что тяжелым грузом, вдруг стали слетать на лица, мгновенно соскальзывая куда-то вниз…
- Антон, отпусти, пожалуйста, если ты не хочешь промокнуть, - очередная попытка увильнуть из настойчивых мужских объятий, при этом умоляющий прожигающий насквозь взгляд, и подтверждение вслух и так явных вещей, - дождь начинается…
- Плевать… - на выдохе уверенно бросил Громов, зарываясь рукой в копну густых волос на затылке девушки.
Еще одна ехидная усмешка… И как-то неожиданно грубо дернув Владу за волосы назад, заглушил вскрик неожиданности очередным поцелуем. Куда более настойчивым и терзающе мучительным. И вместе с этим резко развернул Владу, прижав к автомобилю, и без какого-либо стеснения, не разрывая поцелуя, стал шарить по её телу руками, пытаясь пробраться к содрогающемуся, то ли от внезапной ночной прохлады, то ли от страха, телу. Но такие ненужные сейчас одежды сковывали малейшую свободу движений.
Сообразив, что Антон творит, девушка снова попыталась вырваться, упираясь кулачками в широкую грудь. Но мужчина был сильнее неё… Обстоятельства были сильнее неё… Злой, разгоряченный и возбужденный мужчина. Остановить в подобный момент его едва ли казалось возможным. Не под силу это было и дождю, что с каждой секундой усиливался, и уже за какие-то несколько коротких минут насквозь проникал сквозь ткань к телу холодными, практически ледяными, и такими несвойственными для летнего вечера, каплями. Что уж говорить о редких автомобилях, что время от времени проскальзывая мимо, заслепляли глаза светом фар. Да даже гроза, что вместе с раскатами молний заставляла содрогаться, небо, деревья и что угодно, но только не Громова. Создавалось впечатление, что он, словно с цепи сорвался. Ему действительно было плевать на все. Даже на то, что своими жесткими действиями, возможно, причиняет девушке боль. Душевную… Физическую… Неважно.
В этот момент Влада даже не понимала, что должна чувствовать. С одной стороны она даже в эти мгновения хотела Антона. Эти его поцелуи и касания сводили с ума. Но с другой… какое-то странное ощущение игры не покидало её. В мыслях то и дело мелькали сравнения с куклой. Потому что снова он пользовался ею именно в тот момент, когда ему этого хотелось. Именно ему! Не вместе, не в порыве страсти, а одному ему… Не думая о последствиях. Не считаясь с её мнением и тем, кем Владислава может себя чувствовать, когда он вот так посреди проезжей части, у всех на виду, хотя благо место было не людным, под дождем, действительно жестко пытался взять её…
- Антон, хватит! Не здесь! – прикрикнула Ильина, когда мужчина на какое-то короткое мгновение разорвал поцелуй.
- А вот это буду решать я, хватит или нет! – сощурив глаза, грубо выдал Громов, и слегка отстранился. Но это было лишь на какие-то доли секунды. И прежде чем Влада успела вырваться, мгновенно открыл дверцу автомобиля, и, хватая девушку за руки, запихнул вовнутрь, невзирая на любые сопротивления.
- Что ты делаешь? – взвизгнула Владислава, слегка зацепившись плечом то ли о приборную панель, то ли о руль.
- Заткнись и просто получай удовольствие, фыркнул мужчина, глядя на Ильину с высоты своего роста, при этом пытаясь расстегнуть ремень.
Черт возьми, она видно не менее сумасшедшая, но вид недовольного Громова… Когда его лицо озарила очередная вспышка молнии, лишь сильнее подчеркивая его недовольство и воистину дьявольское возбуждение… То как по его лицу тоненькими струйками стекали капли дождя… его влажные волосы… Рубашка, что промокнув насквозь, очерчивала каждый мускул на груди… Это все вызывало непроизвольное восхищение и желание. Но признавать это еще и ему было бы непоколебимой ошибкой.
