— Может быть, вы нам можете объяснить, что это означает, мистер Фельс, — спросил начальник, вертя в руках письмо.

Фельс покачал головой.

— Я никогда не даю никаких объяснений, — сказал он. — Было бы напрасной тратой времени объяснять поступки своего начальства… Я также получил предписание…

— Посетить арестанта?

Он передал начальнику официальную бумагу.

— Я говорил с дамой, она ничего не имеет против, если я навещу мистера Сноу первым, — заметил он.

Начальнику не понравилось слово «мистер».

— Я многое могу понять, — сказал он раздраженно, — но я никак не пойму, что вас заставляет величать арестанта «мистером» — вас, инспектор, с вашей опытностью…

— Привычка, мистер, привычка, — мельком заметил Фельс, — нечаянно вырвалось…

Начальник прочел второй приказ, гласивший то же, что и первый.

— Лучше вы посетите его первым, — сказал он и выразительно посмотрел на главного смотрителя. — Этот человек нарушил правила и теперь несет небольшое, совсем легкое наказание…

— Гм… да… — медлил сыщик. — Простите, это не та ли тюрьма, в которой скончался арестант по имени Галлерс?

— Да, — ответил начальник холодно, — у него был сердечный припадок.

— Он тоже был наказан, — заметил Фельс.

— Это только безответственные люди так говорят, — возразил начальник тюрьмы.

— Говорят, что он был наказан таким же образом, как теперь Сноу, что у него был приступ, но он не имел возможности позвонить… из-за условий «легкого» наказания.

— Не будем терять время, — сказал капитан Карден.

— Само собой разумеется, — ответил сыщик.

Начальник шел впереди. Они поднялись по железной лестнице и дошли по коридору до камеры, в которой находился Сноу. Начальник открыл дверь и они вошли. Сноу сидел на стуле и не трогался с места. Лишь увидев Фельса, он медленно встал.

— Итак, мистер Фельс, если вы имеете что-то сказать этому человеку, то говорите, — заметил начальник.

— Я надеюсь, — Фельс говорил вежливо, но тем не менее достаточно твердо. — Я надеюсь, что могу говорить с ним с глазу на глаз.

Начальник нехотя согласился:

— Если вы на этом настаиваете, конечно, — он направился к выходу.

— Простите, — остановил его Фельс. — Было бы желательно, чтобы вы приказали снять с него наручники.

— Делайте то, что вам велит долг службы и разрешите мне пользоваться своим правом, — возразил, задетый за живое, начальник. — Закон предоставляет мне право наказания!

— Хорошо, сэр, — ответил Фельс. Он обождал, пока захлопнулась за начальником дверь, и обернулся к Сноу.

— Мистер Сноу, — сказал он, — я послан сюда министерством внутренних дел со странным поручением… я понимаю, что вам надоела тюремная жизнь…

— Милый Фельс, — устало признался Сноу, — никогда еще жизнь в тюрьме не казалась мне такой скучной, как на этот раз.

Фельс улыбнулся. Он достал из кармана лист мелко исписанной бумаги.

— Я разгадал тайну вашего осуждения. — Он помахал бумагой перед глазами арестанта. — Список ваших преступлений, мой милый Сноу!

Арестант промолчал.

— Ни разу, сколько я мог проследить, вы не стояли перед судьей или присяжными. — Он взглянул на Сноу, но тот был непроницаем.

— Несмотря на это, — продолжал сыщик, — вы, по моим сведениям, сидели в семнадцати тюрьмах по семнадцати особым приказам об аресте, из которых каждый был подписан судьей и скреплен печатью министерства внутренних дел…

Сноу пожал плечами.

— В 19… году вас доставили в гленфордскую тюрьму по приказу, подписанному в Дэвице. Но я не могу найти никаких бумаг относительно вашего осуждения каким-либо судом в Дэвице…

Сноу упорно молчал. Инспектор медленно и задумчиво продолжал:

— Перед вашим заключением в «Гленфорд» носились разные слухи о беспорядках в этой тюрьме. Арестованные устроили мятеж, а начальника и смотрителей обвиняли в жестокости по отношению к арестантам…

— Да, припоминаю что-то в этом роде, — сказал Сноу безразлично.

