– Слушай, Средний, – примирительно сказал Тим, до того тихо, как мышка, сидевший на камне, – но какие-то планы у вас были? Кем-то вы хотели стать в неведомом мире? А кем?

– Не догадываешься? – «Палец», судя по голосу, усмехнулся. – Естественно, маленький ведь еще. Мы хотели стать великими, могущественными правителями, властителями и вершителями судеб наших подданных! Так, и только так. Ведь у нас был посох… – Средний умолк.

– Сильно он вам помог, посох тот, – вздохнул Хозяйственный, – эх вы, горе-властители. Ладно, все мне с тобой ясно. Вернемся-ка мы лучше к колдунам. Ты говорил насчет того, что лунный день на них как-то особо влияет или что-то в этом роде. Поясни, пожалуйста.

«Палец» хмыкнул, обхватил себя рукавами. Немного помолчал, собираясь с мыслями.

– Как я говорил раньше, в лунный день слабеет проклятье, исказившее мир. Нежити на время становятся людьми, эльфами, гномами… или кем там они еще были раньше. И к ним возвращается память. А морские колдуны в этот день размножаются.

– Как это? – не понял Тим. – В каком смысле?

– В самом прямом, – Средний коротко хихикнул, – они все дружно начинают откладывать яйца. Новых колдунчиков делают, вот как. А вы что, не знали? – «Палец» мазнул взглядом серых пятен по Тимке. – Колдуны – прямые потомки солдат Великой Змеи, тех, кто не успел убраться отсюда вместе со своей владычицей. Они – змеелюди! Правда, больше змеи, чем люди.

– Вот как! – крякнул Хозяйственный и задумчиво дернул себя за ус. Тимка посмотрел на Боню и тоже крякнул, за компанию.

– Ага! – Боня поднял указательный палец. – Тогда понятно, почему у них и башня ненормальная, колодцем, и почему они все спали! Змеи – они на отдых и перед непогодой обычно в ямах да ложбинах прячутся. Всякие закутки да подвальчики у них завсегда любимейшее место отдыха. Та-ак, ясненько. А непогоду им Тимка устроил – наслал на них смерч. Очень, очень вовремя наслал! Пусть по глупости, но получилось то, что надо. – Боня подмигнул Тимке. Тим важно надулся, расправил плечи и гордо сложил руки на груди.

– Смотри не лопни. – Хозяйственный потрепал Тимку по макушке и вновь повернулся к Среднему:

– Еще один вопросик. Все ли морские колдуны действительно колдуны? А то есть у меня некоторые сомнения…

– Нет, не все, – покачал капюшоном «палец», – примерно каждый пятый – колдун. А остальные у них на подхвате. Волшебные змеелюди появляются на свет уже со знанием магических заклинаний. Видно, это у них наследственное.

– Я так и думал, – удовлетворенно пробормотал Боня, – а то когда я их пультом лупил, не все колдуны взорвались. Тогда все очень хорошо! – Хозяйственный радостно потер руки. – Я-то, оказывается, натуральных колдунов напрочь выкосил! Так что теперь никаких проблем. Живем, ребята!

– Вы чего тут расселись! – заполошно крикнул Ворча, с рюкзаком на плече влетая на площадку. – Неужели не видите, что творится? Колдуны! – Карлик ткнул рукой в сторону скал. – Вон там! И там! Везде!

Тим и Боня встревоженно огляделись: на вершинах скал, кольцом окружая низинку с людьми, черными столбами торчали высокие фигуры. Ветер развевал их плащи, под плащами масляно поблескивали крупной чешуей узкие змеиные тела.

– Между прочим, змеелюди – отличные пловцы, – тихо заметил Средний. Боня отмахнулся от запоздалого предупреждения, не ответил – морские колдуны заскользили со скал вниз. Теперь было видно, что они и впрямь змеи – гибкие тела извивались, обтекая камни; высоко поднятые вверх руки суетливо шевелили крючками пальцев, словно уже хватали кого-то за горло.

– Вот и все, – устало сказал Средний, – они успели первыми. Спасибо, что вы меня спасли, да все зря. Прощайте.

– Ну нет! – Тим помахал над головой заклинательным блокнотом. – Врагу не сдается наш славный отряд! Встаньте все рядом со мной и держитесь за меня. – Тим впился глазами в текст. Боня одной рукой уцепился за Тимку, другой за Ворчу. «Палец» пожал плечами, но пододвинулся поближе и положил рукав на плечо мальчику.

