Нова не успела ответить; ее, напуганную, снова подхватили под руки, словно она была вещью, бессловесной куклой, и потащили куда-то, как бы девушка не упиралась и не сопротивлялась.
Весь замок, казалось, гудел от низкого гула барабанного боя. Воздух дрожал и вибрировал, и это было очень зловеще. Нова помнила, как готовился к танцу ее отец. Подготовка длилась днями — во-первых, нужно было найти партнершу и доставить ее во дворец. Во-вторых, что был намного сложнее, нужно было насмелиться, набраться духа. Но, как бы Корональ не оттягивал этот миг, он все равно наступал, и тогда барабаны возвещали о том, что правитель готов уравновесить покачнувшиеся чаши весов.
Недели; подготовка могла длиться неделями, и все это время в замке витало тяжелое уныние, словно кто-то находился при смерти и невыносим мучился.
Молодой Корональ решился на танец буквально за несколько минут; ему не нужно было время, чтобы привыкнуть к мысли о тяжести, что скоро ляжет на его плечи. В омут с головой, и будь что будет…
Нову проволокли какими-то темными коридорами — видимо, она не была в этой части замка потому, что они вели к церемониальному залу, а в него входили только Корональ и Пара, — и перед ее лицом раскрыли тяжелые створки дверей. В глаза ей ударил яркий свет, бой барабанов стал быстрее, тревожнее, и вдруг резко смолк, отчего Нове показалось, что тишина в ее ушах звенит.
Кто-то весьма непочтительно толкнул ее в спину, и она, едва не упав, влетела в зал, круглый и пустой. В нем ничего абсолютно не было, пол сиял, натертый до блеска. Нова опустила взгляд, и под ногами увидела карту королевства, искусно выполненную из отполированного дерева и драгоценных камней. Параллели и меридианы расчерчивали ее золотыми линиями, плескались моря их прозрачных синих минералов, искрились волны, в мелких гранях которых играл свет.
Три круга, которые так боялась Прекрасная, были очерчены алым. Свет пробивался из-под пола, обводя золотые параллели, которые нужно было пройти, рубиновым ярким сиянием, и это были самые большие и длинные пути.
На противоположном конце зала, так же неподвижно, как испуганная Нова, стоял Корональ, заложив руки за спину. Ветер, взявшийся непонятно откуда, развевал ее черные волосы, трепал шелковую одежду. Корональ щурил глаза, словно упругие потоки гладили его лицо, и при взгляде на него Нове стало почему-то спокойнее и не так жутко.
— Не бойся, — произнес Корональ. Его мелодичный голос был очень мягким, успокаивающим, обволакивающим, как морские волны, принимающие в свои объятья ныряльщика. — Иди ко мне. Просто иди ко мне, и все.
Он протянул Нове руку, одобряюще кивнул, и девушка осторожно ступила вперед, тронув концом туфли переливающиеся воды. В тот же миг исчез зал, исчезли стены, исписанные древними заклятьями. Буквы налились алым светом — ее Огненной силой, — и разлетелись в космической бархатной темноте. Звезды вспыхнули над головой Новы ослепительно и страшно, близко, опаляя своим холодным сиянием. Девушке показалось, что она не сделала шаг вперед, а спрыгнула в пропасть, и теперь летит, летит вниз, переворачиваясь в потоках ветра, безжалостно рвущего ее одежду. Нова отчаянно закричала, пытаясь уцепиться хоть за что-то и прекратить это чудовищное падение, но кругом была лишь пустота.
— Еще шаг, — в черной тишине голос Короналя прозвенел кубиком льда, упавшим в выточенный из хрусталя бокал. — Шаг!
До сознания Новы долетел его приказ, и она, собрав все свое мужество, двинула ногой.
Падение прекратилось так же резко, как началось, под ее ногами, меж холода колких звезд расцвела огненная дорожка, тонкая полыхающая нитка, удерживающая девушку от падения вниз.
— Теперь иди, — в звенящем от напряжения голосе Короналя послышалось облегчение, и Нова увидела, как из растрепанного космического облака, пенясь и вскипая, разливаются струи блестящей воды, превращаясь в тропы для Короналя, и он шагает по ним, как по неровным ступенькам, приближаясь к Нове. — Иди по своей тропе.
Легко было сказать — иди!
