— Путь сателлита… — шепнул потрясенный эливенер. — Это устройство показывает, где он находился прежде, и где окажется в будущем… Видишь, на линии — точка… вот здесь, левее созвездия Кассиопеи… — он снова вскинул глаза вверх. — И эта летящая к югу звезда находится как раз там! А точка на линии движется… Я ведь не обманываюсь, сынок?

Иеро кивнул и покосился на прямоугольный экран. Надпись на нем сменилась, и теперь он с трудом разбирал таинственные письмена. Для брата Альдо, владевшего древним английским, это являлось менее сложной задачей.

— Тут написано, что установлен режим слежения за объектом, — пояснил эливенер. — Затем идет вопрос: желаем ли мы с ним связаться? Если да, надо послать пароль, а затем коснуться клавиши связи.

«Сейчас был бы очень кстати один из бурдюков, которыми запасся Гимп», — мелькнуло у священника в голове. Глоток вина снимает напряжение…

Резко выдохнув, будто перед прыжком в ледяную воду, он нажал клавишу «пароль», а за нею — «связь».

Несколько секунд не происходило ничего — по прежнему ярко горели экраны, и в кабине слышалось взволнованное дыхание двух человек. Затем мелькнула надпись «Связь установлена», вспыхнули зеленые огоньки, и тут же из решетки динамика раздался голос:

— Объект «Аргус», серийный номер 11-зет, на связи. Полный рапорт или сокращенный?

Голос был гулкий, безжизненный и совершенно нечеловеческий. Иеро вздрогнул. Примерно так мог бы вещать Нечистый, спрятавшись где-нибудь в пульте «Вашингтона», за панелью с россыпями ламп и стеклянными глазами экранов.

«Вашингтон», принадлежавший в древности Военно-воздушным силам США, являлся одним из дюжины мобильных пунктов слежения и контроля. Три из них были оборудованы на таких же дирижаблях, остальные — на самолетах «Супер-Авакс», и каждый тип воздушного судна имел свои преимущества и недостатки. Самолеты передвигались быстрее, маневрировали оперативней и несли на борту больше приборов, зато тихоходные дирижабли были практически невидимы — как для радарных станций, так и для визуального наблюдения. Они могли подниматься на высоту в десять-двенадцать миль, прятаться в облаках и плыть вместе с ними, они обладали огромным ресурсом хода и не нуждались в посадочных площадках. Это делало их отличным средством для выполнения поставленных задач.

Согласно военной доктрине минувших времен, первый ядерный залп противника уничтожал две трети наземных пунктов централизованного управления войсками, и было сомнительно, что остальные переживут второй. Найти и поразить мобильные пункты, которые мчатся или плывут в воздухе, было гораздо труднее, и потому им отводилась важная роль на завершающей стадии противоборства. Их оснастили мощными всеволновыми передатчиками, радиолокаторами и компьютерами, позволявшими выполнить несколько функций: во-первых, установить масштаб разрушений на собственной территории и в стане врага; во-вторых, связаться с уцелевшими силами и средствами, оценить их состояние и рассчитать на боевом компьютере оптимальный вариант «удара возмездия»; в-третьих, послать все нужные команды — в том числе, атомным подводным крейсерам и силам космического базирования. Кроме того, «Линкольн», собрат «Вашингтона», и один из «Аваксов» были приспособлены под резиденцию президента и генеральный штаб, поскольку не исключалось, что базовый комплекс в Скалистых горах окажется не столь надежным укрытием, как воздушные аппараты.

Все было рассчитано и предусмотрено, все направлено к тому, чтоб выжить и победить, но даже гениальнейший политик и самый опытный стратег не представляли размеров воцарившегося хаоса. Победителей в атомной бойне не было; в считанные минуты мир рухнул в пропасть, и над обезумевшей Землей сомкнулись объятия Смерти — такие прочные, что никто из президентов и генералов не мог ответить на простой вопрос: кем нанесен первый удар, и кем — удар возмездия? На фоне разрушения и гибели никто не выяснял, сколько мобильных пунктов поднялось в воздух и удалось ли им вообще взлететь; равным образом осталось тайной число подводных крейсеров, космических систем, секретных баз, что не попали под огонь противника.

Что-то безусловно уцелело. И теперь мобильный пункт слежения и контроля «Вашингтон» мог поговорить с боевой единицей космического базирования под названием «Аргус», серийный номер 11-зет.

