– До тебя я спала только с тремя мужчинами. Не от недостатка желания, конечно, а из-за врожденной стеснительности. Первым был Берт, моя школьная любовь и бывший муж.

– Ты была замужем?

– Ну да. Целый год, пока муженек не сыскал очередную настоящую любовь. Еще столько же длилась связь с одним профессором, тот преподавал историю западной цивилизации и сильно смахивал на Муссолини. Потом, в институте, появился археолог, с ним у меня случился весьма затяжной роман. И наконец, ты.

– Я тоже не могу похвастаться многочисленными любовными похождениями.

– Могу себе представить. Жизнь в медвежьем углу на горе в Вайоминге.

– В Монтане.

– Невелика разница. И что, там совсем не бывает девушек?

– Лаура, моя жена, была последней. Лет шесть назад.

Воспоминание о том, как они занимались любовью с Лаурой, обожгло душу болью. Пол много лет гнал от себя это видение. Было ли это любовью? Нет, чем угодно, только нелюбовью. Болью, злобой, бешенством... Боже, неужели это был он? Как мог он так поступить с Лаурой? Пол вспомнил ее лицо, мокрое от слез, выражение растерянности перед его предательством, муки и – в конце концов – слепой ненависти.

Пол чувствовал себя так, словно его ударило током. Во рту появился кислый медный привкус. Ему хотелось бежать без оглядки, но он не мог даже пошевелиться. Кусочки воспоминаний кружились в мозгу, вставали на свои места, складывались в общую картину. Позже, той ночью между ним и Лаурой произошла чудовищная ссора. Он вспомнил теперь, как она началась... Какой ужас... Может именно поэтому он не вспоминал про ссору раньше?

– Эй, на тебе лица нет. – Голос Шерри вырвал его из кошмара.

Пол криво улыбнулся сквозь маску боли и мучительного стыда. Что еще важного он успел позабыть? Что же, что? Почему он так много думал о Барнетте и Хилле? Он ведь едва знал их. Так ли? Обрывки воспоминаний слились в один поток и завертелись в стремительном водовороте. Пол уже ничего не мог различить в этом вихре, но его не покидало ощущение, что он упускает нечто важное.

– Надеюсь, ты не жалеешь, что покинул свой пост?

Пол нервно рассмеялся, смущенный, исполненный внутренней тревоги и... боли.

– Что ты, Шерри! Мне было чудесно.

– Расскажи о своем детстве. Ты обещал.

«Только не теперь! Ради Бога, не теперь! Происходит что-то очень важное».

Шерри уселась на кровати и посмотрела на Пола встревоженными глазами.

– Что с тобой? Черт, что случилось? Я ляпнула что-нибудь не то? Пол?

В ее голосе слышалась боль.

– Все нормально.

– Ты выглядишь так, будто увидел призрака.

Увидел, и не одного, подумал Пол. Он глубоко вздохнул и непослушными пальцами вынул сигарету из пачки.

– Все в порядке. Прихватила судорога, но сейчас прошло. – Он деланно рассмеялся. – Стало быть, пришел мой черед рассказывать? Ну что ж... Итак, мой отец. Он был писателем и создал штук двадцать пухлых вестернов, изданных в мягком переплете. В подражание Луи Л'Амуру. Мы как-то перебивались, но доходов с отцовской славы набегало негусто. Мой дядя Аарон часто помогал нам деньгами за счет магазинчика, который ему принадлежал и принадлежит по сей день. Я работал там лет с четырех-пяти.

– Тяжело приходилось?

– Характер у дяди не из легких. Он умеет из чего угодно сделать тяжкое испытание. Жизнь для него – очень узкий путь[11].

– Старый кремень?

– Еще какой! Для меня он был скорее отцом, нежели дядей. Кстати, Аарон очень гордился моим отцом и продавал его книги в своем магазине. Там и для меня припрятан комплект, если он еще не рассыпался в пыль.

– Ты был близок с отцом?

– Наверное, да. Папа умер от рака легких; я тогда был совсем еще ребенком. А через несколько месяцев умерла и мама. В день, когда случилось несчастье, я сидел в магазине. Маму лягнула лошадь; она упала и больше не поднялась. Замерзла насмерть во дворе у сарая. Дальше я жил с дядей Аароном. А в шестнадцать лет перебрался в домик, который он для меня построил.

– А колледж?

– Был и колледж. Неподалеку от нас один очень большой человек отгрохал себе домик – здоровенный такой особняк, который хозяин называл хижиной. Как-то раз его мальчишка свалился в воду, а мне случилось быть неподалеку и выудить парня. В благодарность его отец оплатил мое обучение в колледже. Уже потом я узнал, что Национальный фонд человеческих ресурсов, одаривший меня полной финансовой поддержкой, принадлежит ему. Так что диплом я получил в подарок от мистера Макмиллана.

– Джек Макмиллан? Нефтяной король?

Пол молча кивнул.