Нова ощутила себя неумелым канатоходцем, который впервые выступает на ярмарке. Огненная нитка под ее ступнями дрожала, вибрировала, то натягивалась, то ослабевала, и девушка отчаянно балансировала на ней, взмахивая рукавами. Повторяя все изгибы огненного пути, который убегал в темноту космоса, Нова подумала, что, наверное, со стороны это действительно похоже на вычурный красивый танец. Только цена этой красоте была жизнь; Нова совершенно четко поняла, что если она оступится, сорвется — ей конец. Струна жгла ноги, впивалась в ступни так, что от боли девушка закусывала губу, но все равно шла, шла этот самый огромный, самый трудный в ее жизни путь. У нее не было возможности наблюдать за Короналем, но она слышала его танец, слышала плеск шелков его одежды на ветру и хрустальный звон водной тропинки, прыгающей в небытие как горный ручей с камешка на камешек. Иногда Нова видела, как Корональ проходит совсем рядом, почти касаясь ее вытянутой рукой. Синие ленты, повязывающие его волосы, отчаянно бились на ветру, черные волосы застилали глаза Короналя, и Нове казалось, что он хочет дотянуться до нее, поймать за руку, но не может.
А потом пришла тяжесть, огромная, неподъемная, гнетущая, и Нова поняла, что не вынесет. Сорвется с огненной струны, которая жгла ее ноги невыносимо. Каждый шаг давался девушке с неимоверным трудом, от напряжения пот градом катился по лбу и вискам, смывая белую краску. Только желание жить двигало девушку вперед. Хоть еще миг, хоть полмига, хоть в жутких страданиях — но жить, а не исчезнуть навечно в черной пустоте.
Магия утекала из ее тела. Она слышала гул огня, прыгающего по тонкой нити, покидающего ее кровь и расцвечивающего ожившую карту королевства где-то далеко внизу. Ноги девушки, будто налитые свинцовой тяжестью, тряслись от усталости и напряжения, и даже плакать и кричать сил у нее не было. Шаг, еще шаг… так много магии у нее не брал никто. На спине ее горела, наливаясь болью, бабочка-махаон, готовая сорваться с кожи и улететь в Пустоту.
«Я сейчас умру, — думала Нова в ужасе, — сейчас умру… вот почему она не хотела… вот почему она не пошла… этого не может вынести вообще никто!»
Нога ее соскользнула с огненной нити, повисла в пустоте, Нова услышала свой испуганный голос, захлебывающийся страхом и неровным дыханием. Обмирая от страха, все еще надеясь выкарабкаться, не веря до конца в гибель, она взмахнула тяжелыми, неподъемными руками, чувствуя уже, как Пустота принимает ее, обнимая мертвыми руками ее измученное тело.
Но рядом звенел хрустальный ручей, и синие ленты мелькнули над запрокинутым лицом Новы. Сильная рука поймала ее за запястье и вернула на огненную дорожку.
— Держись.
Корональ, дрожа от напряжения не меньше нее самой, стоял прямо напротив Новы. Он так же тяжко дышал, и было видно, что ему трудно и больно не меньше нее самой.
«Корональ никого не бросает», — промелькнули в ее мозгу слова прислужницы, когда Нова всматривалась в синие глаза Эллиана. Значит, кто-то бросал. Значит, кто-то не доходил до конца свой путь. Значит, Прекрасная не верила в Короналя, в его силу и в его благородство, если не хотела разделить этот путь с ним…
— Еще немного, — голос Эллиана был уставшим и хриплым. — Совсем немного. Соберись. Хотя бы три шага…
— Три, — ответила Нова беззвучно, одними губами, трясясь, как будто каждую клеточку ее тела наполнили болью. — Три…
Корональ кивнул.
— Всего три, — ободряюще проговорил он, ласково поглаживая ее руку. — И все. Потом все.
Мысль в голове Новы путались, она не слышала себя и не знала, что плачет навзрыд, снова начиная эту пытку, ступая трясущимися ногами по жгучей струне. Ей казалось, что с ее подошв сняли кожу и заставили ее ходить по углям или битым стеклам. Закусив губу, мыча от боли, она сделала первый шаг, отдавая жадной пустоте свою магию.
— Раз, — произнес Эллиан, ступая вместе с ней. Его поддерживающая рука, в которую Нова вцепилась изо всех сил ногтями, тоже дрожала, но, кажется он не замечал, что девушка ранит его.
