– Надо выбираться отсюда.

Габриель просунул лопату в щель между верхней и нижней створками окна и надавил. Рама немного поддалась. Откинув лопату в сторону, он открыл окно и выглянул наружу. По внешней стене здания шел бетонный выступ шириной дюйма в четыре. Крыша того здания, что стояло на противоположной стороне переулка, находилась в шести футах от фабрики и одним этажом ниже.

Где-то в здании раздался взрыв. Габриель бросился в угол комнаты и, схватив японский меч отца, сунул его в рюкзак рукоятью вниз – так, что наружу высовывался только наконечник ножен. Раздались еще несколько выстрелов. Дьяк закричал от боли. Габриель надел рюкзак за спину и подбежал к открытому окну.

– Давай скорее! Перепрыгнем на другое здание.

– Не могу, – воскликнул Майкл. – У меня не получится.

– Придется. Здесь оставаться нельзя. Убьют.

– Я поговорю с ними, Гейб. Я могу договориться с кем угодно.

– Даже не думай. Не собираются они с тобой разговаривать.

Габриель выбрался из окна и встал на выступ, держась левой рукой за оконную раму. На улице было уже довольно темно. Крышу соседнего дома Габриель видел, а сам переулок между двумя зданиями казался темным провалом без дна. Габриель сосчитал до трех, оттолкнулся и, перемахнув через пустоту, приземлился на толевую крышу. Вскочил на ноги и обернулся к зданию фабрики.

– Давай прыгай!

Майкл сделал неуверенное движение, будто собираясь влезть на подоконник, но тут же отступил назад.

– У тебя получится! – Габриель подумал, что следовало остаться с братом и сначала помочь перепрыгнуть ему. – Вспомни, что ты всегда говорил! Мы должны держаться вместе!

В небе с ревом появился вертолет с поднятым вверх прожектором. Луч прорезал темноту, скользнул по открытому окну и ушел дальше, на фабричную крышу.

– Ну, давай же, Майкл!

– Не могу я! Спрячусь где-нибудь здесь!

Майкл сунул руку в карман, что-то вытащил и бросил Габриелю. Предмет упал на крышу, и Габриель увидел, что это золотой зажим для купюр с кредитной карточкой и пачкой двадцатидолларовых банкнот.

– Встретимся завтра в полдень на перекрестке бульвара Уилшир и Бэнди-драйв, – крикнул Майкл. – Если меня не будет, приходи туда еще раз через сутки.

– Они же тебя убьют!

– Не бойся. Все будет нормально.

Майкл скрылся в глубине здания, и Габриель остался совсем один. В небе над переулком снова появился вертолет, завывая и поднимая огромным винтом пыль и разный мусор. Свет прожектора ударил Габриелю в глаза так, будто он глядел на солнце. Наполовину ослепнув от яркого света, он бросился к раздвижной пожарной лестнице. Ухватился за металлическую перекладину и прыгнул вниз.

Забрызганную кровью одежду Майя сняла и сунула в пластиковый пакет для мусора. Два трупа лежали в стороне, всего в нескольких футах, и она старалась не вспоминать о том, что произошло. «Думай только о настоящем, – сказала себе Майя. – Сосредоточься на своих действиях». Ученые и поэты любили писать о прошлом, восторгались, тосковали и сожалели о нем, однако Торн учил дочь никогда не отвлекаться на воспоминания. Клинок меча, рассекающий воздух, стал для Майи олицетворением такой жизни.

Шеперд ушел на встречу с каким-то Причеттом и мог вернуться в любую секунду. Майе ужасно хотелось остаться и прикончить предателя, но сейчас главной задачей было отыскать братьев Корриган. Не исключено, что их уже успели захватить в плен. С другой стороны, у них вообще могло не оказаться дара Странников. Чтобы узнать, как в действительности обстоит дело, требовалось только одно – как можно скорее разыскать Майкла и Габриеля.

Майя достала из чемодана чистые джинсы, футболку и синий трикотажный свитер. Обернув кисти рук разорванным полиэтиленовым мешком, просмотрела оружие Бобби-Джея и выбрала маленький автоматический пистолет немецкого производства с ножной кобурой. Отдельно, в длинном металлическом футляре, лежал армейский дробовик с пистолетной рукоятью и складным прикладом. Футляр с дробовиком Майя решила тоже взять с собой. Когда все было готово к уходу, она застелила лужи крови старыми газетами и, ступая по ним, обыскала карманы убитых. У Тейта нашлось сорок долларов и три пластиковые бутылочки с кокаином. В карманах Бобби-Джея оказалось девятьсот долларов, свернутые в трубочку и перетянутые резинкой. Деньги Майя взяла, а наркотики оставила рядом а телом Тейта.