– Да ведь он самый богатый человек в Америке!

– Ну, я бы сказал, что он входит в первую десятку или около того. Надо думать, плата за колледж его не разорила.

– А он... Я хочу сказать, он потом не проталкивал тебя?

– По службе? – Пол постарался, чтобы его голос звучал спокойно. – Ты имеешь в виду протекцию?

– Я ни на что такое не намекаю.

– Торговать нашими отношениями мне не приходилось. «До недавнего времени по крайней мере». Макмиллан с лихвой расплатился со мной за поступок, в котором не было ничего особенного. Я попросил его позволить мне идти собственной дорогой. Мне не хотелось всю жизнь ходить у него в должниках.

– Твоя история куда интереснее моей. Я только встречала капитана Кенгуру[12] однажды.

– Знаешь, а ведь в твоем списке побед на одного человека больше, чем у меня.

– Я могу сравнивать с тобой только троих мужчин, но ты определенно попадаешь в верхнюю половину списка. – Шерри подняла простынку и заглянула внутрь. – Ну что, старый вояка, как насчет следующего тура вальса?

Пол отчаянно цеплялся за ускользающее сознание, а когда немного пришел в себя, то понял, что его накачали наркотиками. Мир вокруг плыл, а собственное тело словно одеревенело. Он различил фигуру человека, стоящего подле кровати. Лицо неизвестного скрывал темный капюшон.

– Ты кто? – прохрипел Пол.

– А ты как думаешь? – усмехнулся Флетчер и придвинулся.

– Мартин?

– Это одно из моих имен. Тот самый Мартин Флетчер, которого ты посадил, сфабриковав улики.

– Нет, я спас тебе жизнь. Ведь другие хотели...

– Ты взял себе в помощники Барнетта, Хилла и Торна Гри. Вы подложили деньги и наркотики между стеной и книжной полкой, пока меня не было. Как тати в ночи. А поскольку я оказался за решеткой, конторе потребовалось мое молчание. Вот так погибли мои жена и сын. А я выжил, чтобы стать добычей лютой боли, которая пожирает меня изнутри.

Пол чувствовал тепло Шерри, лежащей рядом.

– Такова правда. – Флетчер шагнул ближе. – Все твоих рук дело.

– Нет, – солгал Пол.

– Спроси у них. – Флетчер сдвинулся в сторону, и Пол увидел Барнетта и Хилла, стоявших в углу комнаты и ловивших каждое слово. – Повторите моему старому недругу то, что говорили мне.

– Это правда, сэр, – раздались голоса. – Вы убили нас.

Флетчер отошел от кровати и откинул капюшон. Лицо его показалось Полу знакомым... Ну, конечно же, это лицо отца. Таким Пол видел его в больнице в последний раз. Желтая пергаментная кожа. Только еще пятна плесени в придачу.

– Ты поступил бесчестно. И этим навлек беду на их головы. Вина на тебе. А уж я позабочусь отворить для тебя врата преисподней.

Душа Пола корчилась от немыслимой сжигающей боли, но даже в агонии он понимал, что этой пытке не будет конца.

Пол зашелся криком и проснулся. Открыв глаза, он увидел, что Шерри исчезла, а ее кровать находится теперь на вершине какой-то башни. Он сел и огляделся. Башня шириной едва ли превосходила кровать и вздымалась над землей футов на восемьсот – девятьсот. Это ветхое строение было сложено из древних кирпичей, едва схваченных раствором. Перепуганный насмерть, Пол смотрел, как башня покачивается на ветру, разваливаясь прямо на глазах. Он увидел другие башни, все разной высоты. Ближайшая – футов на тридцать пониже. Там, вцепившись друг в друга, стояли Лаура и дети. Башни то почти соприкасались, то снова расходились в стороны. Пол мог перепрыгнуть к ним, он знал это, но боялся окончательно доконать шаткие конструкции. Потом понял, что так и так обе башни вот-вот развалятся. Они покачивались, как кобры в корзине заклинателя змей, при каждом движении вниз сыпались кирпичи. В тот момент когда его башня, согнувшись под немыслимым углом, переломилась пополам, Пол прыгнул. Он успел уцепиться за край соседней площадки и тут же осознал: его близких здесь нет, они – на третьей башне, дальше отсюда. Первая башня беззвучно рассыпалась у него на глазах. Кирпичи достигли земли, и остатки сооружения поглотило облако пыли. Пол силился подтянуться, но край платформы скользил, уходя из-под пальцев. Лаура сама прыгнула к нему и ухватила Пола за руку. Потом вместе с Ребом и Эрин она втянула-таки его наверх. Едва он успел их обнять, как и эта башня накренилась и рухнула. Они с криками полетели вниз, к земле. Пол раскинул руки, пытаясь спланировать, но падение было слишком стремительным. Он попытался дотянуться до близких, но не смог. Каким-то шестым чувством он знал, что видит кошмарный сон.