– Как можно не знать такого? – удивился Глен.

– Она была совсем маленькой, когда умерла ее мать, – пояснил Говард.

– Ты мать Анжелы? – обратилась Лана к планшетке.

Стрелка скользнула к слову «да».

Выронив авторучку, Анжела прижала ладони ко рту.

– О, это уже совершенно не лезет ни в какие ворота.

Лана сверкнула глазами на Кита.

Говард убрал руку со стрелки, положил Анжеле на спину и нежно погладил сквозь влажную тенниску.

– Как твое тело попало в шахту? – наседал Кит.

Стрелка понесла оставшиеся три руки по алфавиту.

– У-Б-И-Т-А.

Анжела отрывисто и испуганно всхлипнула.

– Это сделал Губерт? – спросила Лана.

– Ч-А-Р-Л-И.

– Ее муж, – прошептал Кит.

– И Чарли бросил твое тело в этой шахте?

– У-Н-Е-С-И-М-Е-Н-Я.

– Унести куда?

– О-Т-С-Ю-Д-А.

– Наверное, хочет, чтобы ее похоронили как положено, – сказал Говард.

Он притянул разрыдавшуюся Анжелу к себе.

– Ты этого хочешь? Чтобы тебя спустили с гор и похоронили?

Сердечко снова пришло в движение.

– О, – прочитал Глен. – Н, П.

Тихо плача, Анжела схватила блокнот, нашла на земле авторучку и начала писать.

– С-И-Х-В-Ы-У-Б-Е-Й-Т-Е-И-У-Н-Е-С-И-Т-Е-М-Е-Н-Я.

Когда послание было закончено, Анжела шмыгнула носом и вытерла глаза. Затем подняла блокнот так, чтобы она сама и Говард могли вдвоем видеть низку букв.

– «Он псих»… – произнесла она обрывающимся от волнения голосом.

– Или «Губерт Эллиот псих».

– Да.

– А может, не «псих». Как насчет «их вы убейте»?

– Нет, нет. Это не подходит, – возразила Лана.

– «Губерт Эллиот – псих», – Анжела убежденно закивала головой. – «Вы убейте и унесите меня».

Глен застонал:

– Она хочет, чтобы мы убили его?

– Почему ты хочешь, чтобы мы убили его? – поинтересовалась Лана.

– Р-А-Д-И-М-Е-Н-Я.

– «Ради меня»? Но ведь это не он тебя убил.

– О-С-К-В-Е-Р-Н-Я-Е-Т.

– Блин! – воскликнул Кит. – Что она этим хочет сказать?

– Призови на помощь свое воображение, – посоветовала ему Лана. – Боже Всемогущий! Послушай, Аннабелль, мы не собираемся никого убивать. Ты что, для этого привела нас сюда? Чтобы мы смогли убить этого парнягу Губерта и вернуть твои костяшки в цивилизацию?

– А-Н-Ж-Е-Л-А.

Говард рукой почувствовал, как напряглась ее спина.

– Что Анжела?

– С-К-У-Ч-А-Ю.

Анжела вздрогнула от рыдания.

– Л-Ю-Б-Л-Ю.

Лана подняла свои вмиг посерьезневшие глаза на Анжелу.

– Ты хочешь поговорить с ней?

– Я… мама? Я… люблю тебя. О Боже! Это так… Я заберу тебя с собой.

– Чудеса в решете, – пробормотал Кит.

– Заткнись! – шикнула на него Лана.

– Послушай, спроси ее об этих гребаных сокровищах. Или это была ложь?

– Аннабелль, ты говорила нам, если мы придем в шахту, нас ожидает приз. Это была лишь уловка, чтобы выманить нас сюда.

– В-Ы-П-О-Л-У-Ч-И-Т-Е.

– Где они?

– И-Д-И-Т-Е-К-А-В-Т-О-Б-У-С-У.

– «Идите к автобусу»?

– Что это еще за фуфло? – насупился Кит. – Какой автобус? Нет тут никакого автобуса.

– Мы найдем свой приз в автобусе? – переспросила Лана.

– 3-А-В-Т-Р-А.

– _Где?

– П-А-Р-Д-И-Д-Р.

– «Парди ДР?» – повторил Кит. – Кто такой ДР? – Он вопросительно поглядел на присутствовавших.

– Может быть, это сокращение слова «дорога»? – предположил Глен.

– Значит, нам надо найти пропардонскую дорогу? Замечательно!

– А-Л-Н-А-Х-О-Д-И-Т.

– Я ее найду, – сказала Анжела.

– Где она? – спросила Лана, в упор глядя на планшетку. – Где ее искать?

Стрелка не шевелилась.

– Аннабелль?