С ружейным футляром и остальными вещами в руках она выбралась из здания через пожарный выход, прошла несколько кварталов на запад и выбросила пакет с окровавленной одеждой в мусорный бак. Теперь Майя оказалась на бульваре Линкольна – четырехрядной улице, по обеим сторонам которой выстроились рестораны и мебельные салоны. В городе стояла жара, и Майя по-прежнему чувствовала капли крови на собственной коже.

Запасной вариант у нее имелся только один. Несколько лет назад Линден ездил в Штаты купить поддельные паспорта и кредитные карточки и здесь познакомился с одним человеком, который жил к югу от Лос-Анджелеса, в Эрмоса-Бич.

Майя вызвала по телефону-автомату такси. Водителем оказался пожилой сириец, едва говоривший по-английски. Развернув карту города, он долго ее изучал, а потом сообщил, что согласен отвезти Майю по нужному адресу.

Эрмоса-Бич был маленьким городком недалеко от лос-анджелесского аэропорта. Здесь имелся центральный туристический район с барами и ресторанами, а жилые домики основном одноэтажные – стояли совсем недалеко от океана. Таксист заблудился дважды. Оба раза он останавливался, снова изучал карту и наконец отыскал-таки нужный дом на улочке Си-Бриз-лейн. Майя расплатилась и подождала, пока такси не скроется за поворотом. Вполне возможно, что наемники Братства очутились здесь первыми и теперь ждут ее в доме.

Майя поднялась на крыльцо и постучала в дверь. Никто не ответил, хотя с заднего двора доносилась музыка. Майя открыла боковую калитку и ступила в узкий проход между стеной дома и бетонным забором. Чтобы освободить руки, вещи она оставила у двери. Автоматический пистолет Бобби-Джея находился в кобуре на левой лодыжке. Футляр с мечом висел на плече. Глубоко вдохнув, Майя приготовилась к бою и двинулась вперед.

Вдоль забора здесь стояло несколько сосенок, но в центральной части двора ничего не росло. В песчаной почве была вырыта неглубокая яма, а над ней возвышался пятифутовый купол из ивовых прутьев, связанных вверху веревкой. Из портативного приемника звучала кантри-музыка, а голый по пояс индеец покрывал каркас из прутьев прямоугольными отрезками темно-коричневых коровьих шкур.

Заметив Майю, мужчина перестал работать. У него были длинные черные волосы и отвислый живот. Он широко улыбнулся Майе, показав щербины между коренными зубами, и сказал:

– Приходи завтра.

– Простите? – не поняла Майя.

– Обряд очистительного вигвама перенесли на завтра. Постоянным участникам я отправил электронные письма. Ты, наверно, подруга Ричарда?

– Я ищу человека по имени Томас.

Индеец протянул руку к радиоприемнику и выключил музыку.

– Это я. Меня зовут Томас Идущий По Земле. А ты кто будешь?

– Джейн Стэнли. Я только что прилетела из Англии.

– Я один раз ездил в Лондон, читал там лекцию. Несколько человек спросили, почему я не ношу на голове перья. – Томас уселся на деревянную скамейку и стал натягивать футболку. – Я ответил, что происхожу из племени Абсарока, а мы люди-птицы. Вы, белые, зовете нас Кроу, то есть «вороны». Чтобы быть индейцем, не обязательно ощипывать орла.

– Один друг сказал, что вам многое известно.

– Может, известно, а может, и неизвестно. Решать тебе.

Майя осмотрелась по сторонам. Во дворе никого, кроме них, не было.

– А сейчас, значит, вы строите очистительный вигвам?

– Именно так. Обычно я устраиваю церемонию каждые выходные. Последние несколько лет я провожу обряд очистительного вигвама для разведенных мужчин и женщин. Два дня они парятся и бьют в барабаны, а потом понимают, что больше не ненавидят своих бывших супругов. – Томас улыбнулся и взмахнул руками. – Не так уж много, но людям помогает. Все мы каждый день ведем собственную войну, а сами о том даже не догадываемся. Любовь старается победить ненависть. Храбрость пытается осилить страх.