— Полный рапорт или сокращенный? — раздавался в пилотской кабине грохочущий голос с небес.

Шок, испытанный Иеро, был сравним лишь с тем, что наступал после тяжкого ментального поединка. Шокировали резкий тон, нечеловеческие обертоны и внезапность — он не ожидал услышать чью-то речь; а кроме того, он не понимал ни слова, ибо в его эпоху древнеанглийский сделался классическим, таким же мертвым, как латынь. Конечно, он, вместе с индейскими наречиями, лег в основу языка западных и восточных метсов, хотя в Союзе Атви добавилось влияние французского и говорили там немного иначе, чем в Республике; конечно, английский был базой негритянского жаргона, который со временем превратился в певучий язык Д'Алви, Чизпека и Кэлина; да, все это было так, но слова, интонация и построение фраз изменились, и теперь немногие специалисты-историки читали на древнеанглийском, и лишь один из десяти мог понимать живую речь.

К счастью, брат Альдо владел почти забытым языком.

— Я думаю, с нами говорит машина, — прошептал он на ухо Иеро под звуки грохочущего голоса. — Она желает что-то доложить и спрашивает, нужны ли нам подробные сведения. Ну, выбор тут ясен — чем больше мы узнаем, тем лучше. — И, набрав воздуха в грудь, брат Альдо гаркнул, подражая механическому голосу: — Полный рапорт!

В ответ раздалось:

— Хронологическая справка: объект «Аргус», серийный номер 11-зет, введен в эксплуатацию 22 сентября 2037 года. Участвовал в боевых действиях 7 августа 2039 года. Поврежден снарядом противника. Экипаж скончался в результате утечки воздуха. Произведены ремонт, а затем автоматическая консервация объекта — ввиду того, что команды наземного центра управления не поступали в течение пяти лет. Дата консервации — 30 августа 2044 года. Расконсервирован по команде с Земли 13 ноября 7422 года.

— Он утверждает, — пробормотал брат Альдо, — что больше пяти тысячелетий находился в состоянии… ну, скажем, спячки. Но около пятидесяти лет тому назад его разбудили.

— Кто? — шепнул Иеро, но эливенер лишь пожал плечами.

— Состояние объекта на данный момент: работоспособен, все системы функционируют нормально. Штатное вооружение: ракеты «Торнадо» с ядерными боеголовками, класс «воздух-воздух» — ноль; ракеты «Вулкан» с ядерными боеголовками, класс «воздух-земля» — ноль; ракеты «Вулкан» с химическими боеголовками, класс «воздух-земля» — ноль; лазер — полный боевой ресурс, подзарядка за счет солнечных батарей.

Брат Альдо вытер испарину со лба.

— У волка выпали зубы… У этой штуки — там, вверху! — больше нет снарядов. Правда, упоминается лазер… Ты не знаешь, что это такое?

На сей раз пожал плечами Иеро.

— Не имею понятия. В Академии я прослушал курс об оружии древних — пушки, ракеты, ядовитые газы, болезни, которыми заражали воду, воздух и животных… Чем они только не воевали! Но про лазер я не помню ничего.

— Нештатное вооружение, — продолжал грохотать голос. — Излучатели электромагнитных волн в диапазоне… — Последовал ряд цифр, терминов и кодированных обозначений, не говоривших слушателям ровным счетом ничего. Длинный перечень закончился фразой: — Монтаж излучателей продолжается.

— Этот сателлит пробудили и теперь ведут на нем какую-то работу, — пояснил эливенер. — Неважная новость, сын мой!

— Спроси: кто пробудил? — прошептал священник. Сердце его сжималось в тревоге, к горлу подступал ледяной комок.

Ответ был для них непонятным — снова буквы и числа, условные координаты какой-то точки на земной поверхности, откуда «Аргусу» поступали команды и доставлялось на ракетах оборудование. Эти ракеты он называл странно — челноками, словно речь шла об иннейский пирогах, в которых плавают по озерам и рекам. Иеро и брат Альдо так и не смогли понять, являлись ли эти устройства беспилотными или же на них имелся экипаж — равным образом как и то, какие грузы перевозились и какую работу вели на «Аргусе» пробудившие его создания. Но священник уже не испытывал сомнений, что здесь пахнет Нечистым.