Бидл покосился на Кейт, он увидел, что она смотрит на него по-доброму.

– Иногда я и сам не знаю, – попытался изобразить улыбку Бидл. – Меня словно бы что-то хватает за шиворот, и я иду и делаю все, чего желает Демьюрел. У меня не было бы ни дома, ни работы, если б не он.

– Без него ты мог бы иметь намного больше, – сказала Кейт, побуждая его к бунту и понимая, что сказала достаточно, чтобы заронить зерно сомнения в его мозг.

Разговор был прерван новым толчком, от которого задрожала башня. С потолка и стен посыпалась им на головы известковая пыль. Бидл схватил Керувима и заковылял к двери.

– Ты не оставишь нас здесь! Башня может рухнуть в любую минуту! – крикнула ему вдогонку Кейт.

Бидл застыл, потом поставил Керувима на пол. Повернувшись, он подошел к Рафе.

– Должно быть, она права. Викарий не очень-то будет доволен, если все вы будете для него потеряны. Я прошу у вас только одного: вы не причините мне никакого вреда, понятно? – И он начал развязывать золотые шнуры, и каждый узел сопротивлялся его пальцам, словно предупреждая его об опасности.

Он развязал Рафу, затем Кейт и Томаса. И тут-то понял свою ошибку. Кейт ловко сунула руку Томасу за спину и выхватила короткий меч варригала, которого Бидл не заметил. Холодная сталь сверкнула перед его глазами, и он успел увидеть на лезвии пятна крови. Бидл отскочил к алтарю и поднял руки.

– Пожалуйста, не убивайте меня. Я сделаю все, что вы захотите, – только сохраните мне жизнь, – взмолился он, надеясь, что над ним сжалятся. – Я помогу вам бежать, покажу, как выйти отсюда.

– Никакой помощи нам не нужно, – сказала Кейт. – Что будем делать, Рафа?

Ответ пришел сразу – башню сотряс еще один толчок. Птицы взвились в воздух, оглашая все вокруг резкими криками и как бы предупреждая о неотвратимом несчастье.

– Мы не можем оставить его здесь, иначе его ждет та же судьба, что и нас. Мы обязаны сохранить ему жизнь. – Рафа схватил Бидла за шиворот. – Ты выжег на мне клеймо раба, ты призвал людей, которые избили меня, и посадил под замок по воле твоего хозяина. – Он помолчал и пристально посмотрел Бидлу в глаза. – Я прощаю тебя за все, что ты сделал, пусть это не стоит между нами.

Бидл ничего не ответил, он опустил голову и тупо уперся взглядом в каменный пол.

– Возьми этих змей, похоже, они знают тебя, – распорядился Рафа, подтащив Бидла за шиворот к двери. – Бери ящик. Это займет твои руки, а змеи могут нам пригодиться. Я возьму Керувима. Демьюрел считал, что в его руках Керувим будет всесилен, но даже вообразить не мог, какая сила заключена в нем, когда он свободен.

Кейт едва сдерживала свои чувства, она только что не подпрыгивала от возбуждения, дрожащей рукой держа меч перед Бидлом.

– Он ответил мне! – сказала она Томасу. – Ты можешь считать, что это был гром, но я слышала Его голос, Он говорил со мной!

Ее глаза наполнились слезами, на этот раз от радости, взыгравшей в ее сердце. Рафа понимал, что она чувствует. Он положил руку на ее плечо.

– Мы все еще не выбрались из этой каши. Я не знаю, что успел Демьюрел натворить, используя Керувима. Он мог выпустить на волю разную нечисть и силы, которые я должен остановить. – Он посмотрел на Томаса и Кейт. – Теперь вы можете уйти, а можете остаться и досмотреть все до конца.

Рафа замолчал, ожидая ответа. Они переглянулись, потом повернулись к Рафе.

– Мы пойдем с тобой, – тихо проговорила Кейт. – Мы участвуем во всем этом, как и ты.

Тело разбойника раскачивалось от легкого бриза в метре над головой Джекоба Крейна. Петля туго стянулась вокруг шеи повешенного, болтавшегося, словно забытая кукла. Крейн посмотрел на извалянное в грязи тело, перевел взгляд на совершенно новые башмаки. С удивлением отметил, что их не украли. Это были башмаки джентльмена: из черной кожи, с серебряными пряжками. Осматривая труп, он заметил явные следы оспы на разлагавшемся лице: вздувшиеся щеки, покрытая глубокими язвами кожа. Это и был ответ на его вопрос: никто не станет обдирать человека, болевшего оспой. Крейн удивился, как они решились его повесить, не побоявшись подхватить заразу. Он вспомнил слова той женщины с Белой пустоши и теперь, оказавшись здесь, на перекрестке Рудда, нашел ответ. Так это ждет и его: смерть от оспы?… Или, повешенный, он будет раскачиваться здесь под осенним ветром, и никто не похоронит его, и не будет у него семьи, чтобы оплакать его уход?