Стрелка медленно поползла вниз, мимо цифр под алфавитом, и скользнула по слову «до свидания». Затем остановилась.

– Блин!

– Аннабелль? Ну же, ты должна объяснить нам подробнее!

Стрелка осталась неподвижной.

– Больше из нее ничего не вытянешь, – сказал Глен, убирая руку.

– Похоже на то. – Откинувшись назад, Лана оперлась на прямые руки и посмотрела на Анжелу. – Ты догадываешься, что все это может означать?

– Нет. Я не… все так запутанно.

– Тебе не обязательно обо всем рассказывать, – попытался остановить ее Говард.

Анжела шмыгнула носом и вытерла глаза.

– Чарли… сказал мне, что мама погибла в автомобильной аварии. Это было сразу же после того, как мы вернулись домой.

– Они ходили в поход, – пояснил Говард.

– Куда? – спросил Глен. – Сюда?

– Я не знаю, – призналась Анжела. – Думаю, возможно, именно здесь мы и были. Это было где-то в горах. Но мне всегда казалось, что мама вернулась домой вместе с нами.

– Ты в этом не уверена? – изумился Кит.

Анжела покачала головой.

– Ей было всего четыре года, – проронил Говард.

– Черт возьми! – воскликнул Кит. – Да я помню все с того момента, когда начал сосать грудь.

– Это обычное явление, когда забывают практически все, что случилось до пятилетнего возраста, – заметила Лана. – И еще наше сознание склонно блокировать память о травмирующих событиях.

– Но забыть то, что случилось с твоей собственной матерью…

Анжела потерла руками лицо и тяжело вздохнула.

– Я всегда считала, что она вернулась домой с нами. Так заверял меня Чарли. Он говорил, что мама вышла за сигаретами и ее сбила машина.

– Похороны хоть были? – поинтересовалась Лана.

– Ничего такого не помню.

– А могилу ее ты видела? – спросил Глен.

– Угу. Мы… мы жили на автостоянке трейлеров.

– Где это было?

– Не знаю. Наверное, где-то возле Сакраменто. Но точно я не помню. Сразу же после маминой смерти мы уехали и начали жить в фургоне. Все время на колесах. И однажды, когда я была уже постарше, то начала очень скучать по маме, понимаете? Ну и стала выкидывать разные штучки. Ну, понимаете, плакать и все такое. Мне хотелось, чтобы они отвезли меня к ней, и я все приставала и доставала их.

– Кого это «их»?

– Чарли и его сыновей. Близнецов. Так вот, думаю, им надоели мои приступы раздражения, и они пообещали отвезти меня на кладбище, чтобы я смогла навестить ее могилу. Приняв это за чистую монету, я какое-то время была счастлива. «Вот куда мы едем, – думала я, – и очень скоро мне удастся с ней повидаться». И однажды ночью они меня будят. И действительно – мы на кладбище, где-то в сельской местности. А место было просто ужасное – такое впечатление, словно никто не приходил туда уже многие годы. Все заросшее травой и кустарником, поваленные надгробья. А они водят меня в темноте, притворяясь, будто никак не припомнят, где же могила мамы. Но ее там никогда и не бывало. Все это был обман – просто они хотели проучить меня.

– Да что же это за ублюдки?… – пробормотал Кит.

– Меня стал разбирать настоящий страх, понимаете? Место жуткое. И вели они себя странно: смеялись и все такое, постоянно ставили мне подножки. А один раз я даже завалилась на чью-то могилу и… – Она энергично замотала головой. После непродолжительной паузы Анжела продолжала: – Закончилось это тем, что меня привязали к дереву посреди кладбища и оставили там. Бросили и укатили. И не приезжали всю ночь. Вернулись только утром, и я запомнила, как Чарли… ну, в общем, отвязывая меня, смеялся. И еще говорил: «Надеюсь, ты мило пообщалась со своей мамочкой?» Во всяком случае, после той ночи я больше не заикалась о ней…

Все сидели, молча глядя на Анжелу. Наконец, Глен буркнул:

– Господи!

С выражением отвращения на лице Лана промолвила:

– И ты выросла с выродками, способными на такое?

– Да, это были просто душки.

– Боже, какой ужас!

– Что ж, теперь-то я знаю, что случилось с мамой. Машину ту они выдумали и… – Подняв голову, она пристально посмотрела на склон горы, где находилась шахта. – Кто-нибудь пойдет со мной?

– Конечно, – ответил Говард.

– Мы все пойдем, – заверила ее Лана.

Кит и Глен закивали.

Анжела встала и направилась к своему рюкзаку. Другие последовали за ней и стали вокруг нее, пока она снимала спальный мешок и открывала рюкзак. Затем начала вынимать одежду, снаряжение и свою долю припасов.