— Десятого мая вас доставили в тюрьму. Первого августа, на основании приказа министерства, вы были выпущены на свободу. Третьего августа начальник тюрьмы, его заместитель и главный инспектор были отстранены от должности и уволены со службы…

Он взглянул на Сноу.

— Ну и что? — спросил тот.

— Несмотря на то, что вы в августе были выпущены на свободу, вас уже пятого сентября доставили под полицейской охраной в исправительное заведение Престона. В Престоне что-то было не в порядке, мне кажется…

— Да, мне тоже кажется, — ответил Сноу.

— На этот раз, — продолжал сыщик, — вы просидели шесть месяцев и когда вы были выпущены на свободу, трое надзирателей были уволены, так как передавали подследственным письма… М-да, нельзя сказать, чтобы вы были счастливой звездой для этих заведений, мистер Сноу, — продолжал он иронически, — наоборот, вы везде оставляли следы таинственного несчастья и никто, кажется, не мог найти толкового объяснения вашему пребыванию там…

По лицу Сноу скользнула улыбка.

— Неужели главный инспектор лично потрудился прибыть сюда из Лондона ради того, чтобы сообщить мне эти удивительные и в высшей степени загадочные выводы?

Сыщик встал.

— Не то чтобы ради этого, мистер Сноу… Что я могу вам сообщить нового? Вы ведь и сами знаете, что были… откомандированы сюда… Единственно чего вы не знаете, это о новом приказе…

— Новом? — Сноу поднял брови.

— Да, новом, — повторил сыщик. — Министерство внутренних дел откомандировало вас на колониальную станцию, и я здесь, чтобы привести в исполнение этот приказ.

Сноу звякнул наручниками.

— Я бы не хотел сейчас покидать Англию, — сказал он.

— Но вы это сделаете, мистер Сноу. Где-то течет поток алмазов и корабль с некоторым количеством мошенников, поставивших себе целью отыскать его, уже достиг суши…

— Так они действительно отправились…

Он был разочарован и не старался этого скрыть.

— Я надеялся еще побыть на свободе, чтобы этому воспрепятствовать… Но какое это имеет отношение к колониальной станции?

— Разве не имеет?

Фельс подошел к стене, где находился звонок и позвонил.

— Здесь вас ожидает еще гость, который вам это разъяснит, — сказал он и покинул Сноу, который ругал на чем свет стоит все министерства в целом и министерство внутренних дел в частности.

Через десять минут снова открылась дверь.

Сноу не был подготовлен к этой встрече и когда вошла гостья, он густо покраснел. Молодая леди была очень бледна и не заговорила пока не закрылась дверь за смотрителем. К Сноу за это время вернулось самообладание.

— Боюсь, что не смогу быть в достаточной мере предупредительным, — пробормотал он, — свобода моих движений в настоящее время несколько ограничена…

Цинтия улыбнулась.

— Вы, вероятно, не ожидали меня здесь увидеть, — начала она. — В своем отчаянии я обратилась в министерство внутренних дел с просьбой дать мне возможность повидаться с вами. Кроме вас ведь никто на всем белом свете не в состоянии разобраться в этой злополучной экспедиции и в людях, предпринявших ее…

— Вы свободно получили разрешение на свидание со мной? — спросил он.

— Более или менее, — ответила она. — Все закончилось хорошо.

— Это естественно, мисс Сеттон, — кивнул Сноу. — Я старый клиент, и ко мне они должны относиться предупредительно.

— Прошу вас, не говорите так, — сказала она, понизив голос. — Вы меня огорчаете. Я бы очень хотела, чтобы вы мне… помогли, но если вы так легкомысленно разговариваете… и… так легко относитесь к своему положению, то мне это больно… правда, очень больно…

— Мне очень жаль, — продолжал он, опустив глаза, — что я вас расстроил. Теперь прошу вас объяснить, что привело вас ко мне. Вот стул, он не особенно удобен, но он единственный, который я могу предложить вам.

Она отказалась и стоя начала свой рассказ.

Ее брат, Ламбэр и Уайтей отправились в путь, взяв с собой копию плана.

— Я не очень беспокоилась за эту экспедицию, — сказала она, — так как предполагала, что план моего отца достаточно точен, чтобы разыскать по нему этот волшебный поток. Чиновники министерства колоний, которых посетил мой брат, были того же мнения…