– Штернес крог! – громко, приказно крикнул Тим, но после запнулся и неуверенно добавил, – читрозето? Эх, вода заклинание подпортила…

Невидимые руки мягко обхватили путешественников, прижали их друг к дружке. Посыпанная гравием полянка провалилась вниз: мелькнули застывшие среди камней змеелюди, потом – зазубренные вершины скал. Островок, уменьшаясь, уплывал вниз и в сторону.

– Летим! Летим! – восторженно крикнул Ворча. – Спасены! Ой-ой-ой, я же забыл, что высоты боюсь, – он поспешно расстегнул рюкзак и засунул в него голову.

– Всем счастливого пути! – глухо донеслось из рюкзака. – Если я вдруг усну, перед посадкой меня обязательно разбудите.

– Будет сделано, – пообещал Тим и не удержался – смачно плюнул на головы далеких морских колдунов.

– И долго мы будем висеть таким образом? – Хозяйственный не скрывал своего неудовольствия. Под ногами рябило волнами море, безымянный островок вместе с одураченными колдунами давно скрылся за горизонтом. Слабый ветерок потихоньку сносил невесомый отряд в открытое море.

– Неужели ты не можешь управлять нашим полетом? Болтаемся, понимаешь, как беспризорные воздушные шарики. Тоска! – Боня лег на бок, зевнул. В невесомости имелся свой плюс – можно было висеть как угодно, хоть вниз головой. Что и случилось с Ворчей, который беспокойно дергал ногами во сне: его переворачивало так и сяк до тех пор, пока он не угомонился. Сейчас карлик плыл по воздуху, озорно задрав дырявые подошвы башмаков к солнцу, и очень был похож на падающего с небес Икара. Толстенького такого Икара, с грязным рюкзаком на голове: из рюкзака доносился раскатистый храп.

– Я не виноват. – Тим, сидя или, вернее, летя в сидячем положении, листал на коленях записную книжечку. – Заклинание не так сработало! Это все вода навредничала – то китовый фонтан, то дождь! Вот и поплыли буквы кое-где. Вместе со словами и заклинаниями. – Тимка захлопнул блокнотик, спрятал в карман.

– Надо было книжку в кулечек положить, – строгим голосом сказал Боня, – или в два. Нет, даже в три кулька, для верности! Вон у меня чай, весь по непромокаемым кулечкам расфасован. И хоть бы хны, дождь там или потоп! Всегда сухой.

Ворча что-то пробормотал во сне, часто засопел и внезапно оглушительно чихнул, да с такой силой, что перевернулся с головы на ноги. Так и полетел дальше – спя по стойке «смирно».

– Ну вот, – Хозяйственный возмущенно хлопнул себя по бедрам, отчего нырнул вперед и кувыркнулся через голову, – он мне весь чай обчихает!

– Так он же в кулечках, – ехидно заметил Тим, – расфасованный и наглухо запечатанный.

– Много ты понимаешь, – огрызнулся Боня, подтягивая к себе за лямку рюкзак вместе с Ворчей, – обчиханный чай вовсе не то, что необчиханный. Пить можно, но удовольствия – никакого. Ну-ка. – Хозяйственный, стараясь не потревожить Ворчу, засунул по локоть руку в рюкзак, пошуршал там и вытащил один за другим четыре туго набитых мешочка, замотанных веревочками наподобие старинных солдатских кисетов.

– Там еще два осталось, – Боня рассовал мешочки по карманам, – да не доберешься до них, они Ворче под бороду забились. Ладно, пусть чихает сколько влезет. Я ему личный чай теперь заваривать буду. Из зачиханных мешочков.

Некоторое время летели молча. Тим смотрел на море; Боня же все перекладывал и перекладывал мешочки из кармана в карман – прятал понадежней, чтобы не вывалились. Ворча спал, а Средний за время полета вообще не проронил ни слова, так и висел, раскинув руки-рукава в стороны. Видно, заряжался солнечным светом. Кушал, стало быть.

Хозяйственный наконец угомонился. Он протяжно вздохнул, старательно почесал усы. Покашлял. Постучал сапогами друг о дружку. С лязгом выдвинул и задвинул в ножны меч. Стал было насвистывать какую-то песенку и бросил… Боня явно маялся от безделья.

– Тимка, чего я придумал! – Хозяйственный вдруг посветлел лицом, хандру как рукой сняло. – Давай я в птицу обращусь и быстренько отбуксирую вас к берегу. Должен же здесь в конце концов где-нибудь берег быть? – Боня стал торопливо расстегивать куртку.