– Ну, а ты? – обратился он к трупу. – Кого опечалила твоя смерть? Или нам с тобой предстоит стать братьями там, после всего? – Крейн тронул поводья коня и зашагал по тропинке к берегу. – Покойся с миром, товарищ. Увидимся в аду! – крикнул он, обернувшись к трупу, раскачивавшемуся на ветру.

Несколько минут он продолжал идти вдоль узкой лесной тропы через Аггл-Вуд, потом решил, что снова сесть на коня будет вернее. Поначалу, когда земля дрогнула в первый раз, он хотел было вести коня под уздцы, не понимая еще, что происходит. Он посмотрел на север, где вздыбленное облако разрасталось вверх и вширь, на восток и на запад, через все небо, словно огромный веер. От него исходило сильное свечение, оно было ярче утреннего солнца, хотя и не давало тепла. Крейн глянул под ноги и обнаружил, что у него две тени: одна – на север, другая – на юго-восток.

Он ехал по изрытой колеями дороге и вскоре увидел Чертову скалу. И опять почувствовал, что он не один. Он обернулся назад, через поле, на тропу. И уже не сомневался, что за ним наблюдают. По верхней кромке скалы тянулась узкая тропинка, для лошади слишком узкая. Она круто спускалась вниз, к плато, извиваясь то назад, то опять вперед, вниз под скалу, и исчезала в подлеске, прикрытая невысокими деревцами и кустиками ежевики. «Здесь запросто можно спрятать целую армию или корабль, до отказа груженный бренди», – подумал про себя Крейн.

Взяв седельную сумку и перекинув ее через плечо, Крейн оставил коня на вершине скалы и медленно стал спускаться по тропе. Почти сразу он оказался под покровом густого леса. Через лес шла хорошо утоптанная зверьем дорожка. На некоторых деревьях он заметил странные знаки, глубоко выдолбленные в коре; это насторожило его. Опять вспомнилось пророчество женщины в вересковой пустоши. Лицо повешенного с выжженным оспой глазом врезалось прочно в его память. Он достал из-за пояса пистолет и взвел курок, уверенный, что за ним неотступно следует кто-то, пробираясь через подлесок.

Он не хотел неожиданно оказаться добычей человека, зверя или вовсе неизъяснимых тварей, поскольку теперь Джекоб Крейн вынужден был в силу обстоятельств расширить свой кругозор и включить в него некий новый мир разной нечисти и призраков, которых не вмещало его воображение.

Двигаясь осторожно, он шел по тропе через лес. Сверху его прикрывал шатер густой листвы. Глянув сквозь ветви, он увидел фигуру мужчины, находившегося гораздо выше его, на вершине скалы. Крейн остановился и достал подзорную трубу. Его тревога все возрастала. Через линзу в латунной оправе он увидел человека ненамного старше себя, с длинными черными волосами и маленькой бородкой, с головы до ног одетого в черную кожу, в белой гофрированной рубашке. Человек смотрел вниз, туда, где скрывался Крейн, улыбнулся ему и, подняв руку, легонько помахал ею. Крейн посмотрел опять, но человек исчез.

Вскоре Крейн был у тайного подземного хода, который вел со скалы в усадьбу викария. С поляны он увидел Блита и Скерри. У их ног стоял штормовой фонарь и небольшой деревянный бочонок. Порох!

Крейн заторопился к ним.

– Хорошо сработано, парни, это как раз то, что нам нужно. Вполне достаточно, чтобы стряхнуть старого Демьюрела с кровати. Если ему не хватило нынешней встряски, – сказал он.

– Скала возле Норт-Чика рухнула – целиком ушла в море… и еще половина Бейтауна, – сообщил Скерри.

– А что мой корабль?

– После оползня, когда земля ушла в море, поднялась большая волна и прокатилась через весь залив, – сказал Блит, посмотрев на Скерри. – Мы видели, как вода ударила в ваш корабль, подбросила его, словно пробку, потом снова опустила, как будто ничего и не было. Весь карьер тряхануло. Казалось, наступил конец света.