И прежде чем Владислава смогла сказать, Антон скользнул в салон, наваливаясь на девушку всем весом. Его губы снова впились в уста Влады поцелуем, а руки уже не просто шарили по телу, а наглым образом, стягивали с неё одежду. Это оказалось не так-то просто. Учитывая то, что они находились в автомобиле, который хоть и был большим, но не предназначался для подобной эксплуатации. Особенно на передних сидениях. И ко всему прочему дождь, оставил свои следы, облепив тело тканью, словно второй кожей.
Когда первые попытки справиться с вещами мирно, не увенчались успехом, мужчина резко рванул на Владиславе сначала блузку, вслед за которой ту же участь постигла и юбка. Влада уже даже не пыталась сопротивляться, осознавая всю безысходность ситуации, и как ни странно, но и сама, следуя совету Антона, стала получать некое удовольствие от происходящего.
Девушка уже не отталкивала мужчину, и со всем своим неистовством отвечала на его поцелуи, скользя ладошками по груди, пытаясь забраться под липкую рубашку. Отчего-то вмиг любые возмущения и отрицания ушли на второй план. А обидные действия и слова, что не так давно возникали со стороны Громова, казались такими второстепенными и неважными…
Влада и сама толком не понимала почему, но устоять перед ним снова не могла. Сейчас, посреди ночной, практически пустынной, дороги, в огромном автомобиле, что сейчас казался до безумия тесным… Даже когда любым ласкам и нежностям не было места. Когда Антон грубо шарил по телу, сжимая и покусывая кожу… Это заводило не меньше, чем его попытки быть осторожным. Влада забыла и том месте, где они находятся. Хотелось лишь одного - почувствовать его в себе до конца… Но и этого просить она не имела права. Все-таки хоть немного, хоть и битая, осколочная, но гордость слабым маячком мигала где-то в остатках здравого рассудка…
И в момент, когда терпеть не оставалось сил, Антон, быстрым рывком разрывая на девушке трусики, резко вошел в неё, вонзаясь все глубже и двигаясь до яростного жестко, не особо заботься о том, может ли быть подобное приятно Владе. Еще ни разу за то недолгое время, что они были вместе, Громов не вел себя так жестоко с ней в сексе. А сейчас же, он словно, всем своим видом, каждым движением и рывком, пытался самоутвердится. Что-то доказать Владиславе… И черт, как ни удивительно, но это не было неприятным. Напротив, настолько, насколько необычно, это дарило еще и сумасшедшее чувство эйфории.
Прикусывая губку, девушка, откинув голову назад, с трудом сдерживала рвущиеся наружу вскрики, сильнее вонзаясь ноготками в плечи мужчины…
И когда она ощутила, что подходит до самого пика блаженства, Антон снова резко ухватил её за волосы на затылке, и, дернув вперед, заставляя посмотреть на него, яростно процедил сквозь зубы:
- Можешь больше никогда даже не пытаться сбежать от меня! Я достану тебя где угодно… Запомни раз и навсегда – ты моя и только моя!
Такой самоуверенный, властный… Злой, пугающий, но в то же время такой красивый в этой своей ярости… Такой близкий и родной… Снова пытается что-то доказать. Владе. Самому себе. Заявляя вслух о своих правах на неё, при этом, снова не обещая ничего взамен…
- Ненавижу тебя… - поддаваясь вперед к мужчине, только и смогла прошипеть Владислава, чувствуя последние его толчки внутри себя.
- Я знаю, маленькая… - вмиг посерьезнев, неожиданно нежно выдохнул мужчина, крепче прижимая Владу к груди, при этом, уже поглаживая её по волосам, - я знаю…
Знает он… Да ничего он не знает! И знать не может! Сердце, готово было выскочить из груди в этот миг, вместе с желанием пояснить этому балбесу истинное значение сказанных слов. Но его фраза «… ты моя и только моя… я достану тебя где угодно…» снова и снова прокручивалась в подсознании. Так самоуверенно, но так многообещающе и значительно…
